В то время как он жадно целовал мое интимное место и связанными руками ласкал мне грудь, я подала знак чернокожему Джонни. Он стал позади меня и просунул свой огромный член между моих ног. И внезапно «Марко Поло» стал целовать пенис, таким чудесным образом выросший у меня.
Затем я медленно отстранилась и развязала ему руки, дабы он смог заняться мастурбацией, что он и сделал, полностью отдавшись своим гомосексуальным наклонностям.
Прежде чем снять повязку с глаз «Марко Поло», я заплатила Джонни и отпустила его. Потом развязала своего клиента. Он был так счастлив, что немедленно захотел назначить следующую встречу. Но я была вынуждена отказать ему в этом удовольствии, потому что такого рода сцены требуют слишком много энергии и средств и не оправдывают получаемых за них денег. Ведь мне пришлось отключить телефоны и пренебречь другими клиентами. Чтобы подобные спектакли были рентабельными, ему пришлось бы платить за каждый по тысяче долларов.
Как говорится, не одежда делает человека монахом, однако нередко делает «чокнутого». У меня имеется полный гардероб для травести: воздушные ночные рубашки, кружевные платья, пояса, чулки, лифчики с накладной грудью, перчатки, туфли на высоких каблуках.
Когда моя «чокнутая» клиентура стала неуклонно расширяться, я поехала в магазин на Лексингтон авеню, чтобы приобрести соответствующую одежду. Я еще не совсем хорошо в этом разбиралась и обратилась за советом к молодому женоподобному продавцу.
– Чем могу быть вам полезен? – спросил он. И тут я увидела его глаза.
– Очень многим, – ответила я. – Видите ли, мне нужен несколько необычный гардероб, и мне кажется, вы в этом прекрасно разбираетесь.
Сначала он посмотрел на меня, разинув рот, но потом улыбнулся.
– Ну что ж, моя красавица, раз вы так откровенно высказались, то я могу вам предложить эти божественные пояса, вот эти прекрасные трусики из черных кружев и, пожалуй, эти чулки в сеточку, – произнес он с чувственной гримасой.
Он посоветовал мне также взять несколько платьев на случай, если кто-то из «рабов» захочет одеться полностью.
В тот же вечер ко мне явился один из клиентов-»рабов». Он был настолько счастлив, найдя у меня к своим услугам полный набор женской одежды, что чуть было не кончил от одного только разглядывания гардероба.
Я захлопала в ладоши, словно мать, обучающая своего маленького сына правильно одеваться, и приказала клиенту примерить одежду. Но лифчик и трусики ему настолько понравились, что он достиг оргазма, еще даже не надев ночной рубашки. Он всегда обычно быстро кончал, но чтобы настолько…
– Глупец, – сказала я. – Вы могли бы кончить в свои собственные трусы и при этом сэкономить деньги.
«Чокнутые» творят невероятные вещи ради получения удовольствия, но вот самой любовью практически никогда не занимаются. Они кончают или занимаясь онанизмом, или вставляя искусственный член в задний проход, или как этот травести.
Тэйм Тимми, альфонс, один из моих верных клиентов, является, однако, исключением из общего правила. Он обожает заниматься любовью, но при том условии, если его как-нибудь связывают. Должна признать, как любовник он весьма неплох. Впрочем, это нормально для человека, зарабатывающего на жизнь путем женитьбы на старых и очень богатых женщинах.
Обычно он сам являлся ко мне, но после последнего развода позвонил и умолял меня прийти к нему. Я ответила:
– Ладно, Тимми, не беспокойся, я приду, когда смогу освободиться.
К счастью, дело было в субботу, и работы оставалось не так уж много.
Я пришла в восемь вечера. Тимми был мрачнее тучи. Он пожелал, чтобы я одела его в женскую одежду, привязала к кровати и оставила в темноте.
Я оставила входную дверь полуоткрытой и вернулась к себе посмотреть телевизор и перекусить. Когда через три часа я вновь зашла к нему, квартира была по-прежнему погружена во мрак. Атмосфера ощущалась действительно похоронной. Я вошла в комнату, включила свет и нашла Тимми в том же положении, в котором оставила. Он взглянул на меня, как собака. Однако у него была просто великолепная эрекция. Я развязала его, заставила сменить одежду и опять привязала к кровати. После чего грубо изнасиловала, награждая пощечинами и заставив проглотить целую коробку амилнитрита для полного расслабления.
Во время нашей следующей встречи по телевизору показывали фильм ужасов с участием Бориса Карлова. На этот раз Тимми попросил меня распять его возле телевизора и простоял так два часа, напуганный и восхищенный. Но не все садомазохисты такие покорные. Я слышала, во время съезда нью-йоркских «чокнутых» в одном из отелей Манхэттена двое «рабов» были с таким энтузиазмом избиты «господами» в порядке «обмена передовым опытом», что их пришлось даже госпитализировать.
Есть также такие, как, например, «Огурец», приходящий ко мне, которые требуют, чтобы их пытали по всем правилам искусства. Недавно этот человек попал в больницу. Он попросил девушку вставить ему в задний проход толстый огурец. Она послушно выполнила эту просьбу и, конечно же, нанесла ему этим серьезную травму. Такие клиенты могут захотеть, чтобы им в член вонзали булавки или лили расплавленный воск на мошонку – короче, чтобы с ними делали все, что может причинить невыносимую боль.
Такое обращение имеет, кроме обычной боли, и другие последствия. Я отказываюсь делать что-либо, что может нанести клиенту вред. Тем не менее меня однажды чуть не убили в собственном доме в ходе небольшого спектакля, который вышел из-под моего контроля.
Это началось совершенно невинным образом. Однажды ночью мне позвонил Ларри Лернер с рекомендацией от Мадлен и попросил разрешения зайти. Было уже три часа, и я прекратила работу. Со мной осталась лишь одна из девушек, Capa. Но так как я обещала Мадлен заботиться о ее клиентах, то согласилась.
Лернер был пьян, и я сразу пожалела, что пригласила его. Если бы моя интуиция не подвела, я бы сразу поняла, что от него надо ждать только одних неприятностей. Но я слишком устала…
Ненавижу пьяниц, особенно в три часа ночи. Они невыносимы и во время занятия любовью: чтобы кончить, им нужно слишком много времени. С Лернером, как мне показалось, не могло быть и речи о нормальном сексе. Его какие-то слишком уж мрачные, то мечтательные, то жестокие глаза говорили мне об этом. Я многое могу прочитать в глазах мужчины, но, как на грех, этой ночью совершала одни ошибки. Я была уверена, что он – мазохист.
– Мы займемся кое-чем особым, – предложила я. – Вы будете моим «рабом», а я – «господином». Вы будете во всем мне повиноваться.
– Нет, – возразил он. – «Господином» буду я!
– Вы, наверное, плохо меня поняли, – настаивала я. – Именно я буду приказывать.