– Медальоны магов – это чрезвычайно сложное приспособление. Колдуны высоких рангов создают их себе в помощь как резервный источник манны, банк памяти. Зачастую после смерти своего владельца, медальоны не подчиняются больше никому, но раз твой амулет тебя не отторгает, то ты – его новый хозяин.
Потом она спросила, что я чувствую, когда прикасаюсь к теплому золоту, возникает ли контакт. Преданно глядя Гардинг в глаза, я заверил ее, мол, да, возникает. Небольшая ложь, но она облегчит мне жизнь, ведь в противном случае придется выслушивать еще не одну лекцию и наставления.
– Отлично, – кивнула Натали, и отошла от меня на несколько шагов. Невидимый щит исчез, и ветер вновь пробрал мое тело до костей. – Тогда предлагаю начать с небольшой разминки. Я буду нападать, а ты – защищаться с помощью медальона.
– Да, да, конечно, как скажите. Вы нападаете, а я… Стоп!! – До меня, наконец, дошел смысл ее слов. – Что это значит?! Я думал, вы будете учить меня обращаться с медальоном!
– Так оно и есть, – кивком подтвердила Гардинг. – Ты должен наладить связь с медальоном, подчинить его себе. Если этого не сделать, то твое обучение займет в разы больше времени, если вообще будет возможным…
Переваривая в голове ее слова, я рефлекторно запротестовал, размахивая руками. У меня было несколько другое мнение о необходимости подчинять медальон, но, судя по всему, Натали Гардинг ним интересоваться не собиралась. Азартно прищурившись, она прошептала формулу заклинания и на каждом из ее пальцем зажегся зеленый огонек. Не дожидаясь моей готовности, она поднесла указательный палец ко рту и легонько подула на свечение, после чего стала смотреть, как я смешно пытаюсь уклониться от магического снаряда.
– Эй, постойте, я не согласен на такое обучение! – закричал я, лежа на полу, но любезная деканша уже подносила ко рту другой палец. Резво вскочив на ноги, я хотел приготовиться к новым уклонениям, но неожиданно обнаружил, что не успеваю. Неведомым образом, свечение со среднего пальца оказалось быстрее, чем с указательного. Я успел издать лишь мышиный писк, после чего зеленная магия попала мне в грудь.
Не скажу, что было очень уж больно, но перепугался я порядочно. Мое тело, как игрушку, отнесло на несколько метров, а проклятый ветер так и норовил отправить меня на платформы, откуда до обрыва и бесконечной пропасти совсем недалеко. Кряхтя я сел на зеркальной поверхности башни, жалостливо посмотрел на Гардинг. Ну не пали ты в меня, дура! Я буду хорошим, мягким и пуши…
Заряд с безымянного пальца попал мне прямо в голову, разлетаясь на тысячи зеленых магических брызг. У меня заложило уши, голова нещадно закружилась, я вновь прилег на поверхность башни. Несколько десятков секунд мне действительно было не до шуток, но вскоре головокружение и звон стали отступать. Храбрые рыцари или на худой конец просто смельчаки тут же бы вскочили, со словами «со мной еще не все!», ну а я просто остался лежать. Подобная тактика живого трупа десятки раз выручала меня в сражениях: я просто падал «замертво» и лежал в грязи до тех пор, пока либо мне становилось очень неудобно, либо победно звучали рожки нашей армии.
– С тобой все в порядке? – взволновано воскликнула Натали Гардинг. Я слышал ее шаги, она подобралась ко мне почти вплотную. Опустилась на колени, на своем лбу я почувствовал прикосновение ее пальцев. – Не шути ты так, это же обычный останавливающий заряд, на нем детей тренируют. Иногда.
Незаметно я слегка приоткрыл правый глаз и заметил, что рука Гардинг с зажженными заклинаниями совсем близко. Зеленое сияние теплилось на мизинце и большом пальцах. Если это не мой шанс, тогда я полный неудачник! Мысленно досчитав до трех, я быстро подорвал свой корпус с земли, издавая боевое рычание.
Натали от неожиданности отпрянула, ее глаза в испуге закрылись. Этой женщине понадобилось не так уж много времени, чтобы прийти в себя – около двух секунд – но этого мне вполне хватило. Воспользовавшись заминкой декана, я вывернул ее руку к себе, и набрав полную грудь воздуха, подул на ее пальцы – большой и мизинец. Так получилось, что ее изящная ручка в перчатке в тот момент оказалась аккурат напротив ее же собственной грудной клетки. Магия, не видя разницы в кого попадать, обратилась против Натали, которая ничего так и не поняла. Я успел услышать только как она панически взвизгнула, после чего ее же собственная сила отправила ее в затяжное скольжение по зеральной поверхности башни.
То ли дело в том, что манны в большом пальце было сконцентрировано больше, то ли сыграл фактор близкого расстояния цели (почти впритык), но Натали Гардинг, моего любимого декана, отнесло аж на одну из платформ, где ее тело и остановилось. Победно ухмыляясь, я встал с пола. Так–то! Тод–сапер еще покажет на что он способен. Не зря я метил в офицеры, хитрости моей персоне не занимать!
Отряхнув себя, я, продолжая, ежится от ветра, направился к телу Гардинг. С каждым шагом во мне зарождался страх, что мой ответный ход нанес деканше критические повреждения. Нет. Этого не может быть, ведь она сама сказала, что подобной магией тренируют детей. Если дети выдерживают, выдержишь и ты, моя дорогая!
Я остановился над Гардинг, смотря на нее сверху вниз. Натали дышала, а значит все в порядке. Ничего непоправимого я не сделал, хотя…
– Как самочувствие? – веселым тоном спросил я, видя, что декан открыла глаза. Несколько мгновений она пустым взглядом смотрела в ясное небо, но почти сразу же ее зрачки резко перевелись на меня. Мне показалось, или она разозлилась?
Мне неожиданно стало очень горячо, не смотря на пронизывающий холоднющий ветер. Я быстро понял что к чему, ведь моя правая штанина загорелась! Заверещав, я попытался сбить пламя, но обиженная Гардинг, сверкая своими большими изумрудными глазами, щелкнула пальцами и мое тело тряпичной куклой полетело далеко–далеко на юг.
Я больно приземлился на противоположной платформе. Из легких вышибло весь воздух. Хрипя, я достал их кармана медальон и сразу же стало легчать. Будь все проклято на этом чертовом свете! Как надоело быть мальчиком для битья… О нет, она встанет… и снова целится в меня…
Сглотнув, я попытался встать, но мое падение было нешуточным. Спасало только то, что Гардинг после порции собственной магии тоже соображала очень туго. Может у нее до сих пор мерцали звезды в глазах, не знаю, но первый выстрел новой магией (что–то на подобие длинных фиолетовых языков пламени) она произвела неточно.
Моя штанина, то ли благодаря холодному ветру, то ли хвалить надо медальон Дархана, гореть перестала. Я встал на ноги, и примирительно расставил руки, стараясь не смотреть в небольшую воронку, которая образовалась после промаха Натали Гардинг. Через несколько секунд зеркальная поверхность начала неведомым мне образом застраиваться, но обращать на это внимание я не успевал. У меня были проблемы посерьезнее. Наверное, нет ничего опаснее в этой жизни, чем обиженная женщина–маг.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});