Читать интересную книгу Создатель Миров 3: Пантеон (СИ) - "Swfan"

После начала великой войны данная ситуация стала немного выправляться; на восточный континент устремились сперва тысячи, а потом и десятки тысяч переселенцев, бежавшие от страшной судьбы, которую пророчила для них Благословенная Лукреция. У местной городской администрации появились серьёзные заботы… Им нужно было разместить переселенцев, найти для них работу и пропитание, и при этом не забывать вести мессу и совершать регулярные молитвы.

Согласно указу его Величества Мар I от 149 года, вся территория древнего города Нарука, а также прилегающих земель, переходила в собственность Храма Великого Белого Духа. Священный город был центром и оплотом древней веры; по меньшей мере десятую долю его населения составляли паломники и священники. Верховная власть в городе принадлежала администрации Храма Великого Белого Духа. Ещё примерно пятьдесят лет назад ей руководил так называемый Белый Наместник, однако, после начала смуты и как итог продолжительной подковёрной борьбы среди высших храмовых чинов , данный пост упразднили, и бразды правления оказались в руках белого совета.

Примерно в это же время Храм начал вести политику тотальной изоляции; хотя нельзя было назвать это решение спонтанным. В данном случае, скорее, имела место постепенная секуляризация эльфийского общества. И если раньше, ещё в поздгюю эпоху правления Мар I, Великий Белый Храм напрямую влиял на политическую жизнь эльфийской империи, то к 4-му веку он совершенно от неё отделился. Храм замкнулся в себе, и переселение всей его правящей верхушки в древний Нарук было не более чем завершающим аккордом многолетнего процесса.

И даже после этого за стенами храма не утихала подковёрная борьба. В совете образовалось несколько фракций, у каждой из которых было своё собственное видение будущего единственной мировой религии. Половина священников выступала за то, чтобы Храм использовал свои обильные ресурсы дабы построить на восточном континенте землю обетованную. Они утверждали, что Белый Престол и вообще весь южный материк превратился в средоточение греха и порока, и что их священная задача состоит в том, чтобы возродить царство Нарук во всём его первозданном величии. Самые радикальные представители этой фракции даже предлагали отринуть технологии и прочие плоды современной цивилизации и возродить древние законы, созданные Первым Наместником Нара.

Им противостояла другая фракция, которая выступала за более сдержанное развитие. Её представители считали, что строить рай на земле бессмысленно, что это невозможно, и что Нарук должен превратиться в обитель для всех смиренных, которые хотят в тишине и спокойствии провести годы своего мирского существования, прежде чем отправиться в объятия Великого Духа. Первые обвиняли вторых в пассионарстве, вторые первых — в излишних амбициях и отрицании Второго Исхода. Споры между ними гремели каждый день; ещё сильнее разгорелось противостояние с началом вторжения людей.

Некоторые говорили, что это был шанс всё исправить; что великая сила гонит их назад, на родину; другие наоборот утверждали, что Храму необходимо вмешаться, как во времена Белого воинства, которое выступило против Маргулов, и спасти эльфийский народ. Крики священников сотрясали стены древнего храма, а в городской порт в это время день за днём прибывали корабли…

…

— Ах…

— Вас что-то беспокоит, ваше Святейшество?

На верхнем этаже старого дворца находился укромный и широкий балкон, с которого открывался прекрасный вид на городскую застройку и причал; прямо сейчас на нём, за столиком из кипариса, сидела юная эльфийка. На ней была белая роба, чистая, как первый снег. За спиной девушки стояла, опустив голову, служанка в сером платье.

По традии, только избранным служителям храма разрешалось носить полностью белые одеяния. Например — Великой жрице.

— Даже если меня что-то беспокоит, это не имеет значения, — спокойным, но очень звонким голосом, как колокольчик, который бьёт эхом, ответила девушка.

— Всё равно я не смогу ничего изменить… Вся власть находится в руках совета. Я — не более чем кукла, — заявила она.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Служанка смутилась, не зная, что и ответить.

