миску и засобирался в душ, заметив, что Фиби грызёт кроличью кость, облизывая кровавый рот. Я улыбнулся, думая, что хорошо, что она не лезет в постель.
— Ведите себя примерно, — строго сказал своим питомцам и вышел в коридор.
Зайдя в ванную, я разделся и бросил грязную одежду в кучу. Вся одежда оказалось покрыта какой-то чёрной липкой грязью, а кожа была жирной. Шагнул под горячую воду и начал энергично оттирать себя. Намыливая и растирая кожу головы по бокам, провел пальцами по черепу. Казалось, что под волосами проходят гребни. Они были не очень толстыми и не причиняли боли, но раньше их точно не было.
— Вот так дела…. Какое-то человеко-драконическое половое созревание настигло меня, — теперь, когда я знал про гребни, было трудно удержаться, чтобы не трогать их.
Я выключил воду и вышел, чтобы вытереться и одеться, но не успел сделать и пару шагов, как раздался страшный грохот. Казалось, здание школы раскачивается из стороны в сторону. Паровые фонари потускнели, словно магический поток газа иссякал, а затем всё стихло. Я постарался одеться быстро, как только мог, ожидая, пока фонари вновь загорятся и переводя взгляд с одного на другой. Было неясно, что происходит и хотелось вернуться в свою комнату на случай, если свет пропадет совсем. Я мог видеть в темноте, но мне было спокойнее, когда товарищи были рядом.
Я едва успел добежать до своей комнаты, как свет потускнел ещё сильнее. Бросив грязную одежду у двери, пошарил в сумке и нашёл несколько свечей, которые когда-то взял на всякий случай, если бы мы с Григом опять оказались за пределами лагеря. Я зажёг их и посмотрел на Ангелину и Фиби. Белка грызла орех, не обращая внимания на шум снаружи. Её щеки были набиты запасами. Фиби аккуратно убрала кроличьи кости в уголок и, свернувшись калачиком, улеглась спать. Животные не казались напуганными, так что я решил, что мне тоже можно расслабиться. Капнул немного воска с каждой свечи и приклеил их к столу. Я чувствовал себя в относительной безопасности и лёг на кровать. Может быть, успею немного поспать, пока есть шанс.
* * *
Вокруг пахло горелым маслом, а воздух свистел от пара, который вырывался из дыр в бронзовых стенах. Коридор сильно наклонился вправо, я постоянно спотыкался, спускаясь по нему. Дым заполнил всё пространство, забивался в лёгкие, не давал мне дышать и выедал глаза. От недостатка кислорода закружилась голова. Нужно как-то выбраться с корабля, чувствую, что совсем скоро произойдёт взрыв маны и тогда…
Добежал до помятой двери и стал быстро крутить колесо, открывая её герметичный замок. Болты и заклёпки повыскакивали из своих мест мешая открытию. Только бы дверь не заклинило! Нужно выбраться из внутреннего корпуса до того, как сломается какой-нибудь механизм, иначе сгорю или задохнусь к чёртовой матери.
Дверь скрипела, но всё не поддавалась. Толкнул её весом всего своего тела, но она не шелохнулась. В ужасе осмотрелся и увидел кусок трубы, который отвалился от стены и лежал прямо у моих ног.
Схватил его и засунул в колесо, надавил со всей силы, оттолкнулся ногами от стены напирая на рычаг изо всех сил. Наконец дверь со скрипом отворилась. За ней находился большой зал, который почему-то повернулся в сторону и наклонился. Кажется, корабль переломился пополам, и одна его часть сдвинулась.
До меня донёсся далёкий грохот взрыва. Я побежал по туннелю в сторону выхода, молча молясь, чтобы дверь наружу открылась легче, чем предыдущая. Сзади, прямо за моей спиной раздался мерзкий скрежет. Чёрное чудовище с огромными зубами и глазами навыкате мчалось по коридору. — Тварь! Я рванул ещё быстрее из последних сил выжимая организм до предела. Малый Ужас проник на корабль.
Схватился за колесо средней двери, захлопнул её и быстро закрутил, чтобы заблокировать дверь, замок щелкнул, а я сразу рванул дальше. Неизвестно, сколько продержится каркас двери против Ужаса, но мне нужно было вырваться из этого ада. Проломил несколько стен, пока не выбрался наконец наружу. Корабль лежал на боку на горящих остатках леса. Деревья разлетелись на куски от взрыва. Всё вокруг горело. Спрыгнул с корпуса на землю. В нос ударил запах железа, пепла и дыма. Чихнул и побежал подальше от обломков, слыша, как Ужасы что-то бормочут, и ища место, где можно укрыться. Нужно держаться подальше от корабля, он скоро взорвётся. Я споткнулся на вершине холма и кубарем скатился вниз. Ткань плаща закрыла мне голову, я отчаянно пытался освободиться, разрывая одежду. Чудом добрался до пещеры, вполз в неё и внезапно увидел отражение в луже воды на каменном полу. Большие ярко-зелёные глаза смотрели, не мигая, на меня…
* * *
Я вскочил, проснувшись от кошмара.
— Что это было⁈ — спросил я в пустоту. Звери, спящие на столе рядом, не ответили, а свечи потухли. Газовый фонарь тоже не горел. Сколько я спал? Посмотрел на свою эмблему, чтобы проверить сообщения из школы. Все уроки отменены из-за чрезвычайной ситуации. Студентов просят не выходить из комнат, пока не придёт персонал.
Я упал на матрас и прислушался. Кроме свистящего храпа Ангелины и тихого шуршания Фиби, ничего не было слышно. Ни грома, ни ветра. Тишина. Здание казалось вымерло. Может быть, это значит, что Директор одолел этого огромного Ужаса и школа в безопасности?
Вспомнился сон. Я никогда не был на дирижаблях или подводных лодках. Бег по коридорам этого корабля напоминал фильм про подводную лодку, с тем отличаем, что я чувствовал эмоции человека во сне. Что за человек смотрел на меня из лужи?
— Должно быть, это потому что наслушался рассказов Грига о дирижаблях, — подумал, начиная взбивать подушку и снова устраиваясь поудобнее. Можно спокойно отдыхать дальше. Я перекатился на живот, скрестил руки под подушкой, зевнул, широко открыв рот и закрыл глаза. — Надеюсь, завтра я смогу поговорить с Антониной и убедиться, что с Анной всё в порядке. Я снова задремал, и на этот раз сон был глубоким и непрерывным.
Проснулся оттого, что кого-то прижался к моей спине, повернул голову и увидел обнажённую Антонину, свернувшуюся калачиком за моей спиной. Одна смуглая рука лежала на груди, другая была зажата между ног. Тёмная эльфийка тихонько похрапывала. Синяки покрывали её руки и ноги. Хозяйка Дома Ворона лишь вздохнула во сне и перевернулась, чтобы прижаться ко мне спиной. Я улыбнулся, обнял её и прижал к груди, чувствуя, как она напряглась, а затем обмякла, лицо расслабилось и сон стал глубже.
Одной рукой погладил её темно-серые волосы, убирая их с лица. Антонина прижималась сильнее ко мне, каждый раз, когда пытался убрать руку. Я не спешил портить нежный момент,