— Для королевского сокровища нужен новый страж, — торжественным тоном сказал Маугли. — Ты, Иссохший Пень, поступил нехорошо. Побегай взад и вперед, Сухой Пень!
— О, как мне стыдно. Убей меня! — прошипела белая кобра.
— Здесь слишком много говорилось о смерти. Теперь мы уйдем. Я возьму с собой острую вещь, Туу, потому что я боролся и победил тебя.
— Так смотри же, чтобы эта вещь не убила тебя в конце концов. Это смерть! Помни, это смерть! Эта вещь может убить всех людей моего города. Недолго пробудет она у тебя, человек джунглей; не пробудет она долго также у того, кто ее возьмет позже. Люди будут убивать, убивать, убивать из-за нее. Моя сила иссякла, но анкас исполнит мое дело. Это смерть! Это смерть! Это смерть!
Маугли прополз в туннель через отверстие, в последний раз оглянулся и увидел белую кобру; она с бешенством кусала своими безвредными зубами застывшие золотые лица божеств, которые лежали на полу, и ожесточенно шипела: «Это — смерть!»
Питон и Маугли с удовольствием выбрались на свет: когда они вернулись в свои джунгли, Маугли покачал анкасом в вечернем свете и при виде его блеска остался почти так же доволен, как, бывало, находя новые цветы, которые мог вплести в свои волосы.
— Это блестит ярче глаз Багиры, — с восторгом заметил он, вращая рубином, — я покажу ей странную вещь. Но что хотел сказать Туу, Сухой Пень, говоря о смерти?
— Не знаю. Ах, до самого кончика хвоста я переполнен сожалением о том, что белая кобра не почувствовала твоего ножа. В этих Холодных Логовищах всегда случается что-нибудь дурное, все равно на земле или под землей! Но теперь я проголодался. Идешь ты со мной на охоту? — спросил Каа.
— Нет, Багира должна посмотреть на эту добычу удачной охоты! — И Маугли запрыгал прочь, размахивая большим анкасом и время от времени останавливаясь, чтобы полюбоваться им. Наконец, он пришел в ту часть джунглей, где обыкновенно охотилась Багира, и застал ее подле воды; черная пантера пила после еды. Маугли рассказывал ей о всех своих приключениях; Багира внимательно слушала и временами нюхала анкас. Когда Маугли повторил ей последние слова Белого Капюшона, пантера одобрительно замурлыкала.
— Что же, в сущности, хотела сказать белая кобра? — поспешно спросил ее Маугли.
— Я родилась в клетке королевского зверинца в Удейпуре, я долго жила среди людей, и, конечно, мне известно кое-что о человеке. Очень многие люди охотно убили бы трижды в одну ночь, чтобы получить вот этот красный камень.
— Но ведь от этого камня палка гораздо тяжелее? Мой маленький блестящий нож лучше, и посмотри: красный камень не годится для еды. Почему же они стали бы убивать друг друга из-за него?
— Маугли, иди и ложись спать. Ты жил между людьми, а между тем…
— Вспоминаю! Люди убивают потому, что они не охотятся; убивают для развлечения и ради удовольствия. Не засыпай, Багира. Скажи, для чего была сделана эта вещь с острым шипом на конце?
Багира приподняла веки (ей очень хотелось спать), и ее глаза насмешливо заблистали.
— Палку сделали люди, чтобы бить ею головы сыновей Хата; эта штучка колола их до крови. Я видывала, как это случалось на улицах Удейпура перед нашими клетками. Красноглазая колючка попробовала крови многих слонов, подобных Хати.
— Зачем же люди вонзают такие шипы в головы слонов?
— Это делается, когда их учат Закону Человека. У людей нет ни когтей, ни зубов; вот они и делают такие вещи… и еще худшие.
— Как только подойдешь к людям или хотя бы к вещам, сделанным людьми, — непременно слышишь о крови, — с отвращением заметил Маугли. Тяжелый анкас немного надоел ему. — Знай я все, что ты мне сказала, я не взял бы этой колючки. Сперва я видел кровь Мессуа на веревках, а здесь кровь Хати. Мне больше этого не нужно. Смотри!
Анкас, сверкая, отлетел, описал в воздухе дугу и на расстоянии тридцати ярдов от Маугли исчез между деревьями.
— Итак, мои руки чисты от смерти, — проговорил Маугли, вытирая ладони о свежую влажную землю. — Старый Пень сказал, что смерть пойдет за мною. Он белый, старый, сумасшедший, Истлевший Пень!
— Белый он или черный, жизнь здесь или смерть, а я засну, Маленький Брат. Я не могу всю ночь охотиться и целый день выть, как делают некоторые.
