он всего лишь находился без сознания. Дыхание слабое, пульс нитевидный, его действительно можно было принять за покойника.
- Живой! В «скорую» звони! - обращаясь к Марине, сказал Макар.
- Живой?! - Варвара склонилась над Юрием.
- Он видел, кто его ударил, - кивнул Макар.
- Он не должен умереть! - мотнула головой Варвара, умоляюще глядя на Капитонова. И вдруг резко повернулась к нему спиной. - Я сейчас!
Варвара бросилась на второй этаж, на лестнице скинув с себя пальто. Марина оторопело, с телефоном в руке смотрела ей вслед.
- Она же уходит!
- Одеваться она ушла!
- А если все-таки она убила?
- Первую помощь оказать сможешь? - отправляясь вслед за девушкой, спросил Макар у Славиной.
Варвару он нашел в одной из спален. Она торопливо одевалась.
- И все-таки что здесь произошло?
- Я же говорила, Чередников убил Юру.
- Зачем?
- Он хотел меня рисовать.
- Он больной, - кивнул Макар.
- Он бешеный!… Он стал срывать с меня одежду, Юра заступился, и он ударил его ножом. Я убежала, а он меня нашел. Я как раз тебе звонила, когда он подошел ко мне с ножом. Я затихла. А он все равно меня нашел и связал… А потом повез.
- Куда?
- Рисовать!… Макар, это так ужасно!
Варвара заплакала, подошла к Капитонову, обняла, плотно прижимаясь к нему.
- Будем надеяться, что твой Юра выживет.
- Да мне все равно, что с ним будет. Не хочу я с ним.
- Мне не все равно.
Он осторожно отстранился от Варвары. Закончено с ней все. И неважно, выживет Льянов или нет.
- Ты что, меня бросаешь? - Девушка удивленно и с обидой смотрела на Макара.
- Нет, просто простить не могу.
- И не надо. Потом простишь.
- Там Юра твой умирает.
- Да не нужен он… - Варвара задумалась.
- Он за тебя заступился. Или я что-то не так понял?
- Ну да, заступился. Но он мог отдать меня брату. Но потом, после него. Я слышала…
- Ну брату ты не достанешься. Брату сидеть и сидеть. А мне сажать и сажать.
- Кого?
- Кто этого заслуживает.
- Я этого не заслужила… Но там, на ноже, отпечатки моих пальцев.
- Ты ударила Юру?
- Это не ты так думаешь, это твоя начальница так думает?… Она ревнует тебя!
- Уже нет.
- Почему?
- Потому что ты завтрашний день. А она… Она - посмотрим… Пошли!
Варвара оделась, Макар взял ее за руку, вывел из комнаты. Марина уже перевязала рану Льянова, Макар попросил ее набрать номер телефона «скорой помощи». Оказалось, что Славина уже позвонила и машина только что выехала.
Льянов не приходил в сознание и не подавал признаков жизни. А на ноже пальчики Варвары. Это статья, если на ее руках обнаружится и кровь, и если Льянов вдруг умрет.
Макар поднял раненого на руки, в этот момент в дом вошел гаишник, он помог донести Льянова до машины.
«Скорую» перехватили на половине пути к больнице, раненого перегрузили из одной машины в другую. Варвара хотела отправиться вместе с ним, но Марина не разрешила. Как ни крути, а гражданка Калинина под подозрением. И задержана. А вдруг это все-таки она ударила ножом Льянова?
* * *
Свет в помещении яркий, резкий, он действовал на нервы не только задержанному. Но Чередникову он все же досаждал больше.
- Узнаете? - Макар держал картину, с трудом скрывая брезгливость.
На картине заводские цеха, трубы, забор, какие-то точки на крыше здания - видимо, люди. Мазня мазней, но картина написана кровью.
- Узнаю, - буркнул Передников.
Его дом также находился на Минском шоссе. Значит, все правильно говорила Ольга, бывшая сожительница Нивилевича. На Минское шоссе будущий киллер ездил, но не за Льяновым, а за Чередниковым.
- Самое ценное ваше творение. - Макар сделал вид, что любуется картиной. - Вы умрете, а ваше искусство останется. И будет кочевать из коллекции в коллекцию.
- Думаете? - Глаза у Чередникова заблестели: как человек искусства, он жаждал славы.
- Уверен, что да. С этой картиной связана жуткая кровавая история, истинные ценители искусства не смогут обойти ее вниманием.
- Из коллекции в коллекцию?
- Из века в век… Если, конечно, эта история получит документальное подтверждение.
- А она получит? - спускаясь с небес на землю, настороженно спросил Передников.
- Скажите, гражданин Нивилевич Леонид Борисович работал у вас водителем?
- Нивилевич? - Голос у Чередникова предательски задрожал.
- Нивилевич работал у вас и видел эту картину… Он сознался в том, что вы наняли его, заплатили ему, чтобы он убил ваших старых обидчиков… Это же Мизгирев разбил вам нос? - Макар с удовольствием положил картину на стол, чтобы не держать ее в руках.
- Мизгирев?
- Вы рисовали свою Катю в обнаженном виде, Мизгирев ворвался, разбил вам нос и заставил вас рисовать кровью. Вы начали рисовать завод.
- Да, я начал рисовать завод.
- В общих чертах, контуры зданий. Кровью эти контуры вы заполнили потом.
- Ну да, заполнил.
- Своей кровью?
- Своей кровью.
- Звучит не интересно. Вот если бы вы дорисовали картину кровью своих обидчиков… Пусть фигурально, пусть через признание, но кровью… Вы должны во всем признаться, вы должны дорисовать картину кровью своих врагов… Вы заказали Мизгирева?
- Я! - Передников кивнул и уронил голову на грудь.
- Вам нужно было много крови. Поэтому вы начали с его телохранителей?
- Я хотел, чтобы Мизгирев боялся. Чтобы он все понял и чтобы очень-очень испугался.
Мне нужно было его чувство страха. А потом уже кровь…
- Кровь на картине уже вызывает чувство страха.
- Да, наверное.
- И ваша картина этот страх вызывает. И этот страх передался Мизгиреву, если он отправил к Льянову своих людей. И потерял в перестрелке еще одного человека.
- Да, я знаю.
- Нивилевич и дальше должен был убивать?
- Он должен был убить всех, кого я знал. И Мизгирева… Я хорошо заплатил Лене. Очень хорошо.
- Он работал у вас водителем?
- Да, одно время работал.
- Он видел вашу картину?
- Да, я ему показывал. Чтобы он проникся… И он проникся. Мизгирь - не человек, Мизгирь - чудовище. На его руках столько крови… Если бы мы с Юрой не уступили, он утопил бы нас всех