Получив все эти сведения, Москвитин весной 1640 г. поплыл на юг, используя пленного эвена в качестве проводника— вожа. Он прошел вдоль западного берега Охотского моря до Удской губы, побывал в устье р. Уды и, обойдя с юга Шантарские острова, попал в Сахалинский залив. В устье Уды местные жители подтвердили Москвитину сведения о живших на Амуре и его притоках Чие и Омути (вероятнее всего, речь шла о Зее и Амгуни) и на островах гиляках и даурах.
Где-то на западном берегу Сахалинского залива проводник сбежал, но Москвитин поплыл далее вдоль берега до островов, на которых жили «тунгусы голяки сидячие» (10, с.152).
Многие историки географических открытий считают, что Москвитин видел небольшие острова у северного входа в Амурский лиман (теперь о. Чкалова и о. Байдукова), а также часть северо-западного берега Сахалина: «И гиляцкая земля объявилась, и дымы оказались, и они (казаки. — М.Ц.) без вожей в нее итти не смели». Эти же историки считают, что, очевидно, Москвитину удалось проникнуть и в район устья Амура. В «скаске» Колобова, по их мнению, совершенно недвусмысленно сказано, что казаки «амурское устье они видели через «кошку» (коса на взморье. — М.Ц.)» (31, с.52).
Правда, не все историки согласны с этим, и считают, что Колобов допустил ошибку, так как широкий Амурский лиман не похож на устье обычной реки. Поэтому они предполагают, что Москвитин достиг только устья р. Уды, которая впадает в Охотское море напротив Шантарских островов. А, мол, сведения о коренных жителях Амура Колобову стали известны от местных жителей побережья Охотского моря. В его «скаске» упоминались и сахалинские айны, но ведь известно, что на Сахалине Москвитин и его казаки не высаживались. Но при любой трактовке «скаски» Колобова ясно, что подвиг казаков отряда Москвитина очевиден и вызывает восхищение потомков.
Продовольствие у казаков было на исходе, и Москвитин повернул на север. В ноябре он стал на зимовку в устье р. Алдомы, не успев добраться до Ульинского острога. Только весной 1641 г. Москвитин с отрядом, перевалив хребет Джугджур, вышел на один из притоков Маи и к середине июля добрался до Якутска с большим количеством «мягкой рухляди»— соболиных шкурок.
Открытия Москвитина стимулировали интерес якутских воевод к местам на побережье Ламского моря. На основании донесений Москвитина Курбатом Ивановым были составлены первые чертежи охотского побережья. Хотя чертежи эти, вероятнее всего, не сохранились до наших дней, о них есть упоминание в челобитной Курбата от 1642 г.
Следует отметить, что Курбат Иванов, как грамотный и обладавший, видимо, общим кругозором, неоднократно привлекался для составления чертежей различных районов Восточной Сибири. После составления им первого чертежа, который упоминался выше, якутский воевода привлек его к составлению нового, охватывавшего на этот раз более обширную территорию — Лену с ее основными притоками: Витимом, Киренгой, Алданом и Вилюем, а также р. Оленек и путь к побережью Охотского моря, где к тому времени уже побывали казаки.
Для изыскания новых путей к побережью «моря-окиана» осенью 1641 г. из Оймяконского зимовья на р. Индигирке был отправлен на юг конный отряд из 18казаков и 20 якутов-проводников. Во главе отряда был казак Андрей Иванович Горелый. Разведывательный отряд проследовал, вероятнее всего, по долине Куйдусуна, левого притока Индигирки. Куйдусун берет начало недалеко от истоков р. Охоты, лежащих за перевалом через хребет Сунтар—Хаята. Далее путь шел к истокам р. Охоты, впадающей в Охотское море. Именно Горелый сообщил о пути по этой реке, которая «пала в море». Этот путь длиной 500 км казаки прошли всего за пять недель в оба конца. По этому же маршруту перемещались обычно на оленях эвены. Пожалуй, это был кратчайший путь из уже знакомых русским районов Ленского бассейна к побережью Охотского моря.
