Я сидела на скамейке, повернувшись к спинке боком, и потому сразу заметила краем глаза Амандину, которая появилась на тропинке и, неуверенно остановившись неподалёку, знаком позвала стражника. Тот поглядел на меня, снова повернул голову к бывшей экономке и неохотно шагнул ей навстречу.
— Чего тебе? — не слишком приветливо спросил он.
Я пока не вмешивалась, делала вид, что не обращаю на завязывающийся разговор никакого внимания. И смотрела вроде как в другую сторону, но краем глаза продолжала следить за их передвижениями.
— Дик, мне надо с тобой поговорить, — просительно произнесла Амандина.
Я даже не могла припомнить за ней таких интонаций. Наверное, жизнь у неё теперь не сахар. Найти работу экономки без хороших рекомендаций непросто, а от Дамиана она таковых явно не получила. А уж такое тёплое место, с какого она недавно вылетела, и точно днём с огнём не сыскать. Наш дворецкий с десяток претенденток пересмотрел, прежде чем выбрать одну, а мог позволить себе крутить носом ещё дольше. Новая экономка, кстати сказать, оказалась женщиной значительно более почтенного возраста и вообще куда лучше вписывалась в моё представление о представительницах этой профессии. Что меня лично вполне устраивало.
— Что тебе? — Стражник явно чувствовал себя не в своей тарелке. Вроде и не положено ему с ней разговаривать, тем более что это могло вызвать моё недовольство, а вроде бы и неудобно совсем уж резко отказывать. Своя всё-таки, пусть и бывшая. — Не видишь, я на службе?
— Мне только одну минуточку, — взмолилась Амандина. — Это очень важно. Нужно кое-что передать виконту, это не составит тебе труда. А это действительно важная информация.
Стражник вновь оглянулся на меня, протеста с моей стороны не заметил, и, пусть по-прежнему нехотя, но подошёл к Амандине.
— Ну, говори, только побыстрее.
— Значит, так…
Амандина взяла его под локоть. Их стало плохо видно за густой листвой грушевого дерева, ветви которого гнулись к земле под тяжестью созревающих плодов. А потом кто-то зажал мне рот рукой. Я встрепенулась, но меня держали крепко, и я поняла, что напавших двое. По-прежнему не позволяя мне произнести ни слова, они потащили меня в гущу зелени. Я успела заметить лежащую на траве без движения Мэгги.
Я извивалась и пыталась вырваться, но тщетно. Меня протащили через кусты, колючие ветки которых больно царапали кожу. Потом мы остановились, мне в рот засунули какую-то тряпку с тошнотворным запахом, от которой мне сразу стало нехорошо, а руки быстро обмотали толстой верёвкой. После чего потащили дальше.
Долго идти не пришлось. На первой же дорожке, к которой мы выбрались из-за деревьев, стояла карета. Ещё один мужчина сидел на козлах. Он тяжело дышал и, судя по всему, тоже прибежал сюда совсем недавно.
— Мужчину убрал, девчонка сбежала, — задыхаясь, отрапортовал он.
— Как сбежала?! — напустился на него один из тех, что вёл меня.
— Я был уверен, что она без сознания, — виновато произнёс тот, что сидел на козлах. — Разобрался со стражником, вернулся — а её уже нет.
— Значит, уходим ещё быстрее, — деловито подытожил третий.
Меня бесцеремонно запихнули в карету; все мои попытки упираться, ясное дело, никакого результата не дали. Пришлось позволить усадить себя на сиденье. Один из нападавших сел рядом со мной, второй — напротив. Карета мгновенно тронулась с места, но уже через несколько минут остановилась. Если прежде меня отчаянно пугала собственная беспомощность и столь близкое соседство с двумя мужчинами, то теперь я почувствовала себя совсем уж мерзко. Потому что в распахнувшейся дверце кареты возникло торжествующее лицо Амандины. Она забралась внутрь и села на свободное место напротив меня.
— Ну, вот ты и попалась, тварь. — Она всеми силами пыталась продемонстрировать собственное удовлетворение сим фактом, но пропитавшая голос и взгляд злоба явно перевешивала. — Не скрою, ты мне много крови попортила. Но теперь и сама заплатишь за всё сполна.
Я, конечно, была не прочь ей ответить. Но, увы, мерзкая тряпка по-прежнему забивала рот. Был, правда, вариант просто ударить экономку ногами. Но последствия такого действия были уж очень непредсказуемы, поэтому я решила до поры до времени воздержаться. А Амандина продолжала — видно, давно готовила свой монолог.
— Я нашла человека, которому твоя кровь очень даже понадобится. А ты думала, я не знаю твой секрет? — оскалилась она, увидев, как я встрепенулась. — Отлично знаю. Когда Дамиана принесли раненого, и ты осталась с ним наедине, я отослала всех слуг и наблюдала за тобой через замочную скважину. Думала, ты хочешь его извести, чтобы захапать себе всё имущество. Но я ошиблась. Зато увидела твой мерзкий ритуал.
Ритуал? Впрочем, ладно, называй, как хочешь. Но я рада, что это всё-таки не Дамиан рассказал тебе всё, как есть…
— А после я и лекаря как следует расспросила, — продолжала Амандина. — И он признался, что виконту грозил паралич, но он самым неожиданным образом исцелился. Должна сказать, между нами девочками, раз уж проболтаться у тебя всё равно шансов не будет: твоё появление спутало мне все карты. Но только в тот момент я поняла, насколько. Если бы Дамиан остался парализованным, я стала бы за ним ухаживать и быстренько получила бы в замке роль фактической хозяйки. А он в благодарность ещё и завещание бы в мою пользу переписал. Прожил бы он в таком состоянии недолго — такие, как он, неспособны быть беспомощными, — и кто знает, кем я могла бы в итоге стать.
М-да, мрачно думала я, губу так раскатывать вредно. Она же может потом не закататься, а передвигаться с такой губой неудобно. Вот интересно: ведь если рассудить, именно я была в определённом смысле заинтересована в болезни Дамиана. Если бы он остался без ног, то не кто-нибудь, а я, его жена, стала бы фактической хозяйкой в замке. Вот если бы он умер, тогда другое дело, ведь замок завещан не мне. А вот пока он жив, но функционировать не может, — для меня, можно сказать, самое раздолье. Вот только мне это даже в голову не пришло, когда я резала себе вену. А эта красавица успела и в голове всё подробно прокрутить, и смертельно озлобиться за то, что у неё отобрали столь призрачное будущее.
— Так, на эти лирические отступления у нас нет больше времени, — оборвал Амандину один из напавших на меня мужчин. У него была густая рыжая борода, прятавшая добрую половину лица. — Ты хотела на неё посмотреть — посмотрела. Бери деньги и убирайся. Нам надо ехать.
— Верно, — согласно кивнул второй, долговязый, сидевший напротив меня. Он извлёк из-за пазухи кошель и перебросил бывшей экономке. — И учти: наш приятель служанку упустил. Догонять нам некогда, да нам она и не нужна. Как выкручиваться-то будешь? А то смотри, если тебя поймают, деньги не понадобятся. Может, и не отдавать их тебе?