Небесный, словно поняв её, повторил:
- Спи, Карина…
И его ладонь скользнула с её головы на её глаза.
Она ощутила, как расслабляется лицо, как постепенно обмякают плечи… Уходя в тёплый сон, она мысленно усмехнулась: надо сказать принцессе Лилере, что её мужчины пропустили ещё один вход в «каминную» комнату. И этот вход – из самого камина. Будет ли огорчён небесный, если в следующий раз он не сумеет войти в «каминную»? Или он найдёт новый вход? Замок-то старый… Мало ли в нём потайных ходов?
И с этой мыслью Карина, в подступившем сне бегущая по коридорам замка, уснула.
Глава 18
Утром барон Мазуин избил одного из своих подчинённых.
Карина, вообще-то, ожидала, что сорвётся Кланкей. Ведь именно он оказался слабейшим, когда откликнулся вчера вечером на зов демонов.
Нет, снотворящее зелье здесь не виновато, оно-то сработало. Но оно творило сон, а нужно было успокоить нервы – или «мятущуюся душу», как выразилась потом Лиадейн в приватной беседе с Кариной.
… Сначала ничего не предвещало взрыва.
Встали в привычное время – внутренние часы срабатывали, да и старуха Оркена заглянула – проверить, проснулись – нет ли. Хорошо ещё заглянула, после того как Отсоа снял сигналку с входной двери. А то бы была суматоха после грохота пустой посуды… Далее старательно перетряхнули постели, по одному – по двое выходя в коридор, каждый со своей постелью. Этот утренний ритуал с самого начала безвылазного сидения в «каминной» придумал барон и заставлял выполнять его неукоснительно, в приказном порядке. На возражение принцессы только и сказал: «А иначе клопы сожрут, ваше высочество. Не хотите сами трясти – пажей заставьте. Этим мальчишкам всё равно делать нечего!» Но раздосадованная Лилера ухватила одеяло и подушку в охапку и лишь пробурчала что-то вроде: «Чтобы мою постель – и мужчины отряхивали?..» Карина, и видя, и физически ощущая отсутствие вредных и кусачих насекомых, подозревала, что Бриартак (ей нравилось называть его так мысленно – имя красивое) просто-напросто установил строгое расписание, чтобы легче было жить людям, невольно оказавшимся в замкнутом пространстве – на неопределённо долгое время.
Итак, народ привычной сонной вереницей поплелись к открытой двери «каминной», когда внезапно один из мужчин, темноволосый и худощавый, чуть ли не с размаху уселся или шлёпнулся на свой матрас. Он взялся ладонями за голову и… И все, вздрогнув, обернулись на тоскливый вой, тихий, но мгновенно пронизавший сердце каждого. Душераздирающий звук продолжался недолго – в течение нескольких быстрых шагов барона Мазуина, решительно приближавшегося к подчинённому.
Как потом предположила Карина, у того мужчины (его имени она не знала) началось подобие истерики. А может, как недавно у самой Карины, у него случился приступ клаустрофобии. Но и барон сорвался. Он ударил мужчину ногой в лицо – тот успел среагировать на звук шагов – и отшатнулся, перекатившись всем телом в сторону и вскочив на ноги. Быстро пришёл в себя, но Мазуин принялся буквально преследовать подчинённого и страшно избивать его, вкладывая в ужасающие по силе удары собственное отчаяние и слишком долго сдерживаемое показное спокойствие.
Принцесса завизжала и бросилась было к барону – возможно, остановить его, но её перехватила Лиадейн. Лилера рычала, стараясь выдраться из тонких, но цепких рук женщины-оборотня, чуть не начала кусаться. Удерживать её стало очень трудно, но подошли трое остальных подчинённых барона Мазуина. А следом подошли ещё трое подчинённых барона, которые явно одобряли непочтительное движение Лиадейн.
- Подождите! Подождите! – ничего не объясняя, твердила та Лилере, сама со страхом глядя на избиение, которое постепенно входило в иную стадию.