— Я хочу побыть наедине… — вдруг сказала жрица.

— Как скажите, госпожа, — женщина поклонилась и вышла за широкий дверной проём. После этого эльфийка приподняла голову и посмотрела на мозаику, которая покрывала балкон; за многие годы она совсем истёрлась, и единственным, что можно было на ней разобраться, были мутные очертания белой птицы среди голубого неба.

Девушка вздохнула, прикрыла глаза и стала читать молитву; она совершенно не заметила, как прямо у неё над головой открылась маленькая трещинка, из которой показалась чёрная сфера…

Глава 66. Молниеносно

Незаметно для юной жрицы, в небесах открылась маленькая трещинка. Из неё показалась чёрная сфера; она спикировала вниз и опустилась на макушку девушки.

— Ах! — жрицы охнула. Её тело охватила дрожь. Сперва на её лице появилось выражение испуга, затем — растерянности, и наконец на смену всем бушующим эмоциям пришло непоколебимое спокойствие… Девушка посмотрела на свои руки, встала с кресла и облокотилась на балкон, с которого открывался прекрасный вид на городскую застройку и на гавань, сверкающую под лучами палящего восточного солнца… Она вдохнула ветер, пахнувший морем, и проговорила:

— Я и забыла, как здесь дурно пахнет…

Её глаза обратились на мозаику, которая была нарисована на потолке; за многие сотни лет она совсем облупилась. Никто уж и не помнил, как выглядел изначальный узор. От былой композиции сохранился единственный кусочек, белая птица, видимо потому, что в своё время художник наложил на неё особенно густой слой краски, стараясь передать вещественность этого священного эльфийского символа.

На губах жрицы появилась тусклая улыбка; казалось, в один момент перед ней мелькнули сотни воспоминаний. Некоторое время девушка просто стояла на месте и смотрела на мозаику. Затем у неё за спиной заговорила служанка:

— Ваше святейшество, близится время полуденной молитвы…

— Вот как?.. В таком случае я её пропущу, — заявила Мира и, повернувшись, направилась в сторону коридора.

— Ах? Н-но… — служанка опешила.

— Мне нужно поговорить с Белым советом… В последнее время они слишком много себе позволяют. А ты скажи, чтобы приготовили ужин, что-нибудь с мясом… И кровью… Как давно я не ела ничего материального!

Все последующие события развивались самыми стремительными темпами, настолько, что Александр едва ли успевал за ними уследить. Верховная жрица за последние десятилетия превратилась в фигуру сугубо номинальную; вся власть была сосредоточена в руках Белого Совета. Казалось бы, теперь, когда внутри девушки поселилась новая амбициозная душа ей следует начать постепенно наращивать влияние, вести подковёрную борьбу, дебаты, искать союзников и строить козни… Из такой завязки можно было написать занимательный роман — во время великой войны в тело безвольной жрицы, птички в золотистой клетке, поселилась душа древней воительницы…

К сожалению, Мире было попросту лень заниматься всеми этими вещами; ей была чужда драматургия; в первый же день после своего возвращения на бренную землю девушка бесцеремонно наведалась в главный храм, в котором проходило совещание совета, — в данный момент на повестке дня было распределения припасов среди беженцев, — и, прежде чем старые священники успели удивиться её появлению, единственным движением руки поставила их всех на колени. Затем женщина заявила дюжине старцев, что ей привиделось пророчество, — да, да, первое за многие сотни лет, — и что теперь в ней обитает дух Великой наместницы Миры, который требует, чтобы они немедленно собирали армию и готовились к войне.

Все эти заявления можно было принять за форменное сумасшествия, — с высокой вероятностью, представители Совета именно этои сделали бы, и заперли безумную жрицу от греха подальше, но, к сожалению, сейчас это было невозможно; они не могли даже пошевелиться, не могли позвать охрану. Юная девушка, в которой ещё совсем недавно они видели обыкновенную пешку, теперь держала их, как на ладони.