Читать интересную книгу Цвет сверхдержавы - красный. Трилогия (СИ) - Сергей Симонов

   – Нет, Никита Сергеич, – ответил министр, – Я за профильными иностранными журналами слежу плотно. Нигде пока и близко нет ничего похожего.

   – Тогда пишите представления на Ленинские премии, – распорядился Первый секретарь. – Башира Искандаровича не забудьте, впишите обязательно. И его вычислитель в следующем году обязательно в серию запускайте.

   Старос, слегка даже завидовавший успеху минифабрики Берга, показал Хрущёву макетный образец «космической БЦВМ».

   – Вот, Никита Сергеич, это мы по заказу Сергея Палыча Королёва делаем. Управляющая машина космическая, УМ-К. (АИ) Пока она только проходит отработку на стенде. Но уже кое-что получается.

   – А что-то показать можете? – спросил Хрущёв.

   – Да, например, программу коррекции орбиты. Видите эти лампочки? – Старос показал на колодку с несколькими обычными лампочками от карманного фонаря, обозначенными буквами и цифрами. – Они имитируют двигатели корабля. Длительность их свечения соответствует длительности импульса двигателя при коррекции орбиты.

   Он сделал знак кому-то из сотрудников. УМ-К мигнула светодиодом.

   – Сейчас мы послали машине пакет данных с параметрами орбиты, как будто бы измеренными наземными средствами.

   Машина вновь мигнула диодом, затем замигала им в быстром, едва различимом ритме.

   – Сейчас машина рассчитывает требуемую длительность импульса для коррекции орбиты, – пояснил Старос. – Теперь смотрите.

   Большая лампочка на колодке вдруг засветилась на несколько секунд, и погасла. Мелко и часто замигали меньшие лампочки.

   – Машина дала команду на включение главного двигателя, для коррекции орбиты, а потом импульсами двигателей ориентации развернула корабль для второго импульса.

   Прошло несколько секунд, опять засветилась большая лампа, погасла, и тут же замигали маленькие. Светодиод мигнул и засветился ровным жёлтым светом.

   – Программа отработала штатно, – заключил Старос. – Коррекция орбиты закончена.

   – Интересно! Молодцы, товарищи! Спасибо, Филипп Георгиевич, очень увлекательная демонстрация, – Никита Сергеевич повернулся ко всем собравшимся. – Ещё раз спасибо всем! Очень мне ваша работа понравилась. Скажите, товарищи, как у вас со снабжением, с бытовыми условиями, с жильём? Может, есть какие пожелания? – он обвёл взглядом собравшихся.

   – Грех жаловаться, Никита Сергеич, снабжение хорошее. Жильё получаем в порядке очереди, но ждать долго не приходится, дома в Зеленограде один за другим строят. Многие вот, и машины уже покупают.

   – Это хорошо! Значит, не зря мы в правительстве и ЦК работаем, – Хрущёв широко улыбнулся. – Но партия, товарищи, отдаёт себе отчёт, что вы работаете в закрытом научном центре, так сказать, наукограде, где снабжение, само собой, лучше, чем в среднем по стране, зарплаты выше, жилья строится больше.

   – Потому своей главной задачей сейчас партия и правительство считает выравнивание положения по стране, чтобы все города и сёла получали достаточное снабжение, для начала хотя бы по товарам первой необходимости, – пояснил Никита Сергеевич. – Для этого, по сути дела, работаете и вы, и Башир Искандарович, и товарищ Лебедев в ИТМиВТ, и ещё тысячи людей в разных НИИ и заводах.

   Хрущёв побывал не только в КБ-2, он проехал по нескольким предприятиям Зеленограда, везде знакомился с последними достижениями, говорил с людьми, спрашивая их не столько о науке, сколько о самых насущных, бытовых вопросах. Особое внимание он уделил отделам, работавшим над увеличением плотности магнитной записи и конструированием накопителей на жёстких и гибких магнитных дисках, а также работе групп, занимавшихся совершенствованием технологий оперативной памяти и связи между ЭВМ.

   Летом 1958 года академик Лебедев вышел на Первого секретаря ЦК с просьбой дать допуск к информации по «Тайне» Виктору Михайловичу Глушкову.

   – Я один, Никита Сергеич, с такой обширной тематикой уже не справляюсь, – сказал Лебедев. – Для успешной работы по ОГАС Виктору Михалычу необходимо иметь возможно более полную информацию обо всех разработках.

   Хрущёв Лебедева выслушал, посоветовался с Серовым, и после тщательной проверки биографии Глушкова, а также после многоступенчатого психологического тестирования, методику которого разработали недавно для Коминтерна, Глушков получил допуск к документам в ИАЦ.

