взгляде была сила, мощь, энергия, власть, но, в то же время, бесконечная преданность и покорность.
Филин был прав: я приручила волка, дикого зверя. Теперь только мне удастся с ним справиться.
10.15.
– В душ? – улыбнулся он мне, когда закончил упражнения.
– Опять? – удивилась я.
– Как вчера, – напомнил он и направился в сторону санузла.
– О, Боже! – вздохнула я и поплелась за ним.
10.22.
Я закрыла дверь, растянула ширму.
– Давай, раздевайся, – устало пробормотала я.
– Сударыня, как Вы нетерпеливы! – заметил он.
– Ой, – выдала с усмешкой я, – да кому ты нужен?!
Он вплотную подошёл ко мне, обнажив только своё туловище.
– Тебе, – гладя меня по плечам, прошептал он.
– Ну, допустим, – согласилась я. – Ты мне только скажи, чего я там не видела?
Я махнула рукой в сторону его ног. Он опустил свой взгляд и улыбнулся.
– Не знаю… – протянул он. – А вдруг я тебя удивлю?
– Сомневаюсь, – ответила я и включила воду.
– А где и у кого ты всё это видела? – уточнил он.
– Герман, я после училища уже ничему не удивляюсь. Я там многого насмотрелась. Пациенты всякие были.
– Да ты у нас опытная? – не унимался он.
– Да, а ещё я знаю места, куда надо бить, поэтому лезь в душ без лишних разговоров!
Он разделся, взял мочалку и пошел под воду.
Я запрыгнула на кушетку, открыла свой телефон и, найдя игру «змейку», начала убивать время, так как по инструкции сотрудники не имеют права оставлять пациентов одних в душевой.
10.47.
Он выключил воду и, замотавшись полотенцем, подошёл ко мне. Я уже давно отложила телефон и молча смотрела перед собой, погрузившись в свои размышления.
Герман сел рядом на краю.
– О чем задумалась? – спросил он, положив руку на моё колено.
– Да так… – ответила я.
– Говори, – настоял он.
– Просто я не могу представить, что мне нужно делать, чтобы вытащить тебя отсюда…
– Ты сделала достаточно. Теперь закончить начатое могу только я. Но теперь, я не сдамся, даже если у тебя больше не останется надежды. Я не сдамся, даже когда ты больше не будешь видеть выхода.
– Я успокоюсь только тогда, когда ты выйдешь за ворота клиники, сядешь в мою машину, и мы вместе поедем прочь из этого ужасного места.
– Бедная моя девочка, как же ты намучилась со мной!
– Я рада этому, – вставая с кушетки, отползая от него, произнесла я.
Он схватил меня за талию, и я не удержалась на ногах, упав к нему на колени.
– Куда ты так торопишься? – улыбнулся он.
– Пойдём, а то нас, наверное, потеряли, – обнимая его за шею, сказала я.
– Пускай… – выдохнул он мне в ключицу.
– Я прошу тебя лишь об одном… Стань моей стеной, за которой я смогу бороться до конца, – я была разбита в душе, но по-прежнему искала способ спасти его из глубочайшей бездны безумия.
– Верь мне, девочка. Я буду с тобой до конца. Ведь тебе приходится много рисковать, постоянно держать себя под контролем, поэтому ты сохраняешь равновесие, хладнокровие, но это не сможет длиться вечно…
За ширмой раздался шорох.
– Герман здесь? – послышался голос Вани.
– Здесь, – встав на ноги, ответила я.
Санитар вышел из-за перегородки.
– Одевайся, мама пришла.
11.00.
В палате сидела Ольга Павловна. Она рассматривала новую книгу, а точнее роман Гастона Леру «Призрак оперы», который я привезла сегодня.
Мы вошли в комнату №8.
– Какую ты интересную литературу читаешь… – заметила она, обратившись к сыну.
– Да, меня приучают к культуре, – посмотрел он на меня.
Она проследила за его взглядом и улыбнулась. Я оставила их.
11.13.
Я поднялась на второй этаж. Проходя мимо подсобного помещения, я услышала странные звуки. Когда я открыла дверь, то увидела довольно непристойную картину. Там был Валерик и медсестра Вика.
– Вы хотя бы закрылись, – отведя от них взгляд, упрекнула я.
Она слеза со стола и застегнула халат.
– А что такое?! – возмутилась медсестра. – У тебя с этим проблемы?
– У меня, как раз, нет с этим проблем, – улыбнулась я.
– Конечно, ты с пациентами развлекаешься! – не унималась моя оппонентка.
– А что Вы мне хамите?
– Ты этого заслуживаешь!
– А, ясно. Просто ты находишься в состоянии психомоторного возбуждения в результате прерванного полового акта. Это нормально. Все животные так реагируют.
Я закрыла за собой дверь и отправилась в свой кабинет, где я осмотрела стеллажи и разобрала книги.
12.20.
Я вернулась в палату. Ольга Павловна уже собиралась уходить. Попрощавшись с сыном и со мной, она покинула клинику.
Мы отправились в столовую.
– Ты сейчас уедешь? – беспокоился Герман.
– Всего на пару часов, – утешила я его.
Мы вместе пообедали. Я проводила его до комнаты №8.
Мне позвонила Женя.
* Я жду тебя у ворот в машине, – сообщила она.
Я поцеловала Германа, забрала свою сумку и вышла к подруге.
– Чего так долго? – удивилась она.
– Меня не отпускали, – оправдалась я.
– Он?
– Он, – улыбнулась я и села на переднее сидение.
13.15.
Мы поехали за канцтоварами. Начался штурм магазинов. Здесь было очень много школьников со всеми своими родственниками. Продавцы выкладывали краски, карандаши, альбомы, папки для изобразительного искусства, пеналы, всевозможные ручки, ластики, линейки, тетрадки… От всего этого разнообразия кружилась голова. Я вспомнила свои школьные годы, когда мы с родителями покупали все эти «самые необходимые» школьные принадлежности.
В магазине всё было таким аккуратным, но к концу года всё оказывалось измазано красками, зарисовано карандашами.
Две несчастные студентки мединститута стояли в очереди из первоклассников. Когда настал наш черед, мы подошли к продавцу.
В результате нашей покупки, у нас в пакетах было несколько тетрадей – блоков, ручки, маркеры, скоросшиватели и скрепки.
15.07.
– У вас с ним всё серьёзно? – спросила Женя, когда мы вернулись в машину.
– А у вас с Ваней? – уточнила я.
– Я не знаю. Может быть. Ты не уходи от ответа.
– Так я тоже не знаю, – призналась я.
Она открыла окно и закурила.
– Ты не против? – опомнилась она.
– Нет. Я уже привыкла.
– Герман не заругает? – пошутила моя подруга.
– Он знает, что ты куришь.
– Ты ему теперь всё рассказываешь?
– Почти, – улыбнулась я.
– Понятно всё с вами…
Я хотела поделиться с ней новостью, что он собирался познакомиться с моими родителями, намекая на свадьбу, создание семьи, но нет. Я не смогла начать эту тему. Слова комом застряли где-то посреди трахеи, не желая доноситься до её ушей. Это было слишком личное, и, быть может, нечто неосуществимое.
15.26.
– Мы с папой вечером к тебе заедем, заберём пакет, – предупредила я подругу и вышла