Скай залезла в дубовую ванну, привезенную из Англии, и устроилась поудобнее в теплой воде. Она с наслаждением втянула аромат дамасской розы, подмешанной к воде. Как любила она этот запах!
— Я хочу немного понежиться в ванне, — попросила она Дейзи, которая, зная привычки госпожи, покинула комнату, подталкивая перед собой хихикающих служанок.
Высокие окна, выходящие на балкон, были распахнуты, открывая яркие краски заката, насыщенные, как это бывает ранней осенью, расплавленным золотом. Устроившаяся в виноградных побегах за окном дикая канарейка самозабвение свистела, и внезапно сознание Скай снова вернулось к образу сводного брата мужа, вытесненному оттуда в последние полчаса. Ее пугало внезапное влечение к нему, ведь он — незнакомец. И, что хуже всего, он заметил это влечение — все это осложняло ее положение. Что подумает о ней Сент-Адриан? Впрочем, она не сделала и не сказала ничего, что могло бы быть не правильно истолковано. Она могла гордиться, что вела себя перед сводным братом мужа как примерная хозяйка замка, несмотря на ее смятенное состояние ума и чувств.
Это просто жара, да к тому же ее кельтское воображение, решила она. Ужасно жаркий и безветренный день, а она так ни разу и не выспалась вдоволь после удара, случившегося с Фаброном. Она беспокоилась о нем так же, как беспокоилась бы о своем ребенке, и всегда спала вполуха. Ей было очень его жаль! Брак их начинался так зловеще… Будь ее жизнь более спокойной, Скай была бы менее терпима к мужу. Но, имея за спиной богатый жизненный опыт, она быстро поняла, насколько мучительно его существование, а сердце у Скай О'Малли было благородное.
Врач сказал, что он вряд ли долго протянет, так как удар был сильным и симптомы угрожающими. Она могла позволить себе быть великодушной — пока Фаброн де Бомон жив, она будет для него хорошей женой. А что до Сент-Адриана, то это просто» нервы. Ей приходилось обходиться без мужчины и дольше, чем сейчас, и она вовсе не бесилась из-за этого и теперь не собирается!
— Дейзи! — громко позвала она. — Дейзи, потри мне спину!
Глава 5
Никола Сент-Адриан появился в замке Бомон де Жаспра неожиданно, поэтому, как предупредила его хозяйка, не мог рассчитывать на слишком изысканный ужин. И теперь, глядя на то, что представлял собой этот «простой» ужин, он забавлялся мыслью о том, что в его замке пиром считался кусок оленины и краюха черного хлеба. Так как Робби ненадолго уплыл на восток по торговым делам, за высоким столом в этот вечер собрались трое: Никола, Эдмон и прекрасная герцогиня. Барон полагал, что она постарается избегнуть совместного ужина, но нет, к его величайшему изумлению, она явилась, холодная и изысканная, но избегающая его взгляда. Теперь он был уверен, что она чувствовала именно то, что и он!
Тяжелые серебряные кубки были наполнены ароматным темным красным вином. Последовало три перемены блюд. Первая состояла из паровых мидий в своих черных раковинах с дижонским горчичным соусом и кусочков молодого осьминога в оливковом масле с чесноком, сладким укропом и редькой, серебряного блюда с вареными яйцами, покрытыми листьями молодой летней перечной мяты. Затем — цельная ножка ягненка с тонкими побегами розмарина, зажаренная с луком и морковью; большой пирог с крольчатиной, жаворонки, запеченные в тесте до золотистого оттенка. Каждый жаворонок был набит смесью нарезанных апельсинов и зеленого винограда. Кроме того, был подан жирный каплун, политый густым коричневым полынным соусом, с салатом из молодой капусты, редиса, черных оливок и кочерыжек артишоков, политых оливковым маслом и красным винным уксусом, а также большая миска риса. На десерт были предложены зажаренные в сливках листья мускатного шалфея, запиваемые апельсиновым соком. На столе стояла большая чаша со свежими фруктами, и кубки в процессе еды никогда не оставались пустыми.
После того как все насытились, Эдмон заметил, что, несмотря на свой зверский аппетит, он так и не вырос, и начал поддразнивать Скай тем! что, несмотря на то что мадам герцогиня отдала должное всем блюдам, она не утратила стройности. Он отметил также, что его новый дядя — тоже отменный едок.
Никола улыбнулся, признавая справедливость Эдмона.
— Я — последний из Сент-Адрианов, — честно признался он, — и мой замок разваливается, пуста не только кладовая, но и кошелек. Ваш простой ужин, мадам, для меня — пир. И сам Бомон де Жаспр — тоже своего рода пир.
— Вот почему вы так спешили к нам, — сказала Скай, — мы ожидали вас позднее и в сопровождении свиты.
Никола хрюкнул — этот густой сочный звук вызвал ответную волну, прокатившуюся у нее по позвоночнику.
— Увы, мадам, у меня нет свиты, ведь свитским нужно платить, а у меня нет денег. Даже мои крестьяне считают меня бедняком. Они все время упрекают меня в том, что я не восстанавливаю честь рода Сент-Адрианов. Они настаивают, чтобы я отправился ко двору. Как объяснить им, что при дворе нужно золото и просто титула барона Сент-Адриан недостаточно? Но они такие простые, добрые люди! Надеюсь, мне будет позволено использовать крохи от щедрот Бомон де Жаспра, чтобы восстановить замок в Пуату — это будет хорошее наследство для второго сына.
— Итак, — спросила Скай, — вы решились принять предложение вашего сводного брата?
— Да, но на определенных условиях, мадам. Во-первых, я против войны с Францией, вассалом которой я являюсь.
— В этом нет нужды, — сказала Скай. — Прежде чем послать за вами в Сент-Адриан, месье барон, мы направили просьбу папе поддержать вас. Наш посланник вернулся за несколько дней до вашего прибытия. Папа одобрил решение моего мужа. Другой посол был направлен от папы в Париж.
В день вашей инаугурации вы поклянетесь в верности Франции, как и все герцоги Бомон де Жаспра перед вами. Вы произнесете клятву перед представителем королевы Екатерины, который удерживается нами здесь с момента своего прибытия в герцогство. — Тут их взгляды наконец встретились.
— Неужели, мадам? — В его голосе прозвучало удивление. — Нужно быть чертовски отважной женщиной, чтобы так бросать вызов Франции!
— Да, Никола, мы это сделали. — Впервые она назвала его ж» имени, к то бросило его в дрожь — впрочем, умело скрытую.
— Он содержится со всеми удобствами, — заметил Эдмон. — У него не будет повода жаловаться на герцогиню. Мы даже снабдили его самыми привлекательными горничными.
— Эдмон, не может быть! — Скай была шокирована. — Боже мой, что подумает Елизавета Тюдор, узнав, что Бомон снабжал шлюхами французского посла!
— Cherie! Можете ли вы назвать лучший способ содержания взаперти здорового мужчины? Я — нет. У посла королевы Екатерины не будет поводов жаловаться на нас по возвращении в Париж.