— Наоборот, плавно подвожу к ней, — не согласился я. — Вы хотели бы поговорить о том, что мне нужна психологическая помощь из-за того, что мои родители пропали. Нет, — я поднял руку, прерывая готовую возразить учительницу, — я до сих пор не верю, что они погибли. В новостях говорят, что в столице простой карантин, и оттуда не выбраться. Но самое интересное, что не показывают новых кадров, все сняты уже давно. Люди не дураки, они понимают, что там творится нечто ужасное. Но и соваться туда не собираются, потому что не смогут преодолеть кордоны. И да, нашли тело, якобы, моего дяди. Но я не верю и в это, потому что доказательства довольно скудны.
— ДНК совпало, — всё же она смогла вклиниться в разговор.
— Да, я в курсе. Но это можно и подделать.
— Но зачем? Кому это надо?
— Без понятия, — я пожал плечами. — Могу только предположить, что у нашего Дома начался новый виток серьёзных неприятностей, — я тяжело вздохнул и продолжил: — И вот теперь ко мне заявляетесь вы с каким-то мелкими социальниками, чтобы сказать: «Влад — ты ребёнок и тебе нужна помощь. Мы искренне хотим тебе помочь». Допустим, я могу поверить в это, хотя в той парочке толстого и тонкого, — при этих словах Эля тиха засмеялась, — сильно сомневаюсь. Но вместе с этим вы ставите мне в укор то, что я порой веду себя по-детски. Вот, к примеру, минуту назад.
Женщина округлила глаза.
— Влад, я не хотела тебя этим оскорбить.
— Вы и не оскорбили, — я снова пожал плечами, будто всё считалось совсем простым. Но по факту внутри всё же грыз червячок сомнений и обиды. — Однако, Эльвира Геннадьевна, вы не задумывались над тем, что я попросту не хочу никого впускать в свою жизнь только из-за того, что вокруг меня и моих близких постоянно что-то происходит? Может, после того «момента», — это слово я особенно выделил, — вы стали мне чуть дороже, чем другие учителя или знакомые. И да, я прекрасно понимаю, что такие отношения могут в общественности воспринять как нечто несусветное. Хотя, если честно, мне на них плевать. Столько лет наш Дом пинали, как хотели, и стоило моему отцу заняться чем-то достойным, как всё повалилось к чертям собачьим!
М-да, и всё же я сорвался. Вот как так-то? Так хорошо шёл, и на последней стометровке споткнулся.
— То есть, — Эля напряжённо выпрямилась, — твои капризы — это только ширма, чтобы никого к себе не подпускать, потому что боишься за других?
— Вполне возможно, — хитро улыбнулся я. — Решать вам, Эльвира Геннадьевна. Ну а мне пора.
С этими словами я хотел было встать, но женщина схватила меня за руку и не позволила этого сделать.
— Влад, — прошептала она, — прости, я не хотела…
— Всё нормально.
Я улыбнулся и, чуть склонившись, притянул её к себе, чтобы нежно поцеловать.
Глава 37
На улице уже смеркалось, когда я вернулся домой. Должен признать, что меня слегка потряхивало от предвкушения. Ведь совсем скоро в моей обители появятся новенькие вещи, которые я так сильно жду.
Но пока Мария (как её по батюшке?) не приехала, следовало заняться ещё одним нужным делом. А если быть точным, то проверить, оставил ли человек Ржевского хоть один «жучок». К чему я, собственно, и приступил.
* * *
— Допустим, — пробормотал я, вернувшись на кухню. Ещё, когда здесь были родители, эта комната стала своеобразным плацдармом для обсуждения важных тем и принятия решений. — Спасибо.
Я убрал изобретение Вагнера и присел за стол, задумавшись.
Полковник сдержал своё слово, и я ничего не нашёл. То ли искал плохо, то ли Семёныч дал мне неисправную хреновину. Но хотелось верить в первый вариант и честность Ржевского.
