выдерживается, как хорошее вино.
А все люди, которые встречались тебе и с которыми у тебя завязывались хорошие сердечные отношения, — не все друзья. Хорошие приятели, не более.
Иногда мне кажется, что настоящая дружба возможна как раз только в детстве, как раз в том времени, о котором эта книжка. Чем человек старше, тем он разборчивее и тем больше он понимает в людях. А значит, тем сложнее ему завязывать дружеские отношения. Поэтому очень часто школьные друзья и остаются единственными настоящими друзьями. На всю жизнь. Ну, или на какое-то время.
Впрочем, и у них имеется куча недостатков. Но на то они и люди.
Да и на себя посмотри.
Глава 18
ВУНДЕРКИНДЫ
Дас ист фантастиш
Я такой умный, что даже самому страшно.
Qladnucb на парте
Я Ж
г!
Вундеркинд (нем.) — чудо-ребенок.
| ПРИМЕР
— Ну, вы, вундеркинды, не шевелитесь, а то сейчас так уна-секомлю, родной прародитель не узнает! Говорила Василиса Валентиновна Лимбоцкая, и класс замирал. Превращался в песчаник, в гранит, в тридцать один соляной столб.
И была тишина.
Василиса Валентиновна являлась преподавателем русского языка и литературы и языком владела здорово. Умело совмещая в своей речи рафинированный стиль выпускницы филфака МГУ и жаргон заполярных грозов1. Постепенно слова «вундеркинд» и «унасекомлю» прочно объединились в моем мозгу в один смысловой ряд. Это потом я узнал, что вундеркинд — это ребенок, отмеченный какими-либо выдающимися способностями. А тогда мне казалось, что «вундеркинд» и «идиот» — понятия, чрезвычайно близкие по смыслу.
ГРОЗ — горнорабочий очистного забоя.
Василиса Валентиновна Лимбоцкая опускала очки, оглядывала пространство своими пулеметными гнездами, хищно шевелила ушами. Потом боевой экстаз уходил.
— Бараны, — Василиса Валентиновна обреченно стучала ключами по стеклу учительского стола, — ну и бараны… На весь класс один приличный человек, один, да и тот идиот, честно говоря, кретин…
Приличным человеком Василиса Валентиновна считала Рыбакова. И хотя в русском и в литературе он был слаб, зато он удивительно проникновенно для своего возраста читал стихотворение «Полтава».
— «И грянул бой, Полтавский бой!» — декламировал Рыбаков, и на глаза суровой В. В. Лимбоцкой наворачивались слезы умиления.
Остальные с выражением «Полтаву» читать не умели и были вполне безнадежны.
Сбросив накопившийся в душе негатив, Василиса Валентиновна устало говорила:
— Ладно, вундеркинды паршивые, повторяем деепричастия.
В нашем классе вундеркиндов, пожалуй, не было. Насколько я понимаю, они вообще в школе редко встречаются. И не потому, что это какое-то уж совсем экстраординарное явление, вроде исчезающего амурского тигра или вообще почти исчезнувшего (водится только на юге Архангельской области) снежного человека. Просто вундеркинды мимо школы успешно пролетают. Им в школе делать-то особо нечего. Они осваивают школьную программу за четыре года. За оставшиеся шесть лет успевают поучиться еще в паре вузов, и когда нормальный школьник только-только кое-как получает долгожданный и вожделенный аттестат, нормальный вундеркинд уже вовсе работает в какой-нибудь фирме с участием иностранного капитала.
Аналитиком финансовых потоков.
Или вообще в Сорбонне где-нибудь обретается, получает степень магистра по мертвым языкам Междуречья. Утекает мозгами, короче.
Так что «чудо-детей» в обычном МОУ встретишь редко. Для них, кстати, даже свои школы устраивают.
Спортивные. Для воспитания будущих олимпийских чемпионов.
Или с направлениями разными. Англо-французские — для воспитания дипломатической элиты.
Гуманитарные лицеи — для взращивания юриспрудентов и социальных работников широкого профиля.
И лицеи с хорошим ядерно-физиковым уклоном — кто-то же должен ядерные бомбы строгать.
В этих лицеях, наверное, хорошо. Трехразовое питание. Так что вундеры живут там, как тигрозубры в заповедниках. Приятно живут.
Кольцова, если ты такая уллная, то почеллу до сих пор не в ^Америке?