   Известие о наличии большого массива информации, полученной из 2012 года, произвело на Глушкова шоковое впечатление. Он немедленно поехал в ИАЦ, засел в читальном зале на несколько суток, и не выходил оттуда, пока не прочёл всё, что имелось в присланной информации о создании ОГАС.

   Прочитанное вначале повергло Виктора Михайловича в глубочайшее уныние. Иначе и быть не могло после того, как он узнал, что дело всей его жизни оказалось предано и забыто партийными функционерами, в итоге предавшими собственный народ и страну, ради сохранения которой было отдано 28 миллионов человеческих жизней.

   С этими печальными мыслями он и пришёл к Хрущёву в августе 1958 года. Никита Сергеевич в августе был очень плотно занят, он готовился к греко-турецкому конфликту на Кипре. Но вопросы экономики он всегда полагал первостепенными, поэтому Глушкова принял и выслушал.

   – Что нам прежде всего сейчас мешает создать и развивать полноценную ОГАС? – задал Хрущёв наводящий вопрос.

   – Отсутствие дешёвых и ёмких устройств хранения данных с произвольным доступом, дороговизна и малая распространённость ЭВМ, неразвитые линии связи, непонимание и сопротивление руководителей по всей вертикали управления, от районного до общесоюзного уровня, – ответил Глушков.

   – Понятно, – сказал Никита Сергеевич. – Давайте так. Допуск у вас есть, запрягайте аналитиков в ИАЦ, пусть ищут любую информацию о хранении данных, о проектах недорогих ЭВМ, которые можно выпускать массово, тут я вам не помощник. Линии связи у нас строятся, так быстро, как только возможно. Я надеюсь на спутниковую связь, товарищ Королёв над этой проблемой работает с 1954 года. А вот преодоление сопротивления руководителей беру на себя. Докладывайте мне о каждом таком случае, яйца буду клещами отрывать, невзирая на должности.

   – Спасибо, товарищ Хрущёв. Вот, Анатолий Иваныч Китов не далее как вчера который раз уже говорил, что надо создать единый управляющий орган, который будет руководить созданием ОГАС... Госкомупр, как он говорит.

   – А разве недостаточно отдела автоматизации в Госплане? – спросил Никита Сергеевич.

   – Недостаточно. Отдел – это и есть отдел, его руководитель и решения может принимать только на уровне отдела. Нужен общегосударственный орган управления, с большими полномочиями, подотчётный ЦК КПСС и Совету Министров, – ответил Глушков. – Это покажет руководителям на всех уровнях государственную заинтересованность в создании ОГАС. Тогда и только тогда проблема сдвинется с мёртвой точки. ОГАС – слишком большая и сложная система, чтобы создавать её хозспособом. А пока что она у нас именно так и создаётся.

   Хрущёв помрачнел.

   – Ясно. Готовьте проект постановления о создании Государственного Комитета управления автоматизацией экономики. Председателем Комитета пишите меня, заместителем – Косыгина, я с ним этот вопрос утрясу, членами комитета – вас, Лебедева, Китова... Сами ещё решите, кто из специалистов может быть полезен. Через неделю жду проект Постановления.

   Постановление о создании ГосКомУпра было утверждено Президиумом ЦК и Советом Министров 28 августа 1958 г. (АИ, к сожалению. В реальной истории это предложение А.И.Китова принято не было)

   Техническую проблему с устройствами хранения данных решали сразу по нескольким направлениям. Работа над совершенствованием накопителей на жёстких магнитных дисках велась постоянно и планомерно. Пока это ещё не были те высокотехнологичные устройства, вроде того, что стояло на присланном ноутбуке. НЖМД конца 50-х весил около тонны, в самолёт его грузили краном.

   (Вот так http://gagadget.com/media/uploads/storage-evolution/storage-evolution-06.jpg)

   По конструкции вновь разрабатываемые НЖМД больше напоминали большой дисковод с несъёмной дискетой. Основная работа велась в направлении повышения плотности записи, чтобы уменьшить габариты накопителей.

   Для создания полноценных жёстких дисков была необходима развитая точная механика, фундаментальные научные исследования и многомиллионные вложения.

   Ждать 20-30 лет было некогда. Решили пока использовать доступные решения – накопители на магнитной ленте (НМЛ) с последовательным доступом, они же стримеры.

   Первоначально с ними тоже было много проблем. Плотность записи была слишком мала – на лентах НМЛ первой БЭСМ умещалось всего 400 чисел. Но, главное – качество ленты. Она ломалась, магнитное покрытие осыпалось. Хранить на таких лентах аналоговую аудиозапись было ещё можно, но для цифровых данных такая лента не годилась.