За окном уже стемнело, а в животе заурчало. Организм напомнил, что я толком сегодня и не поел. Поднял взгляд на холодильник и расплылся в довольной улыбке. Ведь по пути домой прикупил себе весьма неплохой ужин. Конечно, были и простые продукты, из которых можно было состряпать незатейливые блюда, в конце концов, у меня был поварской разряд. Не то чтобы высокий, но его вполне хватало, чтоб на прежней Земле приняли на работу. Хотя русский общепит не особо смотрит на квалификацию. Иногда берут таких дегенератов, что с ними боязно находиться на одной кухне. Мало ли что ему в голову придёт.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Но речь и не о том. Я просто не хотел тратить время. Сегодня очередной важный день, надо будет пробраться в ночной клуб и навестить Онегина. И главное — постараться держать себя в руках. А то на Женю у меня давно зуб из-за брата и дяди.
Запищала микроволновка, и открыв её, я втянул аромат горячего мяса.
— Идеально.
Но стоило мне только сесть за стол, как зазвонил дверной звонок, и кто-то, не дожидаясь ответа, забарабанил в дверь.
— Иду! — недовольно рыкнул я, с печалью смотря на нетронутый ужин.
Однако стоило выйти на улицу, как сердце радостно ёкнуло.
— Маша! — я чуть было не воскликнул. — Я думал, ты работаешь допоздна.
— Когда покупатели платят наличкой, да ещё в таком объёме, то можно закрыться и пораньше, чтобы заказ не отменили, — произнесла она с добродушной улыбкой и указала на небольшой серый фургончик, стоявший неподалёку. — Куда заносить, шеф?
— Сразу ко мне наверх, — я уже потирал руки от нетерпения. Но тут же напрягся и посмотрел на женщину. — Хвоста не было?
— Не заметила, — она пожала плечами. — На выходе подкатили неопознанные тела, типа, куда намылилась. Ну я прямо и сказала, что заказ хороший, надо отвезти поскорее. Даже попросила их о помощи, — она усмехнулась. — Так от них и избавилась.
— Лентяи, — улыбнулся я в ответ. — Ладно, давай разгружать. Мне бы ещё поужинать успеть.
— Всё сделаем.
* * *
И вот я не с полным, но хоть немного заправленным желудком, трясусь в чужой машине, медленно едущей по жуткому бездорожью. В тот момент мне вспомнилась поговорка из родного мира: «Есть две беды в России: дураки и дороги». Так вот, в этой реальности мало что изменилось. Можно сказать, вообще ничего.
— Я договорилась, — произнесла Маша, внимательно следя за дорогой. После того как мы съехали с трассы, пришлось выключить фары. Никто не хотел быть застигнутым врасплох. — Сегодня тебя проведут в клуб без особых проблем. Прикинешься помощником повара и всего делов.
Надо же, помощник повара. Было время, когда именно им я и являлся.
От воспоминаний невольно улыбнулся, но спутница расценила это по-своему.
— Ты, главное, делов там не навороти. Я не хочу сестрицу подставлять.
— Сестрицу? — удивлённо переспросил я.
— Ну не родную, конечно. Просто моя тёзка и очень хорошая подруга.
— Тоже Маша? — хмыкнул я. — Начинаю бояться этого имени.
— Чего вдруг?
— Да так, было дело в прошлом.
— А-а-а, — понимающе протянула женщина. — Ох, годы молодые, где они сейчас?
— Да ну, ты весьма привлекательно выглядишь.
— Неужели? — она бросила на меня заинтересованный взгляд. — И сколько ты мне дашь?
— Хм, — я на мгновение задумался. — Это слишком провокационный вопрос. Пожалуй, я не буду на него отвечать, нам же ещё работать вместе.
От моих слов Маша рассмеялась.
— Молодец, Ростов. Есть ещё воспитанные мужики среди вас.
— Нас? То есть аристо?
— Ну типа того, — уклончиво ответила она. И тут машина подпрыгнула на очередной кочке, которую мы прозевали. — Ух чёрт! — выругалась женщина. — Долго ещё?
— Уже почти приехали.
— Отлично, жуть как руки чешутся, надрать уши этому пухляшу.
— О как, — хмыкнул я. — Вы только сильно не буйствуйте, сегодня не до этого. Как закончим с Онегиным, так и отпразднуем.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Маша вновь покосилась на меня.
— Хорошо, — наконец улыбнулась в ответ. — Договорились. Пускай живёт пока.
* * *
Семёныч уже поджидал у входа в ангар. Наверное, когда услышал шум мотора, то жутко переволновался, так как стоило нам остановиться, то я увидел трясущегося напарника.