Соединенных Штатах на исследования рака, направляются на лечение детей.
На МКС было проведено множество исследований, связанных с раком (включая работы доктора Серены Ауньон-Чанселлор, упомянутые в главе 1). Условия микрогравитации на космической станции позволили ученым использовать новые модели изучения заболевания и применять лекарственные препараты нового состава. Например, поверхностное натяжение в невесомости изменяется так, что ученые смогли дополнительно усовершенствовать метод лечения под названием микрокапсуляция, применяемый для более точной доставки лекарств от рака в нужное место. Такая точечная доставка препаратов химио- и лучевой терапии снижает негативное воздействие на организм, вызванное их токсичностью[97]. Это пример научной работы в космосе, которая пойдет на благо детей, проходящих лечение от рака, но, к моему удивлению, ни одно из исследований опухолей на МКС на сегодняшний день не было ориентировано конкретно на лечение рака у детей. Мы надеемся, что наша работа в фонде «Пространство для искусства» поможет изменить это.
По мере того как я все больше и больше осознавала, через что проходят больные дети и семьи, ловила себя на том, что постоянно задаю один и тот же вопрос: почему. Статистика и реакция на нее шокирует. Ведь речь идет о детях. Я изо всех сил пытаюсь понять, как может считаться нормальной ситуация, при которой дети (не важно, сколько их) страдают от рака, любого другого заболевания или любой другой угрозы их счастливой и здоровой жизни. Я начала все больше и больше думать об этом с точки зрения здоровья планеты, а не каждого человека, ведь все на свете взаимосвязано. То, что мы делаем с планетой, мы делаем с самими собой и, что еще важнее, с нашими детьми.
* * *
Прибыв в Детскую онкологическую больницу Центра М. Д. Андерсона в Хьюстоне на один из первых сеансов рисования, я ничуть не удивилась, когда меня охватило это мучительное ощущение. Но в тот раз оно возникло не потому, что я навещала давнего друга или близкого человека. Я приехала принять участие в одном из наших занятий по созданию художественного скафандра. Мы прибыли в клинику, чтобы заниматься с детьми созданием красочных рисунков на ткани, которые потом предстояло сшить с рисунками других детей со всего света и использовать в изготовлении художественного костюма «Единство».
Я прихожу на эти сеансы рисования, вознося молитву о том, чтобы работа фонда «Пространство для искусства» оказала положительное влияние на жизнь больных детей, чтобы искусство и вдохновение, испытанное во время полетов в космос, которыми мы делимся с детьми, принесли им немного радости. Прихожу, зная, что у меня нет возможности по-настоящему понять, что приходится пережить этим детям и их семьям, прихожу, вознося благодарственную молитву за то, что мой сын здоров.
В тот день за столом сидело около пятнадцати маленьких детей. Все они проходили лечение от рака. Присутствовали некоторые из их родителей, а также персонал больницы, несколько моих коллег-астронавтов и работников NASA, а также Айэн, Дэвид и Гордо.
Я случайно села рядом с маленькой девочкой 8 лет: после химиотерапии она потеряла все волосы, и на ней была яркая шапочка. Мы с этой умненькой юной леди завели разговор о жизни в космосе. Она рассказала мне о том, что видела звезды, мы с ней показывали вверх и представляли, что вокруг нас космос.
Затем, набрав краску на кисть и проводя ею по ткани, она небрежно заметила: «Быть астронавтом, наверное, очень похоже на то, что происходит со мной».
Ее слова поразили меня, но я продолжала улыбаться и попросила ее рассказать мне, что она имела в виду.
Мы продолжали рисовать, и чуть позже она непринужденно сравнила работу астронавта с лечением в больнице. «Вам ведь там тоже нельзя повидаться ни с мамой, ни с папой, ни с друзьями, выйти на улицу, когда захочешь, тоже нельзя, приходится есть непривычную еду, тело меняется, вам делают анализы и проводят тесты, и вроде как у вас там тоже радиация».
Силы небесные!
Затем она начала говорить, что дома ей нравилось рисовать. Я рассказала ей о рисовании в космосе, и она решила, что это забавно, сказала, что надеется, что когда-нибудь, может быть, она тоже сможет порисовать в космосе.
Айэн, который, как и положено гениальному художнику, стоит за нашими художественными скафандрами, сказал мне, что во время сеансов я еще не раз услышу от детей столь «мудрые не по годам» философские высказывания. Но никогда раньше мне не доводилось слышать более обстоятельного и вдумчивого рассуждения от столь юного существа.
Всякий раз, как я захожу в больницу в своем синем костюме астронавта, персонал благодарит меня и говорит, что встреча со мной вдохновит детей. Я рада, что визит в качестве астронавта помогает им, потому что именно к этому мы и стремимся ради этих детей. Но правда в том, что всякий раз, когда я ухожу с этих встреч, у меня остается чувство, что мне не под силу вдохновить этих детей так, как вдохновляют меня они, а также надежда, и смелость, и сила, которые я вижу у них и их семей.
Каждый раз, когда я провожу один из сеансов, испытываю благоговейный трепет перед всеми детьми. Я так ясно вижу, что на пересечении искусства и пространства происходит исцеление. На каждом сеансе всегда присутствует как минимум один ребенок, который, видимо, сидит там лишь потому, что этого захотели родители. Такие дети неохотно заходят в комнату с таким видом, словно предпочли бы вернуться на больничную койку и поспать. Сначала, когда они только усаживаются за стол, я вижу, что их не слишком интересует рисование. Но потом, через несколько минут, они садятся прямее, принимаются болтают с тем, кто сидит рядом, начинают рисовать. Их увлекают мысли об исследовании космоса, они делятся рассказами о своих переживаниях. И я вижу, как эти дети выходят за пределы ограничивающих их обстоятельств и находят в себе силы не только выпрямиться и начать рисовать, но и представить свое будущее за пределами больницы.
Размышляя над глубокими словами той маленькой восьмилетней девочки, я понимаю, что они запали мне в сердце. Для меня это был момент осознания себя – я нашла свое «место». В тот день я открыла для себя следующую миссию в своей жизни. Слова девочки заставили осознать, как мне повезло: я имела возможно слетать в космос, чтобы вернуться на Землю и работать над нашими проектами вместе с этими детьми, объединяя для ребят по всему миру вдохновение, обретенное во время полетов в космос, и целительную силу искусства. И теперь я