Ошеломлённые дети кинулись к Ниссе, которая стояла дальше всех от места драки. Пажи топтались на месте, слишком хорошо понимая, что ничего не смогут сделать в этой ситуации, но время от времени бросали на принцессу вопросительные взгляды. Отсоа, напружинившись, стоял неподалёку от места избиения, внимательно следя за происходящим, явно готовый ринуться на помощь, если она всё-таки понадобится.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но только первые удары барона были приняты покорно. Поначалу избиваемый, когда попадал в зону досягаемости своего начальства, даже крючился, закрывая руками голову, – лишь бы ноги Мазуина в подкованных сапогах не нанесли ему сильных травм. А потом неожиданно мужчина вдруг сам бросился на Мазуина – с глухим рыком резко прыгнув на него с постели. Прыжок был просто невероятен, особенно если видеть окровавленное лицо избитого. Но двигаться мужчина стал так, словно он сидел не просто так, а прямо-таки ждал сигнала к бою. И началась откровенная мужская драка. В ней не было ни приёмов, ни каких-то увёрток. Мужчины колошматили друг друга настолько свирепо, что Карина, подошедшая к Лиадейн, с сомнением взглянула на других мужчин, зорко следящих за бароном и его подчинённым. Нет, они не собираются сделать даже попытки их разнять: а если драчуны друг другу головы посбивают?.. Ведь двое мутузили кулачищами так, словно всерьёз пытались выбить дух друг из друга.
- Не надо, - сказал Кланкей, перехватив взволнованный взгляд Карины, когда она шагнула ближе к месту драки. Он со вчерашнего вечера всё ещё был бледен, а впавшие глаза говорили не только об усталости. – Они сами разберутся. Ланти сам виноват. Но сейчас лучше не вмешиваться.
Кажется, эти мужчины хорошо понимали ситуацию, так что Карина больше не пыталась встрять. Она лишь, сжимая руки, следила за дракой, в которой мужчины боролись теперь наравне. Они сбрасывали напряжение и накопившуюся усталость – оба. И делали это так, будто эта драка – последняя надежда остаться в живых… Вскоре они и подняться не могли, перекатываясь по полу и то и дело усаживаясь на поверженного в данный момент, чтобы нанести последний удар, но последний как раз всё никак не получался, и мужчины с новой яростью вновь накидывались друг на друга, хотя видно было, что они оба устали… Наконец, утомлённые, после довольно слабого удара барона Мазуина, они попросту улеглись на полу, неподалёку, на расстоянии вытянутой руки друг от друга, глядя в потолок.
Они лежали на каменном полу, а все остальные, затаив дыхание, ждали, чем всё закончится, и слушали тяжёлый, распалённый хрип мужчин… Первым шевельнулся Ланти. Он с трудом собрался и встал на ноги. Пока поднимался, пару раз так пошатнулся, что невольные зрители качнулись к нему – то ли поддержать, то ли от неожиданности. Ланти медленно огляделся. Барон не двигался, кажется отдыхая от слишком динамичного боя: много ли мужчины в последнее время вообще двигались в таком темпе?.. Ланти повернулся к нему и неуверенно подал руку. Бриартак полежал немного, не шелохнувшись, а потом поднял руку навстречу.
И все выдохнули.
Правда, ЧП на этом не закончилось.
Испуганная Карина закусила губу, когда Ланти рухнул на одно колено перед бароном Мазуином и склонил перед ним повинную голову. Руки обессиленно вытянулись вдоль тела, и все видели, как тряслись его пальцы, едва достававшие до пола.
Обитатели «каминной» снова замерли.
Бриартак ссутулился перед коленопреклонённым Ланти. Все понимали, что тот дал слабину, что, когда он пришёл в себя и осознал это, он ждёт наказания.
- Прощён… - сипло и трудно выговорил барон. И отвернулся, медленно пошёл к своей постели. Попробовал согнуться, чтобы поднять её – подскочил один из пажей, почтительно собрал постельное бельё и тихо что-то сказал – наверное, предложил посидеть, пока он сам вытряхнет покрывала и подушку. Барон величественно кивнул и повернулся к столу, возле которого осел на табурет.
Лиадейн давно опустила руки, но Лилера только сейчас сообразила, что свободна, что её никто не держит, и бросилась к Бриартаку.
Карина отвернулась и тут же наткнулась взглядом на Лиадейн.
- Мятущуюся душу надо успокоить другими травами, - задумчиво сказала женщина-оборотень. – Нисса или ты – можете попросить их у старой Оркены? Заварить и нам нетрудно, лишь бы были.