и биология, космическая геология, информационные системы и так далее.
— Какой интерес нам? — менеджер холодеет и строжает лицом.
— Инвестиции в будущее. Причём не очень далёкое. С перспективой трёхзначных или четырёхзначных процентов прибыли.
— Скорее, в очень далёкое будущее, — скептически бормочет менеджер.
— Ну, если десять лет для вас очень далёкое будущее, тогда да, — соглашаюсь с лёгкостью.
Менеджер откидывается на спинку своего менеджерского уютного кресла, пристально смотрит. Безмятежно закидываю ногу на ногу и обхватываю руками колено. Так я могу сидеть долго.
— На чём основан ваш прогноз?
— Могу пример привести. Обнаружено, что астероид Психея состоит в основном из железа и никеля. Присутствуют металлы платиновой группы. В таких рудах обычно встречаются редкоземельные металлы. Стоимость общего объема металлов в этом астероиде по современным рыночным ценам приближается к семистам квинтиллионам долларов. Американцы уже послали к нему исследовательский зонд. Хотят наложить лапу. Но мы успеем раньше.
От названной суммы глаза менеджера округляются. Но энтузиазм быстро сдувается:
— Если его хотят забрать американцы, то они это сделают, — в голосе унылая безнадёжность. — Кстати, сколько это: квинтиллион?
— Что такое триллион знаете? — продолжаю после кивка: — Квинтиллион — это миллион триллионов.
Примерно минуту слегка потрясённый масштабами менеджер переваривает колоссальность предъявленных космических ресурсов.
— Где находится эта… — Эдуард Яковлевич щёлкает пальцами.
— Психея. В астероидном поясе между Марсом и Юпитером.
— Это ведь далеко, — в голосе разочарование. — Дальше Марса.
— И хорошо, что далеко. Было бы близко, кто-нибудь прибрал бы к рукам, — про себя удивляюсь, смотри-ка, знает, что Марс далеко, что Юпитер за Марсом находится. Продвинутый перец.
— Как конкретно вы хотите добраться до астероида?
— Это длинная история, Эдуард Яковлевич. Будут строиться космические корабли, разрабатываться новые технологии, готовить кадры. К тому же данный конкретный астероид –лишь отдельный эпизод. В Солнечной Системе кроме Психеи масса интересных объектов. Та же Луна. К тому же она намного ближе.
— На Луне ничего нет, — уверенности в его голосе, однако, как-то не хватает.
— Это очень спорный вопрос, — качаю головой. — Знать вы не можете, лично вас там точно не было.
— Американцы были…
Ещё один! Начинаю думать, что легче поверить в их высадку, чем спорить на каждом шагу.
— Даже если они там были, они же не всю её облазили. На обратной стороне точно никого не было. А вдруг там алмазы и самородное золото кучами лежит?
— Как до Луны доберётесь?
А он увлёкся! И что сказать?
— Построим лунный модуль, прилуним его с экипажем и начнём работу. Исследовательскую, научную, геологоразведочную, вернее, селенологоразведочную. Найдём что-то ценное, начнём добывать.
— Как у вас всё просто, — скептическая ухмылка пробивается на профессионально доброжелательном лице.
— Не просто. Но подробностей привести не могу. Я ведь у вас на что деньги прошу? На разработку технологий, которые и помогут нам достичь Луны.
— Где гарантия, что вы их разработаете?
Отвечаю в духе кота Матроскина:
— Наши мозги — лучшая гарантия. А расчёты показывают, что даже при нынешнем уровне развития Луна вполне достижима. Обойдётся дороже, только и всего.
— И сколько конкретно? — менеджер нащупывает родную почву.
— Миллиардов двадцать — двадцать пять в долларах, не больше. Для обеспечения логистики… не знаю, этот вопрос не просчитывал, но во много раз меньше. Порядка миллиарда долларов в год, вряд ли больше.
— Вы упорно умалчиваете о конкретике. У вас должна быть рабочая схема. Только под неё мы можем дать деньги.
— Вы хотите дать нам миллиард долларов?
Менеджер выпучивает глаза. Объясняю:
— Если корпорация совершает крупные инвестиции, то она имеет право знакомиться с детальным проектом. Цена ошибки высока. Но до этого ещё дожить надо. Если же речь идёт о нескольких миллионах, край, десятках миллионов рублей, то это стоимость не входного, а лотерейного билета. Повезёт — сорвёте куш, не повезёт — вы не проиграете, потому что профинансируете создание ряда технологий, которые сами по себе сулят отдачу. В самом худшем случае деньги можно с чистой совестью списать на развитие отечественного образования и науки. А на счет израсходованных средств представим подробный и честный отчёт, куда и зачем они ушли.
— Какова вероятность, что мы сорвём куш, как вы только что выразились? — менеджер упорно сворачивает на своё успешно-менеджерское.
Задумываюсь. Лично для себя никаких других вариантов, кроме абсолютного успеха, не допускаю. Но теоретически форс-мажор может произойти какой угодно.
— Процентов двадцать — тридцать. С учётом того, что может случиться революция, ядерная война, какие-то другие катаклизмы. Кирпич на голову может упасть. Как говорил товарищ Воланд, беда не в том, что мы смертны, беда в том, что мы внезапно смертны.
Наступает пауза. Мне удалось заставить его хотя бы задуматься? Уже хорошо.
— Не знаю… как-то туманно всё, — менеджер барабанит пальцами по столу.
— Железные гарантии даются только под три процента годовых. Сотен процентов без рисков не бывает.
— Буду настаивать на полном пакете документов, принятых для стартапов. Бизнес-план и всё остальное.
Кажется, беседа подходит к концу. И хорошо, а то утомил меня этот Эдуард Яковлевич не хуже сталинского следователя.
— Хорошо. Примерно через четыре года мы сможем вам представить документы в требуемом формате. Только учтите, что речь пойдёт уже не о копейках, а минимум о сотнях миллионов долларов.
Встаю. Даю знать этим движением, что намёк его понят правильно. Насмешка, которую он прячет, подтверждает мой вывод.
— К тому времени за нашей дверью уже будет толпа жаждущих дать нам деньги. Вам придётся толкаться локтями в очереди.
— Желаю вам всяческих успехов. Мы вам позвоним.
О, дожидаюсь сакраментальной фразы! Перевод простой: ступай себе мимо и больше не приходи. Сердечно прощаемся.
Глава 15
Новый год
29 декабря, понедельник, время 18:30.
МГУ, холл Главного здания.
Акустика здесь хромает, и понятно почему. Это не концертный зал продуманной конструкции. Но золотое облачко, видимое только мне, выжать из благодарной публики удаётся. Продолжаю его раздувать волшебным звучанием саксофона. Добавляет серебряных оттенков голос Камбурской. В ударе сегодня Настя.
Мне пришлось расщедриться на песенку. Обещал ведь. Вот её сейчас Настя и выдаёт.
«Drinking In The Day»: https://youtu.be/0xhRUULH6Zk
Перед этим разогрели публику «Purple Sun» и другими вещами. Репертуар накапливается, причём оригинальный. Деканат может быть доволен, повышенную стипендию мне платят совсем не зря.
Музыка