романтичном, переходящим в пошлое.
— Рассказывай, Види. Что с тобой в последнее время? — Старалась я быть помягче, чтобы не давить слишком сильно.
— Н-ничего? — Мгновенно поменялось настроение девушки, она теперь казалась сжавшимся котенком, пытающимся залезть в щель от грозного врага.
— Я же не слепая. Остальные тоже наверняка беспокоятся. С тобой явно что-то не так. — Продолжала я говорить успокаивающим шепотом, приобнимая девушку.
— Е-если это ты, то я покажу — произнесла она так, будто идет на эшафот и, отстранившись от меня, медленно приподняла юбку и опустила трусы. Мои глаза расширились в неверии…
Глава 20 (89). Клин клином вышибают
Там был член в поясе верности. Лишенный волос, выглядящий гладким и белоснежным, отличаясь от остальной кожи вокруг своей новизной. Он вжимался в стальные стены, что выглядело несколько больно. И внизу под ним болтались два небольших яичка, что добило меня окончательно. И, как вишенка на этом сюрпризе, внутренняя сторона ее бедер была подозрительно влажной, отражая свет…
— Э-это что? — только и хватило у меня духу сказать. И так было понятно, что это блин член, но мой вопрос сейчас подразумевал нечто другое. Например, откуда это все?
— Элайза сказала ч-что это обычное малое проклятье для тех, кто навестил Королеву Гиен. Лечится легко, просто я, по ее словам, как-то умудрилась его запустить…
Бормотала девушка, не в силах больше выносить моего взгляда, направленного прямо на орган, который даже в этой клетке казался больше моего. Она опустила руки, позволив гравитации сделать свое дело и скрыть то, чего она так стыдится.
— И давно?
— Н-неделю. Э-элайза обещала что к концу месяца он исчезнет так же, как п-появился а пока что, чтобы не мешал, дала мне эту машину для пыток. — Говорила она, иногда сбиваясь и заикаясь из-за смущения.
Ну что ж, впервые на моей памяти кто-то мог понять мою боль. Правда, это была моя лучшая подруга, которой такой проблемы вообще иметь не положено, что так себе. Она же тем временем, продолжала.
— Женя, как ты вообще с ним обходишься? Мне даже трогать его противно! Особенно когда эти два свисающих ужаса задевают бедра… — начала она жаловаться от чего во мне проснулся праведный гнев. Будто оскорбляют заодно и меня!
— И ничего не противно. И не ужас это! Я могу тебе доказать что иметь член это лучшее что вообще может быть на свете! — Выпалила я не совсем подумав, как мои слова могут звучать со стороны. А когда осознала, то сама как-то смутилась и решила морозиться.
Но Види это все слышала. И ей это не особо понравилось. Видно было, что девушка на грани кипения. Это было явно не то, что она рассчитывала услышать вместо слов утешения и сочувствия.
— Ах вот что ты на самом деле думаешь! Тебе все еще хочется быть мужчиной! Я думала что мой подарок в конце учебы тебя исправит, но, похоже, это может сделать только могила!
И с каждым словом и каждой вспыхнувшей венкой на ее лице мне становилось понятно, что это я сильно зря ее ткнул в застарелую рану настолько острыми словами.
Она плакала и кричала, кричала и плакала, говоря, что я ее на самом деле не люблю, то наоборот, пыталась у меня убедиться, что я все еще люблю, в любом случае, соплей и слез было много, моя грудь столько никогда до этого не вмещала и, надеюсь, не будет это делать после.
Девушка прижималась к моей груди, вся мягкая и казавшаяся сейчас самым беззащитным существом на свете. Я старался говорить общие успокаивающие слова, опасаясь очередного взрыва с ее стороны.
— Знаешь, Женя, Элайза сказала, что можно убрать его раньше. Если кончить в кого-то. Я не собираюсь это делать ни с одним человеком. Лучше терпеть боль и возбуждение, чем… чем… — не смогла она продолжить, просто в очередной раз грозя сорваться в истерику.
Я видела, что с ней происходит. Первая неделя пояса — труднейшая, говорю как вынужденный эксперт. Постоянное возбуждение и боль смешиваются с глубоко укоренившимся отвращением к членам. Какого было из всех именно ей получить такой «подарок»? Я удивлена, что Види умудрялась почти не показывать на людях, как ей тяжело.
— Ключ с собой? — я не верила в то, что говорю это. Но девушке, которую я люблю, нужна помощь.
Да, во мне поднимается сейчас уже свое отвращение, то что я о себе говорю как девушка не означает, что я резко сменила команду. Мне нравятся сиськи! Но тут уж нужно разделить, что важнее — десять минут терпения моих, или около двух недель ее? Мне кажется, если оставить все как есть, это может сильно подкосить Види. Она и так держится либо на упрямости, либо на чем-то другом.
— Ж-женя, т-ты серьезно? — решила она переспросить, будто испытывая мою решимость. А нет ее, держится на соплях, которые сейчас сохнут на моей блузке!
— Серьезно — произнесла я, смотря ей в глаза. — К тому же, я знаю способ, в котором мне не потребуется иметь киску.
Да, я подумывала об отсосе. Самый простой и требующий от меня меньше всего жертв способ. Просто зажмурить глаза, думать о заливных лугах и работать головой, к сожалению в физическом смысле.
Ключ, оказавшийся во внутреннем грудном кармане девушки, быстро перекочевал ко мне в руки. Я почти брезгливо, стараясь избегать прикосновения к голой коже члена, вставлял ключ в замок, выглядящий неоправданно тяжелым, будто он сдерживал не простую мышцу, а нечто мощное и первобытное…
И стоило это сделать, как стало понятно, почему замок был таким — внешняя часть пояса превратилась в снаряд, что гулко стукнулся об стену а обретший свободу член расправился в длине и приложил меня по лицу. Что-то мне стало не по себе от его размера. Я даже не успела отреагировать на то, что у меня чужая сосиска на лице, лишь пребывала в тихом шоке.
— А-а-ах — послышался вздох облегчения со стороны Види. Хорошо ей а завидно мне. Я все же отстранилась и теперь этот громадный паршивец смотрел своей яркой головкой прямо на меня, будто прицеливаясь, как снайпер.
По впившимся в ладони ногтям девушки было видно ,что она изо всех сил сдерживается ,чтобы не нагнуть меня прямо здесь. Сейчас ей будет плевать естественно это, не естественно, как она к этому