угол.
– Мне больше не нужен был диплом, – отвечает он, снимает сковородку с плиты и оглядывается в поисках тарелок.
Я мгновенно достаю две из шкафчика.
– На самом деле он мне никогда не был нужен, потому что я всегда хотел скорее сохранить музыку в себе, а не делиться ею с другими.
Он собирался добавить что-то еще, однако в тот момент по коридору, шаркая ногами, прошла Оливия, и мы с Седриком тут же заметили, что что-то не так.
Подруга тише тени. Она в одних трусах и своей любимой серой футболке с надписью «Все все равно выйдет из-под контроля!», над которой обычно просто трясется. Этим же утром она вся мятая и в засохших темных пятнах. Видимо, Ливи в ней спала.
Ее взгляд и выражение лица пугают. Она до сих пор не смыла вчерашний макияж – хотя никогда так не делает, косметика размазалась, а глаза у нее красные и опухшие.
Обнаружив нас, Оливия замирает в дверях, бурчит что-то нечленораздельное и уже собирается развернуться и уйти обратно, но я ее останавливаю.
– Ливи, что стряслось?
Седрик меня опережает. Он берет мою соседку за плечи, ведет к столу, где та безропотно падает на стул, и невозмутимо сует ей в руки чашку кофе.
– Выпей.
– Сахар, – еле слышно произносит она.
Седрик высыпает ей щедрую порцию прямо из сахарницы и размешивает ручкой лопатки, которой мешал яйца.
– Спасибо, – говорит Оливия, делает глоток и ставит кружку на стол.
– Ливи, – повторяю я, взяв ее за руку. И чувствую, как трясет меня саму, потому что такой я ее еще никогда не видела. – Ты меня пугаешь. У тебя ведь просто похмелье, да?
Та мотает головой.
– Что случилось, Ливи? – В голове кружится карусель наихудших сценариев. – Тебя кто-то… – Меня подводит голос.
– Нет. Ай, да ерунда. Просто немножко поревела. Из-за Десны.
– Немножко?
– Всего одну ночь, не парься.
В растерянности я перевожу глаза на Седрика, который неловко пожимает плечами. Она прорыдала всю ночь в соседней комнате, а мы не услышали?
– Почему ты ничего не сказала? – Седрик доливает ей кофе.
– Не хотела вам мешать. – Оливия сверлит взглядом чашку, пока Седрик еще раз добавляет молоко и сахар. – Спасибо. Когда я пришла, вы… ну… были заняты.
О. У меня загораются щеки. Логично, что она нас – точнее говоря, меня – иногда слышит. Но, судя по всему, момент оказался весьма неудачным.
– Прости, Ливи. Можешь всегда ко мне заходить, если что-то случается.
– Мне хотелось побыть одной.
Седрик ставит сковородку с омлетом на стол и подталкивает к каждой из нас по вилке.
– Мне уйти?
Ливи молча качает головой. Эти двое поладили с первой секунды, и я очень рада, что они не просто поверхностно общаются, когда мы вместе смотрим «Netflix» или готовим, но и понимают друг друга в такие щекотливые моменты, как сейчас.
– Я рискнула, – выпаливает в итоге подруга, берет вилку, накалывает кусочек омлета с края сковороды и разглядывает его, вместо того чтобы съесть. – Как же тупо с моей стороны. Надо было просто сказать ей, что мне нравятся девушки. С самого начала. Тогда мы бы не познакомились поближе, а мое сердце сейчас не превратилось бы, – она всхлипывает, – в слизь, которая вытекает из-под мусородробилки.
– О нет, – с сочувствием в голосе произносит Седрик.
– Она бы тоже могла дать мне классическую пощечину. – Ливи хлюпает носом. – Но это было бы слишком легко. А так она… Я не выдумываю! Она ответила на мой поцелуй.
– Подожди, помедленней, – прошу я Оливию, в то время как Седрик снимает рулон бумажных полотенец с кухонного островка, чтобы оторвать одно и протянуть Ливи.
– По порядку. Ты призналась ей, что она для тебя больше, чем просто подруга?
Плотно сжав губы, Оливия мотает головой:
– Я собиралась. Но не знала как. Она игнорировала все мои намеки, а говорить «Кстати, мне нравятся и мужчины, и женщины, пожалуйста, будь как я, тогда мы наконец сможем поцеловаться» мне показалось глупым. Хотя раньше все получалось легко.
Я беспомощно дергаю плечами:
– Так что конкретно произошло?
Ливи сморкается, делает глубокий вдох и выдох.
– Мы сидели у нее, немного выпили и сосали таблетки с «чудо-ягодами». Не смотри на меня так, Билли, ничего запрещенного в них нет. Это ягода, которая воздействует на вкусовые рецепторы, и они начинают воспринимать кислое как сладкое. Лимоны с ними становятся реально вкусными, но пиво весь вечер было дерьмовым. Жаль, что никто не предупредил меня об этом заранее. Так вот, мы с ними экспериментировали. Лимоны, оливки, уксус…
– Ты же не серьезно…
– Мы так хохотали, как будто это не ягоды, а «таблетки счастья», а в какой-то момент оказались так близко друг к другу, и тогда…
– Ты ее поцеловала?
Она издает отчаянный стон.
– Я спросила ее, был ли у нее когда-нибудь такой опыт. И да, я ее поцеловала. Но она, – Ливи выделяет каждое слово. – Ответила. На. Поцелуй.
Седрик нерешительно пожимает плечами:
– Звучит вроде бы не так уж и плохо.
– Да, но потом поцелуй закончился. И она смущенно рассмеялась – на самом деле просто жутко мило – и сказала, что теперь может вычеркнуть один пункт из своего списка. «Поцеловать девушку». Я спросила, не хочет ли она повторить. После этого Десна резко замолчала, а потом взбесилась.
О нет.
– Почему взбесилась?
Ливи так нервно всплескивает руками, что едва не сбивает со стола свою кружку с кофе.
– Без понятия. Но это было… эпично. В ужасном смысле. Она сказала, что это ненормально и дико, и вообще – не всерьез же я!
– Твою мать, – выдыхает Седрик. – Где ты вообще откопала эту Десну, в пещере?
– А дальше она обвинила меня в том, что я заставила ее со мной целоваться. Что я якобы ее домогалась!
Все хуже и хуже.
– Ливи, мне так жаль. Как бы это ни выбило ее из колеи, она не имела права говорить такие вещи.
– Но сказала.
Тупая овца. Перекинуться бы с ней парой ласковых.
Потерянная и поникшая, Ливи сидит на стуле и отколупывает бирюзовый лак со среднего пальца.
– Спасибо, что выслушали. Я, пожалуй, вернусь в постель.
– Иди. А сегодня вечером мы с тобой свернемся калачиком и побудем вдвоем. Только ты и я… – Я кошусь на Седрика, и тот понимающе кивает. – А еще бутылка вина и три плитки шоколада.
– И «Ben & Jerry’s»?[46] – робко спрашивает Оливия.
– Ведра.
БИЛЛИ
– Черт, черт, черт, мои туфли!
Я в ужасе уставилась на свои ноги в черных кедах, которые совершенно не сочетаются с отполированным