Рейх процветал. Рейх достраивал железную дорогу Берлин – Багдад. Рейх завоёвывал новые колонии и получал доступ на любые открытые рынки. Рейх строил один из сильнейших в мире флотов (новый закон о флоте принял формулу восемнадцать плюс восемнадцать, больше планировали только британцы) и имел одну из сильнейших армий в мире, готовых всё это благоденствие защищать. А Дания?
Из Дании уезжали. Уезжали коммерсанты, предприниматели и даже простые рабочие. Когда касается денег, все люди умные. Это касается всех социальных сословий и любого уровня образованности. Деньги человек понимает не умом, он их чует. Вот и переселялась Дания в Германию, Россию и САСШ. Да такими темпами, что лет десять – и вся страна уедет.
Её Императорское Величество, вдовствующая Российская Императрица Мария Фёдоровна Романова такой судьбы своей малой Родине не желала, а потому в процесс включилась очень активно. Вся ценность Дании заключалась в контроле над проливами, связывающими Балтику и Северное море, но и эта ценность весьма условная. Германцы уже начали строить Кильский канал. Даже не канал, а настоящий пролив, способный пропускать суда с осадкой до девяти метров и водоизмещением в пятьдесят тысяч метрических тонн. И в этом Кильском «проливе» никогда не будет штормов, кому тогда будет нужна Дания? Только Британии и только в качестве жертвенной пешки.
Глава 27
Балтийское море становилось внутренним водоёмом союзников и нейтральной Швеции. Теперь, во время войны оно не окажется завалено минами, не прервётся транспортное сообщение и рыбный промысел. И это не мелочь. Шведское Королевство закупало в России почти четверть объёма всего зернового экспорта, коксующийся уголь, нефтепродукты и многое другое, обеспечивая работой балтийские порты от Гельсингфорса до Либавы, причём грузопоток рос каждый год. Если всё это остановить из-за войны, экономика Империи просядет сразу процентов на пять – процветающие города превратятся в застойные тупики, а вместо получения налогов, казне придётся их дотировать. Конечно, война – это всегда расходы и убытки, но если есть возможность части их избежать, то стоит очень для этого постараться.
Дания объединялась с Рейхом на тех-же условиях, что и Баварское королевство и, по сути, утрачивала только право на проведение собственной внешней политики. Вильгельм (с подачи Николая) даже не стал настаивать на введении в оборот германской марки и отмене датской кроны (сама отомрёт и довольно быстро). Ещё он предоставил новым подданным налоговые каникулы на пять лет, чтобы стимулировать экономическое развитие отсталого региона, а то ведь из него и правда все скоро сбегут. Династия Глюксбургов формально сохраняла трон и королевский статус, что очень важно с точки зрения заключения браков. Хотя к концу девятнадцатого века мезальянсы и перестали уже шокировать обывателей, высший свет в этом вопросе до сих пор занимал очень консервативную позицию.
На торжества по случаю объединения, в Берлин прибыл Николай Второй с доброй половиной своего Двора. Из узкого круга его сопровождали: Канцлер граф Менделеев, командующий гвардией Великий Князь Романов-Царьградский, министр Общественного развития Её Императорское Величество Мария Фёдоровна Романова, начальник Морского технического комитета Светлейший Князь адмирал Дубасов-Босфорский, Обер-прокурор Святейшего Синода и председатель ИСБ Дурново и директор ИСО фон Плеве. В свите Николая состоял и наследник Кайзера, Крон-Принц Прусский и Царь Польский Вильгельм, который уже два года, как проживал в Санкт-Петербурге.
