– Думаю, когда ты мне скажешь… Просто знай, что я выйду замуж за тебя в том случае, если ты будешь откровенен со мной.
Джон спрятал улыбку, стал пугающе серьёзным. Он бросил вилку на стол и откинулся на спинку стула.
– Кати?
– Нет. Я сама случайно увидела… Джон, да сам подумай, какая женщина поверит, что с её мужчиной всё хорошо, когда он задыхается от кашля по ночам и в течение дня глотает тайком пилюли. Ах да! А ещё уезжает в Германию без предупреждения.
– Я догадывался, что от тебя долго скрывать свою болезнь не смогу.
– Я вообще не понимаю, для чего ты скрываешь от меня. Ведь ты хочешь жениться, а под этим я понимаю доверие в первую очередь.
Джон ничего на это не ответил. Далее мы ели молча.
Пока я мыла посуду после ужина, Джон сидел в гостиной. Я слышала работающий телевизор, может, новости смотрел или просто хотел заполнить тишину.
Когда я вышла из кухни, он посмотрел на меня с обожанием.
– Ты меня ненавидишь?
– Что? Джон, да за что?!
– За то, что заманил в свои сети, когда осталось совсем немного. Поверь, я не собирался ломать тебе жизнь. Я хотел сделать тебя счастливой и… остаток жизни прожить счастливым человеком, не думая о заразе в своём организме. Я люблю тебя, Эла. Прости, что не смогу остаться с тобой надолго.
– Молчи! – еле сдерживая слёзы, крикнула я, затем бросилась к нему в объятия, крепко прижалась к сильной груди. Его тепло окутало моё естество, и стало вдруг так спокойно. – Если бы я хотела, то давно бы ушла. Мне всего лишь больно осознавать, что ничего нельзя сделать.
– Переезжай ко мне, Эла. Вместе с дочкой. Обещаю, что когда мне станет хуже, поеду в больницу. Ты не будешь мучиться со мной.
– Заткнись, если не хочешь, чтобы я разревелась. Поцелуй меня.
– Не плачь из-за меня, Эла. Я хочу видеть твою улыбку.
Я поцеловала его сама, чтобы больше не прозвучало ни слова. Он хочет быть счастливым, тогда я подарю ему счастье. С этой минуты я намерена была улыбаться для него. А время для слёз ещё не пришло.
***
Греция, г. Домокос
2027 год
Промозглый ветер гнал по серому небу клочки белёсых облаков. Дождя не было, но воздух пах сыростью, а от каменных стен веяло холодом. Вот не думала я, что нарвусь на такую погоду в Греции.
Уже в который раз достаю из кармана телефон, чтобы посмотреть время. Ещё две минуты. Я отстукивала ногами монотонный ритм, чтобы хоть как-то согреть замёрзшие пальцы.
На перроне было безлюдно, лишь несколько человек осмелилось выбраться из тёплого здания вокзала, чтобы дождаться поезд. А я ждала Кати. Она прилетела ещё вчера в аэропорт рядом с городом Ламия и ночью пересела на поезд до Домокоса.
Встреча наша была тёплой. Я едва сдержала слёзы, когда обнимала её. Не теряя времени, мы сели в такси и погнали в «Gefssi».
– Ты напугала меня своим сообщением. Чёрт! Я вряд ли бы сорвалась в такую даль, если бы не зашифрованные слова: «Это не телефонный разговор. Всё очень серьёзно». И где Нильса? А Роберто?
– Нильса здесь поблизости. Отдала на три часа в развлекательный парк. Там присматривают за детками и не пускают родителей. В отеле подсказали. А Роберто… – у пеня дрогнул голос. – Он…
К нам подошла официантка принять заказ. Я взяла только кофе, а Кати была голодная. И пока она расспрашивала, что вкусненького есть в этом кафе, я смогла взять себя в руки.
– Ну так что случилось? – как только нас оставили, спросила Кати.
– Мне нужна твоя юридическая помощь. Я в тупике, а если сказать простыми словами, то в большой заднице. Я боюсь покидать Грецию, потому что не знаю, куда лучше поехать. Я не хочу скрываться, но мне не оставили выбора.
Кати смотрела на меня, изумлённо хлопая глазами.
– Роберто больше нет. Его убили, – с холодностью проговорила я.
Кати выпила стакан воды, затем потребовала объяснений. А когда я всё ей рассказала, у неё не было слов, чтобы что-то сказать. Она ела сэндвич и думала.
