важна, но не я, — вздохнул я. — И мы там были вместе, значит, виноваты оба.
Просто как я это вижу: Бао мог наплести про меня всё что угодно, вплоть до того, что я там волю Сянцзян подавляю. Я сужу об этом со слов Стервятников, так как меня не ищут, а конкретно назначили награду за меня. Постановка вопроса немного другая, а вот смысл полностью иной.
— Почему ты не можешь довериться? — спросила она мягко.
— Знаешь такое, не верь, не бойся, не проси? Хотя блин, о чём я вообще, конечно не знаешь… Короче, суть в чём, мы разнесли город, верно?
— Да, я разнесла.
— Нет, мы. Мы разнесли город, и что твой розовый клан будет делать, когда все узнают, кто конкретно это сделал? Верно, они попытаются защитить тебя любой ценой. Ту, кто для них важна, своего человека, и взвалить всю вину на кого-то другого, а конкретно на меня, так как я никто и звать меня никак. Отдадут, чтобы меня показательно вздёрнули, вот и всё.
А там ещё и изумрудные засранцы тоже пострадали, ведь Сянцзян их убила. То есть человек из клана убил людей секты, и подобное никто не сможет оставить вот так просто, репутация, все дела. Я уверен, что они договорятся между собой, но прилюдное унижение можно смыть лишь чьей-то кровью, причём показательно. И уж явно это сделают не той, кто является женой главы клана.
Всем нужен кто-то, на кого можно спихнуть вину, и этим «кто-то» буду я. Розовые сдадут меня изумрудным в качестве извинения — я практически уверен в этом.
Да, я думал сразу прийти и всё рассказать клану розовых, но… как-то доверия к ним у меня не было. Что-то мне подсказывает, меня бы не пощадили. Просто потому, что свои — это свои, а за своих надо стоять стеной, даже если они засранцы или засранки. Я не осуждаю такой подход, но…
После стычки, чтобы не портить отношения, и все остались довольны, они отдадут меня, а изумрудные с радостью вздёрнут, как опасного преступника, показательно, что никто не уйдёт от их возмездия, как бы ни скрывался. Может ещё и сказку расскажут, что я там супер-пупер опасный.
— Они не отдадут.
— Откуда такая уверенность? Ты же не помнишь их, — заметил я.
— Ты не думал, что иногда честность — это главное оружие? Расскажи им правду, и они…
— Да всем срать на правду, — выдохнул я. — Мы столько наломали дров, что уже ничего не спасёт, ты понимаешь? Тут без крови просто не обойдётся, и… ты действительно не понимаешь?
— Почему ты не доверяешь никому?
— Потому что… потому что мне спокойнее положиться на себя, — вздохнул я. — Зависеть от чьей-то воли, от того, что ему в голову не ударит дурь и так далее…
Сянцзян осторожно взяла меня за руки своими тёплыми мягкими ладошками.
— Но ты всё равно зависишь от чьей-то воли. Я могла спокойно пойти и всё рассказать, будь у меня такое желание, но я здесь, рядом с тобой, Юнксу. Посмотри на меня, — её мягкий голос подкупал. Её глаза излучали тепло, что-то материнское. Быть может я и купился бы на них, но четыре дня назад она устроила бойню, из-за которой теперь у меня проблем стало ровно в три раза больше. — Я тебя не брошу, что бы они ни решили. Я вижу, ты не доверяешь другим, но я не другие. Ты спас меня, да, ты преследовал свои цели, но тем не менее ты спас мою жизнь. Я знаю, что доверять сложно, но иного пути нет. Позволь помочь тебе.
— Меня вздёрнут, ты понимаешь? Если ты ошибёшься, то мне каюк, и… да ты даже не знаешь, прислушаются они к тебе или нет. Они захотят спасти свою мать и жену, которая лишилась памяти и привязалась к убийце. Типа от шока прибилась к чудовищу, и от него надо избавиться.
— Я всё прекрасно понимаю. Но я спрошу ещё раз, ты доверяешь мне?
Учитывая, что она меня не прирезала ещё и сумку не отобрала, хотя уже вон, до дома рукой подать…
— Да, — нехотя ответил я.
Вообще, с самого начала у меня была мысль сразу же обратиться к ним, типа так и так, но потом я вспомнил, что именно их член клана устроила то побоище, и желание как-то отпало. Некому будет замолвить за бедного Инала словечко.
Довериться ли ей или не надо?
Насколько я готов довериться неизвестной личности, которая страдает провалами в памяти и показала, насколько может быть беспощадна?
А сколько вариантов у меня было?
Сидеть до посинения, пока они не сдадутся: месяц, а может и год, чёрт знает, или пока они меня не найдут.
Попробовать прорваться, но в чистом поле будет невозможно спрятаться, даже если Сянцзян будет лететь как можно дальше, она будет нести меня, и им просто надо будет дождаться, пока она не выдохнется меня нести и всё.
Или довериться Сянцзян, что она договорится, и мне не оторвут голову её друзья. Пока что других вариантов я не видел, но…
Блин… ведь обидно, это даже не моя вина была. Нет, моя, но лишь отчасти, что я ей веер доверил. Но всё остальное: разрушения, убийства, смерти — я бы не довёл до такого никогда. Если бы не та ситуация…
Да, вариант Сянцзян был довольно интересным, чего греха таить, будь у меня уверенность, что меня не сдадут. Если её люди заступятся за меня, прикроют, то тогда у меня есть шанс не только покинуть столицу, но и узнать что-нибудь о том ублюдке. В конце концов, я выслужился перед ними, спас её, пальцем не тронул и довёл до их двери.
Вопрос лишь в том, насколько я ей доверяю?
Я посмотрел на Люнь, но та пожала плечами, показывая, что не может дать совета.
— Против всего мира один ты без союзников долго воевать не сможешь, — сказала она негромко. — Поэтому…
— Я об этом пожалею, чувствую… — пробормотал я, глядя Сянцзян в глаза.
* * *
Самое мучительное, что было для меня в жизни, это слушать храп, шансон в автобусе и ждать развязки. Вот прямо это то, что я мог перечислить с ходу.
Сянцзян ушла ещё три дня назад, а от неё было ни слуху, ни духу. Она как в воду канула, и все эти три дня я просто ждал на чердаке, когда за мной придут.
Теперь я понимаю все эти истории, когда люди ждут смертной казни в своих камерах, ждут, что в любой момент к ним