Риодан посмотрел на Бэррронса, и они обменялись долгим взглядом. Затем Риодан отвернулся от него, выглядя крайне раздраженным.
— Мы союзники, — произнёс он.
— И мы будем защищать друг друга и сражаться вместе против общих противников. Скажи это.
Он повторил хладнокровно.
Я ждал.
Он смотрел на меня, а я — на него. Я не просил продолжить. Он и так знал, чего я жду.
— И мы никогда не станем нападать друг на друга.
От его слов веяло холодом. Это не имело значения. Он их произнёс.
Затем я посмотрел на Бэрронса, который повторил то же самое. В голосах обоих звучали отголоски священной клятвы. Правда.
Неторопливо подойдя к стенам, которые я воздвиг, скрестив со мной взгляд, Риодан вкрадчиво и с угрозой произнёс:
— И мы будем охранять секреты друг друга, как свои собственные.
«Мудила,» — подумал я. Но понимал, что без этого он не скрепит сделку. Если я не соглашусь на это условие, мы зайдём в тупик. А по правде, я предпочитаю превратить их в союзников, а не во врагов. Тёмные уж точно меня не прикроют.
Бэрронс эхом повторил слова.
— Твоя очередь, Мак, — произнёс я.
Она пораженно посмотрела на меня, но повторила всю клятву.
Я произнёс её с ней вместе. От начала и до конца. Включая часть про секреты. А затем я достал нож и полоснул себя по запястью.
Бэрронс и Риодан обменялись очередным загадочным взглядом.
— На крови, — потребовал я. — Моей и вашей. Таков древний и нерушимый завет Тёмного Принца.
— Охренеть какой требовательный, — тихо сказал Риодан Бэрронсу.
— Магия не имеет силы против нас, — сообщил мне Бэрронс.
— Слышал, что кое-какая имеет, — ответил я. Ходят слухи, что Лора приковала Тёмная Принцесса в офисе Риодана.
Бэрронс мрачно ухмыльнулся, и это мало что прояснило.
— Ты хоть догадываешься, что нахрен творишь, горец?
— Не сомневаюсь, что разделив с вами двумя кровь, попаду так, что мне мало не покажется. И тем не менее, я это сделаю.
Я убрал стены, отпустил Мак и медленно пошел вперёд.
Мы вчетвером с осторожностью сблизились и остановились в центре коридора.
И лишь тогда, когда над порезом на руке у каждого из нас, включая Мак, что оказалось целым делом, учитывая, как быстро она исцелялась, оказался мазок из смешанной крови, я расслабился.
Я видел, как вокруг нас замерцала магия нашей священной клятвы. Ритуал был проведён должным образом высшим друидом, и потому имел невероятную силу. Им стоило беспокоиться не только о крови Тёмного во мне.
Бэрронс стоял рядом с Мак, посылая мне убийственные взгляды, в которых ясно читалось: «Никогда больше не смей угрожать моей женщине.»
Боже. Эти двое.
— Идём, — Риодан развернулся и пошел прочь.
* * *
Я последовал за ним в северный коридор, приподняв крылья так, чтобы они не волочились следом, подметая пыль и талый лёд. Не хочу, чтобы мои крылья были перемазаны в болото.
У стены, которая не была на самом деле стеной, но была такой же неприступной, как стены в тюрьме Тёмных, Риодан остановился, приложив ладони к воздуху, словно там действительно была какая-то поверхность. Он тихо зашептал, прикасаясь то тут, то там, а затем нарисовал в воздухе руны.
Перед нами открылся коридор.
Из его дальнего конца доносились ужасные звуки.
Я застыл. Что там, чёрт возьми, такое? Держа язык за зубами, я вошел в коридор, мои шаги эхом отдавались от каменного пола, но были почти не слышны из-за этого шума.
Риодан остановился снаружи камеры, из тех, что с маленьким зарешеченным окошком в двери. Завывания стали почти оглушительными, но потом внезапно прекратились.
Я подошел к нему ближе, пытаясь понять, что они, чёрт их дери, сделали с трупом моего дяди. Неужто скормили какой-то твари, в надежде облегчить её страдания? В древние времена кровь и плоть друида считалась священной и была известна своими невероятными целительными свойствами, особенно сердце.
— Подумай, прежде чем реагировать, — предупредил Риодан и отступил, чтобы я мог заглянуть внутрь.
Я заглянул.
Моргнул и уставился.
Задрожал и призвал гром с небес неосознанно. Высоко надо мной гремели раскаты, и сверкали молнии, вслед за этим раздались крики и звуки, словно обвалилось и разлетелось на мелкие кусочки что-то огромное. Уверен, это часть бетонного потолка в одном из подклубов Честера.
— Я сказал, чёрт тебя дери, подумай, прежде чем реагировать! Если ты намерен быть союзником, то научись нахрен держать себя в руках, — рявкнул Риодан. — А позже исправишь все, что сломал.
Я медленно отвернулся от двери. Я чувствовал себя высеченным из камня, однажды в ледяной тюрьме со мной уже такое было. Я ощущал, как во мне зарождается ураган, ураган, который может разорвать, разломать и разодрать всё на части.
Но Риодан прав. Я должен думать, прежде чем действовать. С моей силой я всегда должен думать прежде всего. Я не превращусь в источник бессмысленных разрушений, как мои братья, мои мёртвые братья, которые без сомнений снова восстанут внутри каких-то других истерзанных мужчин. Я сделал свой выбор на том обрыве, умирая вновь и вновь, я высек его в своём сердце Горца-друида. В сердце, которому я не позволил застыть и потемнеть. В сердце, которому я не позволил остановиться усилием воли, наполняя его воспоминаниями о любви. И во многом это мне удалось благодаря тому, кто содрогаясь лежал за этим зарешеченным окошком.
Со вздохом я сосредоточился, что потребовало невероятных усилий, и призвал в свои вены бесконечное лето светлого двора. Заманил в своё тело погожий денёк с безоблачным небом и колышущейся по ветру травой.
Ни намека на гром.
И обретя самоконтроль, я открыл глаза и спросил:
— Что, чёрт возьми, ты сделал с моим дядей? Что это… за тварь там?
— Дэйгис теперь один из нас, — натянуто ответил Риодан.
— Ты нахрен превратил его в… Кто вы нахрен вообще такие?
— Он умирал. Другого выхода не было. Из всех возможных вариантов развития событий в будущем, в пятидесяти двух процентах случаев более предпочтительно было бы, чтобы я его спас.
— В пятидесяти двух процентах? И ты считаешь, что этого достаточно? В сорока восьми процентах, значит, это вовсе не предпочтительно? Боже, даже знать не хочу, что такой больной козёл как ты, считает нежелательным.
— Тебе бы это не понравилось, — согласился Риодан.
— Так каков был твой план? Отослать нас домой не с тем трупом и продолжать это скрывать? — спросил я.
— Некоторое время он будет не в состоянии разговаривать. Трудно сказать, как долго это продлится, — сообщил Риодан.