В 1646 г. Андрей Горелый рассказал в расспросных речах об этой выдающейся экспедиции: «И с той де с Омокона реки тот Михалко Стадухин посылал ево, Ондрюшку, с товарищи, с служилыми людьми, которые тут наперед их были, с осьмьюнатцатью человеки да с ним же якутов человек з дватцать коньми через горы на Охоту реку на вершины… А тех де тунгусов, ламутских мужиков, по той Охоте реки вниз к морю кочюют многие люди оленные, а ходят на тех оленях аргишами (караванами запряженных в нарты оленей. — М.Ц.). И дороги у них учинены большие пробойные. И они де по тем аргишским дорогам ходили вниз той Охоты реки к морю…
А по той Охоте реки соболя и всякого зверя много и реки рыбные. Через они ту реку на лошадях бродили, и одва лошади в той рыбе перебрели. А река быстрая и тою быстредью рыбу убивает и на берег выметывает много и по берегу той рыбы, что дров лежит. А у тех ж де ламутских мужиков по той реки юрты сидячие, как есть большие русские посады. А запасы у них все рыбные, сушеная юкола в рыбных же мешках и рыбная икра. А того де запасу у них запасают много, что русские хлебные анбары запасы, так у них той пасеной рыбы по юртам много. А ходили де они на ту Охоту реку с Омокона реки и назад шли до Омокона всего пять недель… А бой у них лучной, стрелы-копейца костяные, а бьютца на оленях сидя, что на конях гоняют. И в те поры у них, служилых людей, ранили двух человек» (31, с.55, 56).
Наступил 1645 г., и русские казаки совершили первое, отраженное в старинных документах ХVІІ в., исторически вполне доказанное плавание из устья Амура в Ламское море. В конце мая этого года, когда устье Амура освободилось ото льда, «письменный голова» (начальник воеводской канцелярии в Якутске) Василий Данилович Поярков со своими казаками после долгого и опасного плавания по Зее и Амуру и последующей зимовки в устье Амура вышли в Амурский лиман. Повернув на север, казаки прошли в Сахалинский залив. Они плыли на речных дощаниках с дополнительно наращенными «нашивами» (верхние бортовые доски наружной обшивки, увеличивавшие высоту борта лодки, ее вместимость и остойчивость), которые были построены ими из заготовленного во время зимовки леса.
Это опасное плавание по бурному неприветливому морю продолжалось три месяца. Казаки плыли вдоль берега, обходя «всякую губу». Во время шторма дощаники отбросило к какому-то большому острову (скорее всего, это был один из Шантарских островов). В начале сентября суда вошли в устье Ульи. Здесь в острожке, основанном в 1639 г. Москвитиным, Поярков остался зимовать.
Ранней весной следующего года отряд Пояркова, оставив в Ульинском зимовье 17 казаков во главе с Ермилом Васильевым, проследовал на нартах и лыжах до верховьев р. Маи. Там были построены лодки, на которых по Мае, Алдану и Лене казаки возвратились в Якутск, совершив труднейшее путешествие по речным, морским и сухопутным маршрутам общей протяженностью 8 тыс. км и потеряв почти две трети отряда. Причем путь их проходил по совершенно неизведанным землям Сибири и Дальнего Востока (18, с.300).
Летом 1646 г. из Якутска на побережье Ламского моря был послан отряд казаков, состоявший из 40 человек, в числе которых был и Алексей Филиппов. Возглавил отряд десятник Семен Шелковник. В качестве проводника с отрядом шел ламский (охотский) предводитель эвенского племени «аломунский князец Чюна», который ранее приходил на Оймякон и был доставлен в Якутск, где дал ценные показания о р. Охоте.
Путь отряда в основных чертах повторил маршрут Московитина. Перевалив хребет Джугджур, отряд по небольшой речке Сикше спустился к Улье. Казаки срубили зимовье прямо в устье Сикши, название которой связано с обилием на ее берегах ягод шикши, или вороники. До побережья Ламского моря отряд добрался по Улье только весной. В ее устье к Шелковнику примкнули казаки Ермила Васильева, оставленные там Поярковым. От устья Ульи казаки перешли к устью р. Охоты (эвены называли реку Ахоть) и там, сломив сопротивление местных эвенов, в трех километрах от устья поставили острог, где объединенный отряд в составе 54 человек перезимовал.
Вот это зимовье в устье Охоты и стало впоследствии центром, откуда шло освоение всего побережья. И это было не случайно. Устье Охоты расположено в середине низменного участка побережья. В первой половине XVII в. именно этот район был более всего заселен местными племенами. Известно и то, что этот район был богат рыбой. Фактически, это была ключевая позиция на побережье Ламского моря. И вот по мере того, как возрастало экономическое и политическое значение Охотска, как центра огромного края, все чаще и море стали называть Охотским, что и закрепилось в конце концов на географических картах.
В июне 1648 г. отряд из 26 казаков под начальством Ермила Васильева и Алексея Филиппова на построенных в устье Охоты двух кочах вышел в море и направился на восток. Кочи подошли к устью р. Ини и зашли в лагуну, в которую впадает река. Там им пришлось выдержать нападение ламутов. Пять дней провели казаки на Ине, но, заметив, что эвены вновь собираются напасть на их лагерь, ушли в море.