Когда мы сели в мою машину, Андрей спросил:
— Что может произойти со мной в худшем случае?
Не стоило тешить его оптимистичными словами, поэтому я сказал прямо:
— После превращения ты можешь сойти с ума и превратиться в дикого оборотня. От тебя ничего не останется — только голые инстинкты. Но такое редко случается. Или же тебя настолько захватит эйфория от открывшихся возможностей и, впоследствии, ты станешь анархистом, с которыми мы сейчас воюем…
— Весело… — апатично хмыкнул адвокат — Но непонятно вот что. Если я стану одним из вас, то почему мне обязательно участвовать в войне?
— Считай это платой за спасение — пусть звучит цинично, зато правда.
Все равно через несколько операций втянется в борьбу точно так же, как и я.
— И к тому же, у тебя появились новые враги, которые убьют нас всех, если представится такая возможность. Если будем сражаться — выживем. Нет — умрем.
— Как все просто…
Вскоре мы подъехали к неприметному складскому помещению. Но направились не внутрь, а в подвал. Там располагалось несколько коридоров с десятком специальных камер с крепкими толстыми железными дверьми — специально построенными для пережидания приступов безумия первого полнолуния. В свое время от такой камеры я бы и сам не отказался…
Вход сторожило несколько очень мощных на вид охранников — от таких точно не сбежишь. Предупрежденные о визите, они сразу пропустили нас. Кроме того, еще для нескольких новообращенных это оказалось первое полнолуние. Будучи разного возраста, они выглядели также подавленно, как Андрей.
— Если, все сложится плохо… — начал было он, когда всех начали запускать внутрь камер.
— Все будет нормально — не дав ему договорить, сказал я.
Заперев двери, охранники удалились, и я остался один в коридоре. Около полуночи в камере началось шевеление, сдавленные хрипы и хруст костей. Хорошо, что это не удалось увидеть воочию. Первая трансформация — только садист может наслаждаться таким зрелищем.
Затем в закрытых камерах раздался громкий вой. А затем двери начали выбивать изнутри с огромной силой. Постоянно доносились порыкивая, скрежет когтей и клыков по металлу.
Но через пять минут все закончилось. Пришли охранники и начали открывать двери, проверяя новообращенных. Проверив камеру Андрея, мне разрешили войти. В углу сидел огромный двухметровый зверь с яркими синими глазами. На груди виднелось несколько белых полос.
Непонимающе глядя на свои длинные когти, оборотень перевел взгляд на меня, стараясь собраться с мыслями.
— Все нормально? — наконец, спросил он.
Голос изменился, став низким с рычащими нотками.
— Да. Все прошло нормально — ответил я, ободряюще улыбнувшись.
— А… как обратно? — поднявшись на ноги, глядя на меня сверху вниз, спросил Андрей.
— Доверься инстинктам…
Закрыв глаза, оборотень сосредоточился. Когда началась обратная трансформация, я вышел, дав ему возможность одеться.
Вскоре мы уже ехали обратно к нему домой.
— Как ощущения? — спросил я.
— Что-то с чем-то… Надеюсь, больше не придется это пережить…
— Не придется. Все так плохо только с первой трансформацией. Потом организм привыкает.
— Интересно, как это переживают дети, которых рано укусили…
— Укушенные в детстве все равно перевоплощаются только после шестнадцати лет, когда организм более-менее сформируются — пояснил я.
— Черт, теперь весь мир придется заново узнавать… — усмехнулся адвокат.
Всю оставшуюся дорогу мы ехали молча.
Попрощавшись со мной, Андрей направился домой. Я не опасался, что он сорвется или что-то в этом роде. После трансформации всю возможная агрессия сойдет на нет. Тем более, его безумие длилось несколько минут — у него отличный самоконтроль…
Ирина встретила оборотня, нежно обняв:
— Ну как все прошло?
Звучало так, будто он вернулся с тяжелых переговоров. Хотя, в каком-то смысле так оно и было…
— Отлично… Только устал немного — слегка улыбнувшись, сказал адвокат.
В его отсутствие Ирина приготовила ужин, пусть и поздний. Она уже была в курсе, что после трансформации хочется неимоверно есть.
Наблюдая за тем, как он жадно ест, будто не еле неделю, девушка все никак не могла нарадоваться, что перед ней прежний Андрей, пусть и изменившийся внутри. Перед его уходом возникло ощущение, что она вновь может потерять его…
— Я все забываю спросить… — наевшись и откинувшись на спинку дивана, спросил оборотень — Как ты оказалась в том месте?
Он имел ввиду тот день, когда его обратили.
— Я?… Ты же знаешь, что приходится иногда самой добывать информацию для новостей. У меня есть пара знакомых, знающих о всех крупных тусовках разных шишек. Вот так я и попала туда по поддельному приглашению… — она смущенно потупила взгляд.
— И как оборотни об этом не догадались?
— Либо не заметили, либо им было все равно — пожала плечами журналистка — Ведь им нужно было прикрытие своей встречи — ты же сам говорил… — она присела с ним рядом и перевела тему разговора — Какого это?
Андрей задумался, сверяясь со своими ощущениями.
— Вся эта силы, чувства… Опьяняют. Хочется поскорее испытать свои новые возможности. Да и мой новый облик вполне ничего…
— Покажешь? — глаза Ирины любопытно сверкнули.
— Уверена? — на всякий случай спросил адвокат.
Журналистка утвердительно кивнула.
Вздохнув, оборотень поднялся на ноги и занавесил на всякий случай окно. Раздевшись, он остался в одних спортивных штанах, не рвущихся при превращении. После закрыл глаза и, поведя плечами, сконцентрировался.
Ирина, широко раскрыв глаза, наблюдала за трансформацией.
— Ну как? — хрипло усмехнулся Андрей.
Девушка довольно быстро собралась с мыслями, пусть и видела оборотня в звероформе только второй раз в жизни.
Поднявшись с дивана, она осторожно подошла и провела рукой по белой полоске шерсти на его мощной груди, поражаясь ее мягкости. После взглянув в его яркие синие звериные глаза, Ирина робко прижалась к нему, слегка обхватив руками шею.
— Красавец… — прошептала она.
Оборотень оскалился и, слегка опустив морду, потерся холодным черным носом о щеку девушки. Та поежилась от прикосновений и нежно чмокнула в ответ в нос. Ее рука прошлась по мохнатой щеке и почесала за ухом.
После Андрей снова принял человеческий облик и, обняв Иру за талию, нежно поцеловал.
Глубоко под землей. 23 мая. 2009 год.
Кэтрин медленно открыла глаза и села на кровати. Для нее теперь было противоестественно спать днем, но она упорно продолжала вести нормальный образ жизни. Также поступала и с кровью, глуша голод обычной едой. Но жажда становилась невыносимой через месяц-полтора. И тогда девушка вспоминала о пакете с донорской кровью, любезно предоставленный 'дорогой' ей организацией.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});