Багира ушла в известное ей логовище, которое скрывалось на расстоянии миль двух от того места, где она разговаривала с Маугли. Маугли же устроил себе удобное ложе; он связал между собою несколько лиан и раньше, чем можно описать это, уже покачивался в гамаке на высоте пятидесяти футов от земли. Хотя юноша не испытывал стойкой нелюбви к сильному дневному свету, он, подражая обычаям своих друзей, пользовался им как можно меньше. Маугли проснулся, окруженный громогласным Народом Птиц, когда уже снова наступили сумерки, потянулся и окончательно очнулся от сновидения, во время которого ему виделись красные камешки, брошенные им.
— А все-таки я посмотрю снова на эту вещь, — сказал Маугли, и по лиане соскользнул на землю; Багира опередила его, и он услышал, как в полусвете пантера обнюхивала что-то.
— Где же вещь с шипом на конце? — крикнул Маугли.
— Ее унес человек. Вот его след.
— Теперь увидим, правду ли говорил Туу. Если остроконечная вещь — смерть, этот человек умрет. Пойдем по его следу.
— Прежде поохоться, — сказала Багира. — Пустой желудок лишает глаза остроты. Люди двигаются медленно, и в джунглях достаточно сыро, чтобы сохранялись малейшие следы.
Они поохотились, как можно поспешнее убили дичь, но прошло почти три часа, прежде чем Маугли и Багира поели, напились и снова двинулись по следу. Население джунглей знает, что торопливость при еде не ведет ни к чему хорошему.
— Как ты думаешь, острая вещь повернется в руке человека и убьет его? — спросил Маугли. — Сухой Пень сказал, что она — смерть.
— Найдем ее, тогда увидим, — ответила Багира, которая бежала мелкой рысью, низко опустив голову. — Вот одна нога. — Пантера хотела сказать, что шел один человек. И тяжесть остроконечной вещи заставила его пятки глубоко уходить в почву.
— Да, это ясно, как летняя молния, — ответил Маугли.
И они пустились быстрой рысью (так звери всегда бегут по следу), пересекая пятна лунного света и наблюдая за отпечатками двух босых ног.
— Тут он побежал быстро, — сказал Маугли. — Посмотри: пальцы сильно раздвинулись. — Они шли по влажной земле. — Почему же здесь он повернул?
— Погоди, — сказала Багира и сделала огромный великолепный прыжок.
Когда след становится непонятным, прежде всего нужно прыгнуть вперед, не оставляя отпечатков своих собственных ног. Багира повернулась к Маугли со словами:
— Другой след идет навстречу первому. Эти ноги меньше, их пальцы обращены внутрь.
Маугли побежал вперед и посмотрел.
— Это нога охотника-гонда, — сказал он. — Смотри! Здесь он тащил по траве свой лук. Вот почему первый след повернул так быстро. Большая Нога скрывалась от Маленькой Ноги.
— Правда, — сказала Багира. — Теперь пойдем каждый по одному следу, чтобы не запутать их. Я буду Большая Нога, Маленький Брат; ты же будь гон-дом.
Багира прыгнула на первый след, предоставив Маугли наклоняться над узкой тропинкой, оставленной маленьким диким лесным человеком.
— Теперь, — сказала Багира, передвигаясь шаг за шагом по цепи отпечатков ступней, — я, Большая Нога, поворачиваю; прячусь за скалой; стою неподвижно, не решаясь двигаться. Объясни твой след, Маленький Брат.
— Вот я, Маленькая Нога, подхожу к скале, — сказал Маугли, — вот я сажусь под скалой; опираюсь на мою правую руку; лук ставлю между пальцами ступней. Я долго жду здесь; это видно, так как отпечатки ног очень глубоки.
— Я тоже, — ответила Багира, скрывавшаяся за скалой. — Я жду, опираясь концом остроконечной вещи о камень. Ее шип скользнул, на камне царапина. Объясняй твой след, Маленький Брат.
— Одна-две ветки и большой сук сломаны, — понизив голос ответил Маугли. — Ну, как объяснить это? Ага, ясно! Я, Маленькая Нога, отхожу с шумом, я топаю ногами, я хочу, чтобы Большая Нога слышала меня. — Маугли отходил от скалы и, по мере приближения к небольшому водопаду, повышал голос. — Я иду далеко, туда, где шум падающей воды покрывает все остальные звуки, здесь я жду. Объясни твой след, Багира, Большая Нога.
Пантера металась в разные стороны, чтобы разобрать след, удалявшийся от скалы. Наконец она заговорила:
— Я отползаю из-под скалы на руках и коленях и тащу с собой остроконечную вещь. Я никого не вижу и бегу. Я, Большая Нога, бегу быстро. След вполне понятен. Пойдем: ты по своим отпечаткам, я по своим. Я бегу.
Багира понеслась по четкому следу. Маугли пошел там, где шел гонд. В джунглях все затихло.
— Где ты, Маленькая Нога? — крикнула наконец Багира. Голос Маугли прозвучал всего в каких-нибудь пятидесяти ярдах справа от нее.