– Тебе не стоило уезжать.
– Да? В Турции меня бы схватили, разлучили бы с дочерью. Сам полицейский велел мне сматываться. Он обещал устроить так, что я будто бы вовсе не въезжала в страну. Правда, прошла неделя, но от него ни строчки. Сейчас я покажу тебе сообщение Эбру. Я на него не ответила, и она больше не писала.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Кати взяла телефон и прочитала письмо Эбру. Она была в замешательстве.
– Если ты не убивала Роберто, то зачем прячешься?
– Я хочу объявить его без вести пропавшим. Хочу, чтобы тело нашли. Я должна похоронить его так, как хоронят звёзд балета.
– Возвращайся в Куэнку. Там мы найдём адвокатов, заявим в полицию… в общем, что-нибудь придумаем.
– Я не могу. Боюсь. Махмуд и его свита легко могут найти меня в Куэнке. В Австралию тоже нельзя. Они нацелены забрать моё наследство. Полагаю, они устроят всё так, будто Роберто пострадал от грабителей. Я, как вдова, получу наследство и отдам долг отцу.
– Долг отцу?
– Да. Я взяла его деньги, когда сбегала. Очень большую сумму денег. Огромную! Но я не собираюсь их ему возвращать. И деньги Роберто никто не в праве забирать.
Два дня мы с Кати провели в Домокосе, прикидывая разные варианты исхода этой истории. Кати утверждала, что помочь мне сможет только в Куэнке, а моё состояние, доставшееся от Джона, – которое останется моим при любом раскладе, ибо Роберто указал пункт в брачном договоре, что не претендует на моё состояние, – поможет уладить все нюансы. Но я сомневалась, что это верный шаг. Хотя нет, я лукавлю, потому что я струсила. Не из-за себя, а из-за дочери. Всё, что происходит со мной, касалось и её.
В итоге мы ни к чему не пришли. Вместе доехали до Афин, но Кати отправлялась в Эквадор без меня. Я решила ещё задержаться в Греции и подождать известий от того полицейского. Если никаких новостей не будет, я приму какое-нибудь решение.
– Возможно, поеду во Францию или в Ирландию к Ниссе.
Мы гуляли по аэропорту недалеко от стоек сдачи багажа. Кати уже сдала свою дорожную сумку, но проходить паспортный контроль не торопилась. Время у нас ещё было.
– Поговори со своим другом Деном. Он всегда помогал тебе.
– Не знаю, – вздохнула я, наблюдая за своей дочкой, бегающей от витрины к витрине, чтобы разглядеть понравившиеся вещицы. – У него жена и ребёнок. Я боюсь его втягивать. До сих пор неизвестно, прослушивается ли мой телефон.
– Если бы прослушивался, тебя давно бы нашли. Да и меня могли бы перехватить. Мне кажется, ты накручиваешь себя от страха.
– Да, возможно, ты права. Надо будет написать Дену на электронку. Так всё равно надёжнее.
– Вот это я понимаю.
Мы остановились. Скоро Кати должна будет проходить паспортный контроль, а мы с Нильсой поедем в какой-нибудь другой город Греции.
На какое-то время мы замолчали, думая каждая о своём, и вдруг я почувствовала вибрацию в кармане. Как же давно мне никто не звонил. Увидев номер, я замерла.
– Кто там? Тот полицейский? – спросила Кати.
– Нет, – я тряхнула головой, несколько прядей упали мне на глаза, но даже через волосы я видела чёткие цифры. – Звонят из Австралии. Это австралийский код.
– Так чего же ты ждёшь? Ответь. Вдруг твоя проблема решится. Ну же! Эла, ты ни от кого не прячешься.
Её слова помогли. Я нажала на «принять вызов» и тут же включила громкую связь.
– Слушаю.
– Миссис Ринальди?
– Да. С кем я говорю?
– Это инспектор Фрост, полиция Перта. – Пока инспектор говорил, мы с Кати смотрели друг на друга. – Дело в том, что у меня для вас скверные новости. Вчера вашего мужа нашли мёртвым вблизи села Резово, Болгария. Необходимо ваше присутствие на опознании.
– Как… как это случилось?
– Пока нам ничего неизвестно. Вскрытие всё покажет. Хотя тело раздуло так, что мама родная не узнает. Тем не менее, миссис Ринальди, необходимо, чтобы вы опознали своего мужа по одежде или личным вещам. Где вы сейчас?
– В Греции, отдыхаю с дочерью и подругой.