Санкт-Петербург… Иначе, как Город Будущего, его уже и не называли. Город электричества и автомобилей, город научных открытий и технологических новинок, неизменно поражающих мир. Вильгельм-младший слушал лекции в Императорском Санкт-Петербургском университете и Академии Генерального штаба, устраивал с приятелями гонки на автомобилях и мотоциклах, охотился и танцевал на балах и давно уже перестал восприниматься в России как чужак-немец. А ещё он оказался довольно приличным музыкантом и «сочинил» для отца Имперский марш (из Звёздных войн). И, конечно, встречался с Олечкой (это, пожалуй, главная причина). До свадьбы оставалось ещё полгода, но то, что этот брак станет удачным не только политически, но и как крепкий семейный союз, никто уже не сомневался. Да, ничего в этом мире не вечно, в том числе и человеческие чувства, но если неправильно начать, то не заладится точно, а если правильно – шанс есть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
На торжественном заседании Рейхстага Николай произнёс поздравительную речь. Короткую, но зато на двух языках – сначала на хох-дойч, потом на датском. Поздравил всех не только с очень разумным и прогрессивным объединением, но и с обретением в совместную собственность Балтийского моря. Выразил надежду, что это первый шаг на пути мирного объединения всего мира, которому всё равно когда-нибудь суждено объединиться (после трёх мировых войн, но эти печальные подробности Император не стал озвучивать). Словом, у нас всё хорошо, мы подаём всем пример и все нам завидуют, поэтому датские проливы нужно укрепить так, чтобы в их сторону даже смотреть боялись.
Да! Чтобы даже смотреть боялись. Фортами с трёхорудийными башнями с пушками в шестнадцать дюймов, которые уже готов производить концерн Круппа. Для кораблей они пока тяжеловаты, а вот для фортов уже в самый раз. Россия заказала себе именно их, для защиты Босфора, а ведь всем известно, что Россия всегда заказывает только лучшее. А ещё Россия готова вложиться в экономику Дании. В судостроение. Нам не хватает морского торгового флота и не хватает людей, чтобы его построить. Зато у нас есть передовые технологии, которые позволяют строить быстрее, качественнее и дешевле (Копенгаген ещё станет Берлином, а Берлин – Копенгагеном. Не озвученная шутка, но смысл вкладывался такой). Очень уж хотелось сделать что-нибудь приятное для Маман, сегодня её праздник, её триумф.
Тепло поздравили с объединением Германию и Данию - Япония, Швеция и ЮАР; сдержанно одобрительно - Португалия, Бельгия и Голландия; нейтрально - САСШ, Испания и Латинская Америка; прохладно Франция; а Британия сделала вид, что этого события вовсе не заметила. Сделала вид…
Всё бы ничего, но только в самый разгар торжеств в Берлине, пришло сообщение о кончине королевы Виктории. Конечно, «молодая была совсем не молода», британская ведьма уже разменяла восемь десятков, но в прошлой истории она протянула на год дольше. Значит уже проняло, а ведь мы ещё ничего такого не сделали. Вильгельм, по согласованию с Николаем, тоже сделал вид, что ничего не заметил и праздник продолжился.
«Какой мерой отмеряете, той к вам и вернётся».
На престол Британской Империи взошёл Эдуард Седьмой, родной дядя Кайзера Вильгельма и тоже вроде дядя (муж родной сестры матери) для Николая. Игнорировать его коронацию было невозможно. Это бы уже означало объявление войны. Пусть и не в горячей фазе, но и холодная нам пока не нужна. Дядя Эдик ещё долго будет пытаться вбить клин между Россией и Германией, а мы это время используем для подготовки к «Главной сцене». Только не нужно ему сразу давать понять, что этот клин вбить невозможно. Пусть долбится.
Мерзкий, грязный город Лондон теперь был населён не только подлецами и проходимцами. Где-то там во чреве этого вонючего нового Вавилона уже прижились двадцать групп (сто человек) спецназа ГРУ, самураев Гриши Зубова. Кроме того, сорок агентов у Дурново. Эти работают одиночками, но и от них тоже не отмахнёшься просто так. Там каждый такой одиночка готов с собой целый взвод забрать. В Ад? Всё по Вере своей, каждому из нас. Кому-то в Аду (каноническом), будет даже комфортнее. Но если сам изъявит желание, в Рай такого героя точно примут.
Все попы в этом клянутся. Дурново молодец, его просветительская (апостольская) деятельность в религиозных кругах выше всяких похвал. Осознали торговцы телом и кровью Христовыми, что торговать им теперь здесь просто так больше не дадут. За место на рынке торговли опиумом для народа, теперь нужно платить установленную таксу. И нести ответственность за нарушения правил торговли, да ещё и избегать подозрений в нелояльности.