Читать интересную книгу Полуночник Вэйян, или Подстилка из плоти - Ли Юй

– Достопочтенные! – сказал он выборным старейшинам. – Говоря по правде, я должен был бы обратиться в суд и просить о расследовании дела. Только так я смог бы погасить свою обиду. Но вот беда: сразу же пойдет нехорошая молва, возникнут сплетни, которые, конечно, замарают мое имя. А потому, почтенные, я согласен с тем, что вы сказали, – то есть кончить дело миром. Переживу нутром свои обиды. Что до служанки, то она уже успела пожить в веселом заведенье, а потому брать ее домой нет никакого смысла. Пускай уж остается здесь!

Слова Вэйяна успокоили хозяйку Гу – значит, беда ей больше не грозит. Гу согласилась с этим предложением. Она открыла шкатулку, в которой хранились деньги, и вынула серебро, что намедни ей передал Полуночник. Словом, вернула ему деньги. Итак, Вэйян наконец получил свободу. Но прежде чем уйти, ему пришлось выслушать немало укоров и даже оскорблений. «Ублюдок, черепаха, рогоносец!» – кричали гости мамаши Гу.

Полуночник вернулся в гостиницу. Раны, которые он получил во время потасовки, причиняли нестерпимую боль. Он плакал и стенал, а в голове его вертелась мысль, которая не давала ему покоя. «Я думал, что только я имею право обладать чужой женой, не мог предположить, что моя жена способна на подобные поступки!.. Я блудил напропалую, вкушая, кажется, все земные удовольствия, и не думал, что воздаяние свершится так быстро. Пока я проводил ночи с чужими женами, какой-то пакостник блудил с моей собственной. Я любодействовал украдкой, втихомолку, а мой противник в это время жил с ней чуть ли не в открытую. Одну из чужих жен я сделал своей наложницей, а мой соперник превратил мою жену в певичку… Совершенно ясно, что любодеянья и разврат ведут к дурному концу. Как тут не вспомнить наставления, которые давал мне в свое время мудрый старец, то было всего три года назад. Помнится, он говорил тогда: «Уйди из дома, из семьи!» А я, глупец, не согласился с ним. Он говорил мне о возмездии за блуд, а я, упрямец, твердил, что воздаяние – это чепуха, оно преследует не всех. Сейчас, когда со мной стряслась беда, я вижу, что возмездие неукоснительно грядет… И еще понял я: у всякого мужчины обычно бывает ограниченное число жен, меж тем как в Поднебесной женщин очень много – безграничное число! Поэтому, когда блудят со многими, а расплачиваются за блуд лишь единицы, кажется, что вред от зла как будто невелик. Но недаром говорят: «Малый капитал дает большой процент». Что ж получилось у меня? За всю жизнь я изведал от силы всего пять-шесть женщин. А моя жена, певичкой став, наверняка познала десятки мужчин. Таких чудовищных процентов, вероятно, в Поднебесной больше не было! Помнится, мудрый старец, Одинокий пик, предупреждал меня о том. Он тогда сказал, что когда-нибудь я сам увижу подтвержденье его слов и пойму, что означает выражение «подстилка из плоти». Вот тогда, мол, я по-настоящему прозрею! Действительно, изведав горький плод сладких удовольствий, которые вкусил когда-то, я убедился в правдивости слов старца. Но что мне делать? После всех унижений и оскорблений я не могу уже вернуться в родные места.

Выход один: как сказал когда-то инок – вступить на путь прозрения. Другого нет пути, и такого случая у меня больше не будет!.. Об этом я должен написать Сопернику Куньлуня, попрошу его позаботиться об Яньфан и о детях – пусть поместит их в подходящий дом. Ну а сам направлюсь в горы Коцаншань, постараюсь разыскать старца Одинокий пик. Я положу пред ним двенадцать земных поклонов, в грехах своих покаюсь и попрошу указать тот брод чрез реку заблуждений, который выведет меня на правильный путь!»

Приняв подобное решенье, Полуночник решил немедля приступить к его осуществлению и потянулся к кисти, но вдруг (о горе!) обнаружил, что писать не может – кисти обеих рук были перебиты. Пройдет не меньше месяца, прежде чем раны заживут…

Но не прошло этого времени, как он получил письмо от друга, в коем тот писал, что Вэйяну надобно немедля возвращаться, его ждет очень важное дело. Какое, – Соперник Куньлуня не написал. Вэйяна охватило беспокойство: «Что еще за дело?» Он принялся расспрашивать гонца.

– Наложница ваша, сударь, убежала с мужчиной, – ответил тот.

– Как убежала, с кем?

