В этот день в районе Коломенского и Ропши произошли два воздушных боя, которые навсегда останутся одними из ярчайших героических страниц в истории ленинградской авиации.
Под Коломенским шестерка истребителей из 195-го иап вступила в схватку с 50 немецкими бомбардировщиками, шедшими под сильным прикрытием "мессеров". Наши летчики уже несколько раз поднимались в воздух и были очень утомлены, и все же они выиграли эту схватку. Героями ее были лейтенант И. Д. Пид-тыкан, капитан В. Ф. Абрамов, старший лейтенант И. П. Неуструев, младший лейтенант В. Н. Харитонов и еще двое летчиков, фамилии которых я, к сожалению, не помню. Ленинградские летчики уничтожили пять вражеских самолетов и не допустили организованной бомбежки наших войск{163}.
Сходная ситуация в воздухе сложилась и под Ропшей. Здесь дорогу к фронту 60 вражеским бомбардировщикам преградила четверка истребителей из 191-го иап. В жестокой схватке советские летчики сбили шесть самолетов. Героями ее были старший лейтенант Г. С. Жуйков, младшие лейтенанты В. А. Плавский, А. П. Савченко и Г. А. Мамыкин{164}.
Несколько позднее, уже в сумерках, отличились летчики 194-го иап. Группа истребителей, ведомая старшим лейтенантом И. Ф. Скатуловым, совершила смелый рейд в Сиверскую. Штурмовым ударом ленинградцы уничтожили и повредили на стоянках около 15 вражеских самолетов{165}.
Кстати, аэродром в Сиверской привлек наше внимание еще в конце августа. Когда мы оставили его, я приказал Пронину не спускать глаз с Сиверской. Аэродром этот был очень вместительный, хорошо оборудован и, что не менее важно, находился очень близко от линии фронта и к тому же на прямой к Гатчине. Опыт Лисино и Спасской Полисти давал все основания предполагать, что немцы непременно постараются использовать его в ближайшие дни. Так оно и вышло.
Вскоре наши воздушные разведчики засекли посадку первых вражеских самолетов в Сиверской. С каждым днем гитлеровской авиации здесь прибавлялось. Нашим летчикам хотелось побыстрее нанести крепкий удар еще по одному гнезду 1-го воздушного флота противника. Но мы не торопились - выжидали, когда в Сиверской скопится побольше боевой техники. Кроме того, у нас не было полной уверенности в том. что немцы оставляют в Сиверской свои бомбардировщики и на ночь. Если бы это оказался аэродром "подскока", то есть промежуточный, используемый только для дневной работы, штурмовать его на рассвете или вечером было бы бесполезно - удар пришелся бы по пустому месту.
Наконец разведка донесла: бомбардировщики остаются в Сиверской на ночь. Немедленно последовал наш налет. На рассвете 2 сентября 13 истребителей атаковали аэродром и уничтожили полтора десятка самолетов, в основном бомбардировщиков. Добивать противника вылетела группа из восьми И-153. Однако ей не удалось прорваться к цели - на подступах к Сиверской ее перехватили "мессера".
Но мы не отступились от своего правила: не ограничиваться частными успехами, а действовать по вражеским аэродромам систематически и последовательно и обязательно доводить задуманную операцию до конца. И вечером наши истребители, вооруженные эресами, снова появились над Сиверской. Фашисты не досчитались еще нескольких боевых машин. Всего за двое суток боев на красносельском направлении ленинградские летчики в воздушных боях и на земле уничтожили 61 вражеский самолет{166}.
11 сентября в полосе обороны 42-й армии сложилась очень трудная и сложная для нас обстановка. Около полудня меня срочно вызвали к командующему Ленинградским фронтом К. Е. Ворошилову{167}. Климент Ефремович был хмур, взвинчен и на мое приветствие раздраженно сказал:
- Под Красным немцы жмут вовсю, вот-вот выйдут в тыл Лазареву, а Иванов{168}, видимо, ничего не предпринимает. И Ворошилов зло махнул рукой.
- Я еду в Красное, вы - со мной. Посмотрите на месте, как лучше помочь авиацией.
В сопровождении охраны маршала без остановок промчались через весь город. Первую остановку сделали у командующего 42-й армией. Генерал Иванов коротко доложил обстановку: немцы почти вплотную прижали 3-ю гвардейскую дивизию народного ополчения к Красному Селу, перерезали шоссе на Ропшу и пытаются обойти город с двух сторон. 1-я танковая дивизия противника рвется к Дудергофу и далее на Николаевку.
- Положение критическое, товарищ маршал,- прямо заявил Иванов.- Сил мало.
- А где их взять? - резко ответил Ворошилов. - Я и так отдал тебе все, что мог,- пятисотый стрелковый и морскую бригаду. Едем, посмотрим, как вы там воюете.
Иванов сел на заднее сиденье рядом со мной и тяжело вздохнул.
- Такие вот дела, Александр Александрович! - тихонько сказал командарм и покачал головой. - Донимают фрицы танками и авиацией, житья не дают. А у нас под Красным ополченцы. Дерутся храбро, но обучены плохо, почти никак. Нам бы такие кадры, как у вас в авиации. Наши видели, как вчера дрались ваши парни. Одно слово - герои.
Я сказал, что у нас половина летчиков - молодежь, которая тоже еще как следует не освоила авиационное искусство.
- Ну, не скажешь,- удивился Иванов.- Все равно герои.
- Кто герои? - отозвался Ворошилов.
Я рассказал маршалу о воздушных схватках под Ропшей и Коломенским.
- Вот так надо, генерал! - подобревшим голосом и живо сказал Ворошилов. А ты: ополченцы, плохо обучены. А мы в гражданскую хорошо были обучены? И ничего - били разную белую сволочь.
Иванов и я - участники гражданской войны, и не нам было напоминать, как тогда сражалась молодая Красная Армия. Героически сражалась. Но у прошлого свои особенности, у настоящего - свои. Недаром такие выдающиеся военные деятели, с именами которых тесно связаны многие крупные победы Красной Армии, как М. В. Фрунзе и М. Н. Тухачевский, неоднократно предупреждали о первостепенном значении техники в будущей войне и победу в ней ставили в прямую зависимость от технической оснащенности армий, в первую очередь от таких родов войск, как артиллерия, танки и авиация. И Фрунзе, и Тухачевский отдавали должное духу войск, их классовой и идейной сознательности, но считали, что в будущих битвах техника будет решающей силой.
В дни сражений за Ленинград эти мысли не раз приходили мне в голову. Но в гражданскую войну в основном воевали пулеметами, винтовками и саблями, даже артиллерии было не густо. Ныне только на красносельском направлении враг имел две полнокровные танковые дивизии и почти половину авиации, поддерживавшей группу армий "Север". Об артиллерии говорить нечего. Фронт гремел и грохотал, как гигантский вулкан, и только от этого грохота можно было потерять голову.
Вероятно, мысли, схожие с моими, промелькнули в этот момент и в голове Иванова, так как он вскинул на меня глаза и надолго умолк.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});