Изречение учительницы литературы
Но и в МОУ не все так тухло. Ребята с талантом или с какой-нибудь интересной способностью — в школе не такая уж и редкость. Впрочем, одаренные и талантливые дети тоже бывают разные. Талант — штука странная и распределяется между людьми совершенно случайным образом. Некоторые могут решать в уме многоиксовые уравнения. Другие стихи про родной край сочиняют.
«Милая родина, в валенках дед, морс из смородины, пьяный сосед…»
А у третьих вообще талант специфический — одним зверским усилием могут разорвать поперек учебник ботаники. Так что талант таланту рознь…
Но говорить о чуваках, которые могут стоять на перепелиных яйцах, мы не будем, все-таки это не Книга рекордов.
И еще. Не стоит думать, что талант как-то может облегчить твою жизнь в юные годы. Скорее наоборот, он ее может изрядно осложнить.
ПРИМЕР
У Мухина был талант. Он умел находить общий язык с животными. С собаками, с кошками, с лошадьми, со змеями, с кузнечиками, короче, почти со всем, что могло двигаться на земле, в небесах и на море. Даже с тарантулами как-то мог общаться. Усмирить разъяренного ротвейлера было для него сущим пустяком. В карманах Мухина вечно обитали хомяки, крысы, ужи
и другая зоологическая мелочь. И заведовал Мухин зоосадом, и ходил в зоокружок, и думал потом, после школы, поступить на биологический факультет.
Все, кто Мухина знал, слегка над ним посмеивались, но талант его признавали и одобряли. Лучше же, когда парень ухаживает за животными, чем пьет пиво и курит сигареты.
Однако на самом деле талант этот был для Мухина сплошной обузой. Поскольку его родители животных терпеть не могли — это раз, а отец прочил Мухина по юридической стезе — это два. И, само собой, настоял на поступлении сына именно в этот вуз. Мухин был человек добрый и мягкий, переспорить отца он не сумел — ив итоге угодил в железные объятия юридического факультета.
Сейчас он, кажется, посредственный адвокат.
В таком случае главное — продержаться. Не сломаешься, и со временем талант начнет давать серьезную отдачу, наполнит жизнь смыслом, сделает ее интересной, а потом и деньги еще начнет приносить. А продержаться важно не только дома, продержаться надо и в школе, продержаться надо и в жизни.
А в той же школе продержаться ой как нелегко.
^чите своего ребенка работать не только головой, но и ллозголi!!!
Запись в дневнике
Педагоги, даже самые хорошие, повторяю, признают, что система обучения в нашей стране — воспроизводящая. Учитель рассказывает — детки заучивают, а потом пересказывают все это на уроке. Мысли и каким-то проявлениям таланта в этой системе тесно, как в клетке. Потому что талант — это в большинстве случаев творчество, умение создавать что-то новое. А в школе творчество не нужно. В школе не нужно узнавать что-то новое. Задача школы — загнать в твою голову ворох того, что люди узнали за прошедшие пятьсот лет, чего-то еще не узнанного в школе появиться не может.
Поэтому ребятам, которые желают не повторять уже узнанное, а открывать что-то свое, в школах плохо.
Им там просто не место.
Загрызут.
Приблизительную судьбу среднего талантливого ребенка довольно легко предсказать.
В два года родители замечают, что девчонка знает наизусть всю азбуку. Ого, думают они, а дочурка-то у нас со способностями. Надо их культивировать… И начинают таскать свою красавицу по всевозможным развивающим школам. Где ребенка учат читать в три года, рисовать в четыре и сочинять музыку в пять лет.
И девочка читает, рисует и сочиняет.
К первому классу она осваивает программу трех. В школе ей скучно с остальными ребятами, которые только учатся читать. Она бездельничает. Бездельничает год, бездельничает два. Учеба дается слишком легко. И вот она привыкает бездельничать. А потом учиться ей лень, она и так знает, что самая умная. Знает и зазнается.
Это раздражает остальных. Начинаются конфликты с одноклассниками. Успеваемость падает.
Родители начинают ее пилить. Начинают сравнивать с другими. Начинают рассказывать про то, что Вера Клюквина не только хорошо учится, но еще на скрипке здорово играет…
Ну, и так далее.
У девочки начинает вырабатываться комплекс неполноценности, отягощенный общей озлобленностью.
К окончанию средней школы девочка учится хуже своих сверстниц. Совсем до плинтуса не скатывается — все-таки талант, но успехов не проявляет. К тому же испытывает глубокое отвращение к учебе.