– Того не знаю я! Служанка, что была при ней, твердит, что тоже ничего не знает. Одно талдычит: несколько ночей кряду из комнаты хозяйки доносились какие-то звуки, но утром служанка никого не замечала. Не то что мужчины – тени его не видела. Так было примерно десять дней. И вот однажды, как-то утром поднялась она и видит: ворота нараспашку, хозяйки след простыл. Ее сейчас повсюду ищут, а меня, ничтожного, послали к вам. Наказали передать, чтобы господин сянгун немедля ехал домой!

– Вот еще один пример воздаяния! – тяжело вздохнул Вэйян. – Да, видно, плотские утехи нельзя брать в долг, как простые деньги! Возьмешь ничтожную толику, а возвращать приходится больше во сто крат! О, если бы знал я, что эта женщина и есть тот долг, который мне придется когда-то возвращать, сейчас не было бы так тяжко на душе!

Он решил без промедления дать ответ Сопернику Куньлуня. В послании сообщал: «Не удивляйся тому, что моя распутная наложница сбежала с другим. Есть Истина, которую, как видно, не стоит забывать: греховное деяние непременно обернется другим грехом! То, что (вершилось на родине, лишь подтверждает правдивость моих слов. Я понял, что за любое преступление, равно как зло, ждет воздаяние. В тот день, когда исчезнут все сатанинские препоны, наступит мой черед прозрения и душа моя постигнет Истину. А потому сейчас я не желаю возвращаться к востоку от реки, но устремляюсь в западные земли.[129] Меня тревожит лишь одно: две жизни, что я зачал в грехе. Они как два ростка, проросшие в недоброй почве. Прошу тебя, постарайся позаботиться о них, пускай продлится дыхание их жизни. Когда же я предстану перед ликом Будды, меч высшей мудрости освободит их от всех грехов».

Отправив с гонцом послание, Полуночник стал собираться в путь. С собой взял слугу Шусы – тот станет вроде послушника при нем. Но, подумав, от этой мысли он все же отказался. Красивый отрок способен породить дурные мысли. Пусть лучше его не будет рядом, тогда душа не будет знать волнений. Приняв такое решение, он отправил Шусы домой, а сам, собрав свои пожитки, один, без провожатых, пошел к горам Коцаншань.

В замечаниях говорится так:

Глубинный смысл всей книги таится именно в сей главе. Если другие части сочиненья можно проглядеть одним глазком лишь раз-другой, то эту главу необходимо прочитать не раз, не два, а три-четыре. И тот, кто это сделал, несомненно, поймет глубинную суть всего рассказа!

Глава двадцатая

Во вместилище из кожи – необъятную монашью суму – попадает блудливый герой, демон сладострастья; на дороге, окаймленной сандалом,[130] встречаются должник и кредитор

Рассказывают, что инок Одинокий пик, отпустив Вэйяна, тут же раскаялся и нередко потом укорял себя:

– Как видно, моя вера не крепка, а милосердие и сострадание к людям не велики, коли я позволил уйти спокойно блуднику, демону сладострастья. Так и не смог я оставить его здесь, дабы он впредь не источал яд среди простолюдинов – «рожденных в травах» – и не творил бы зло в покоях дев. О, горе мне! Это мой огромный промах в жизни! Если я не в силах одолеть сию злую силу, какой прок в моем вретище?

И вот как-то однажды он сорвал кожаную суму и закинул ее на сук сосны, росшей возле двери обители. Потом нашел дощечку, остругал ее со всех концов и мелкой вязью написал несколько иероглифов. Эту доску он прикрепил к стволу. Надпись на ней гласила: «Клянусь, что до тех пор, покуда Вэйян не явится обратно, я не притронусь к кожаной суме. Монашеское сердце не замрет, пока она не истлеет до конца. Но я хочу, чтобы мою суму сорвали раньше и чтобы люди как можно реже пользовались подстилкою из плоти!»

Вретище отшельника имело дивную особенность. С тех пор, как монах повесил суму на сук, – а случилось это в день, когда ушел Вэйян, – и вплоть до нынешнего времени, в течение трех лет, сума не только не истлела, но, напротив, стала еще новей и крепче, чем раньше.

Полуночник сразу же ее приметил и прочитал таблицу с двумя рядами мелких знаков. Горько зарыдав, он принялся бить поклоны, будто перед ним был сам отшельник. Он клал и клал поклоны (сколько десятков – сказать довольно трудно), а потом полез на дерево и снял суму. Прикрыв ею голову, он вошел в зал Будды. Там сидел отшельник Одинокий пик и предавался созерцанию. Вэйян упал перед ним на колени и головой коснулся пола. Он сделал множество поклонов, почитай, сто двадцать, а то и больше, и не вставал с колен, покуда старец не вышел из состояния молитвенного созерцания. Но вот отшельник покинул подстилку-путуань.

– Достопочтенный муж, встань с колен! – промолвил старец, сделав знак рукой, чтобы Вэйян перестал кланяться. – К чему такие церемонии? Ты свою милость проявил уже тем, что вновь пришел сюда ко мне!