зов не повторился. В пять часов принесли конверт, написанный рукой Эдварда; в нем был чек на сумму, много превышающую годовое жалованье мисс Мьюр. Эдвард не сопроводил чек запиской, но его щедрость растрогала Джин, которая сохранила в душе остатки прежней честности и еще не разучилась восхищаться благородством и почитать добродетель. Слеза непритворного стыда капнула на бумагу, искренняя благодарность наполнила сердце. «Даже если ничего не выйдет с сэром Джоном, – подумала Джин, – в этот враждебный, беспощадный к бедности мир я вернусь не совсем нищей».
Пробило шесть; к заднему крыльцу подали экипаж. Услыхав стук колес, Джин поспешила выйти. Слуга вынес за нею вещи, бросил кучеру «На станцию, Джеймс» – и Джин Мьюр покатила прочь, не простившись с семьей Ковентри и не замеченная никем из этой семьи. На нее навалилась чудовищная усталость. Джин хотела одного – лечь и обо всем забыть. Но оставался последний шанс, и пока судьба не насмехнулась над нею и в этом, Джин приняла решение не сдаваться. На станции она отпустила экипаж и приготовилась ждать сэра Джона. Лондонский поезд прибывал в шесть пятнадцать; если сэр Джон им не приедет – значит, сегодня не вернется вовсе. В Лондоне он мог встретиться с Эдвардом – этот страх не отпускал Джин. При первом же взгляде на открытое лицо сэра Джона все станет ясно. Если Эдвард рассказал о ней дядюшке, она оставит надежду и продолжит свой безрадостный путь. Если сэр Джон пребывает в неведении – еще не поздно обвенчаться. Замужество спасет Джин, ведь сэр Джон, заботясь о фамильной чести, сумеет защитить жену.
Поезд прибыл. Сэр Джон вышел из вагона, и сердце Джин замерло в груди. Мрачный, бледный, измотанный, сэр Джон тяжело опирался на руку дородного мужчины в черном. «Не иначе, преподобный Фейрфакс; зачем же он приехал, если тайна моя раскрыта?» – гадала Джин, медленно идя навстречу джентльменам и страшась прочесть свою судьбу на лице сэра Джона. Позабыв, что нужно опираться на руку друга, он бросился к ней с юношеской ретивостью, сияя лицом, поймал ее ладошку и воскликнул, счастливый донельзя:
– Девочка моя! Вы что же, думали, будто я не вернусь?
Обессиленная от эмоций, безразличная к посторонним, Джин без слов прильнула к сэру Джону. Последняя надежда не подвела ее. Преподобный Фейрфакс быстро сориентировался. Не тратя времени на вопросы, он повлек сэра Джона и Джин к экипажу. Джин скоро стала прежней, поведала о своих страхах из-за задержки сэра Джона, внимательно выслушала его отчет о разнообразных казусах, которые не дали ему приехать вовремя.
– Вы виделись с Эдвардом? – был первый вопрос Джин.
– Еще нет, но я знаю, что он вернулся и что по чистой случайности избегнул страшного конца. Этим злополучным поездом должен был ехать и я, не задержи меня недомогание, которое я тогда проклинал, а теперь благословляю. Вы готовы, Джин? Вы не сожалеете о своем выборе, дитя мое?
– Нет, нет! Я готова, я буду счастлива стать вашей женой, милый, великодушный сэр Джон! – пылко воскликнула Джин.
Ее пыл растрогал сэра Джона до глубины сердца и очаровал преподобного Фейрфакса, под черным одеянием котрого скрывался романтичный юноша.
Они прибыли в Холл. Сэр Джон распорядился никого не принимать, все трое наскоро поужинали, и сэр Джон послал за экономкой и управляющим, изложил им свое намерение и попросил быть свидетелями. Повиновение было законом для обоих; хозяин, по их разумению, просто не мог сделать ничего дурного или неподобающего, так что экономка и управляющий с радостью сыграли свои роли, тем более, что Джин Мьюр пользовалась симпатией всех обитателей Холла. Бледность Джин гармонировала с оттенком ее платья; стоя рядом с сэром Джоном, она произносила брачные обеты четко и звонко, являя готовность подчиняться супругу, какой не уловишь в интонациях большинства невест. Когда кольцо оказалось на ее пальчике, Джин широко улыбнулась, а когда сэр Джон поцеловал ее и назвал своей маленькой женушкой – уронила пару слезинок, что говорили об истинности ее счастья. Когда же преподобный Фейрфакс, обращаясь к ней, сказал «миледи», Джин мелодично рассмеялась, причем в ее глазах, поднятых на портрет Джеральда, внимательный наблюдатель прочел бы торжество превосходства. Едва слуги покинули комнату, было принесено письмо, в котором миссис Ковентри призывала деверя к себе, притом сей же час.
– Вы ведь не оставите меня так скоро после венчания? – просительно молвила Джин, угадав причину приглашения и спешки.
– Дорогая моя, я должен идти.
Сэр Джон говорил с нежностью, однако столь решительно, что Джин поняла: его не удержишь.
– Тогда я пойду с вами, – воскликнула она, решив про себя, что никакая земная власть не разлучит ее с сэром Джоном.
Глава IX
Леди Ковентри
Когда первые восторги по поводу возвращения Эдварда улеглись – но прежде, чем семья взялась расспрашивать о причине неожиданного приезда, – Эдвард заявил, что удовлетворит любопытство, как только будет окончен ужин, а пока рекомендует не тревожить мисс Мьюр, ведь она получила дурные вести и нуждается в уединении. Семья, хоть и не без усилий, подчинилась и стала с нетерпением ждать. Джеральд признался брату в любви к Джин и просил простить его за то, что не оправдал доверия. Готовый к яростной вспышке, Джеральд весьма удивился, когда брат лишь взглянул на него с жалостью и печально молвил:
– И ты тоже! Я не собираюсь упрекать тебя, ибо представляю твои страдания, когда правда будет раскрыта.
– Какая еще правда? – удивился Джеральд.
– Скоро узнаешь, бедный мой брат. И тогда мы с тобой утешим друг друга.
Больше никаких сведений либо намеков не удалось вытянуть из Эдварда, пока не завершился ужин и прислуга не была отослана из столовой. Бледный и мрачный, однако вполне владеющий собой, ибо переживания сделали мальчика мужчиной, Эдвард извлек пачку писем и сказал, глядя на брата:
– Джин Мьюр всех нас обманула. Я знаю насчет ее прошлого; позволь рассказать об этом прежде, чем я прочту ее письма.
– Остановись! Я не стану слушать наветы на Джин. У бедной девушки есть враги, которые оболгали ее! – воскликнул Джеральд, вскакивая с места.
– Ради чести нашей семьи выслушай и уразумей, какими дураками она нас выставляет. Я докажу истинность своих заявлений, и ты поймешь, каким дьявольским искусством она обладает. Посиди спокойно десять минут, а потом уходи, если хочешь.
Эдвард говорил уверенно, и брат повиновался, ибо дурные предчувствия уже легли тяжким грузом на его сердце.
– Я повидался с Сиднеем, и он заклинал меня сторониться мисс Мьюр. Нет, Джеральд, слушай, слушай внимательно! Знаю, она рассказала тебе свою историю и