Читать интересную книгу Петербургская баллада - Дмитрий Леонтьев

Он захохотал хрипло и истерично:

— Ой, не могу… Насмешили… Сейчас, клюну на ваши ментовские байки и расчувствуюсь… Колоться начну…

— А мне не надо, чтобы ты кололся, — заверила его Беликова, — я и так все знаю. Мне надо только, чтоб ты подтвердил правильность моих догадок… Не говори ничего, просто слушай… Полгода назад ты познакомился с Кристиной Алябьевой. Скорее всего, это было еще в те времена, когда она работала по саунам и массажным салонам…

— Она — проститутка? Не может быть!

— Я же просила не перебивать, — поморщилась Беликова. — Да, для всех существовала легенда, что ты не знаешь о ее «профессии». И это неудивительно: она была твоей наводчицей на квартирные кражи. Когда клиенты заказывали ее на дом, она смотрела обстановку, примечала стоимость вещей, уровень достатка, тип замков и все такое… Но потом произошло непредвиденное. Я не знаю, как она познакомилась с человеком, который ей понравился, но отношения с тобой стали ей в тягость. Она решила «соскочить». Но как это сделать? Просто сказать: я ухожу? Вас слишком многое связывало… Может быть, она боялась тебя, может быть, такой уж у нее характер, что подлость ей ближе, чем честность, но этот человек уговаривал ее сдать тебя. Сначала тебя пытались посадить за квартирные кражи, но надо отдать тебе должное, работал ты профессионально. Да и существовала возможность, что, расколовшись, ты потянешь за собой и Кристину… Сложная ситуация, не правда ли?.. Кристина стала пить, помаленьку опускаться.

Ее даже выгнали из конторы, обслуживающей сауны, на панель… Но тут подвернулся случай. Им удалось узнать о маньяке и способе, которым он убивал свои жертвы. Так и был найден способ, который привел тебя в наши пенаты. Ни заточки, ни брошка не имеют никакого отношения к серийным убийствам. Как и ты…

— Вот спасибо, — склонился в шутовском поклоне Бортко, — погноили парня ни за что, а теперь словно одолжение делаете, оправдывая…

— Что значит — «ни за что»? — искренне удивилась Беликова. — Ты квартиры громил, как семечки щелкал. Втянул девушку в свои дела — и это «ни за что»? Нет, я так не считаю. Это был тебе хороший урок. Наверное, много передумал, сидя в камере, о своей жизни? Не знаю, к какому выводу ты пришел, но я хочу предложить тебе сделку.

— Какую сделку?

— Я позабочусь о том, чтобы все обвинения в серийных убийствах были сняты с тебя. Тебя отпустят с извинениями, хотя… Я могла бы устроить так, что за квартирные кражи ты получил бы по полной программе прямо сейчас… Но не стану этого делать, хотя уверена, что рано или поздно ты все равно займешь свое место на нарах. И уже именно СВОЕ…

— Что я должен делать?

— Забыть Алябьеву, — твердо сказала Беликова.

— Да я с этой тварью больше не только дел иметь не хочу, но даже…

— Ты не понял меня, — покачала головой Екатерина Юрьевна, — вообще забыть. Я смогу узнать о любой твоей попытке отомстить. Поверь: у меня есть для этого возможности. Подумай. Это нелегко. Но и мне не так просто будет вытащить тебя отсюда. Итак?

— Договорились, — посмотрел ей в глаза Кирилл, — обещаю, что не трону эту мразь.

— Что ж… Поверю, — сказала Беликова, — но и проверить не забуду.

Она так резко распахнула дверь, что облокотившийся с другой стороны о косяк майор Гурецкий едва не ввалился в кабинет.

— Теперь с вами, голубчик, — поддержала его за локоть Беликова и, отведя на пару шагов от кабинета, доверительно сообщила: — Соврала я ему. Самую малость, но соврала. Догадались, в чем?

— Я не слушаю чужие разговоры, — отвел взгляд Гурецкий.

— Врете, — сказала Беликова, — все вы слышали… А соврала я ему в том, что не знаю подставившего его человека. Это — вы.

— Вы с ума сошли?!

— Вы, вы, — отмахнулась Беликова, — когда вы познакомились с Алябьевой, то ничего не знали о Бортко, а потому у вас не было причин для конспирации. Вы сами понимаете, что существует куча людей, видевших вас вместе и знающих о ваших отношениях задолго до этой истории. Я могу легко это доказать.

— И что это дает? — продолжал хорохориться майор. — Это ничего не доказывает. Знал и знал…

— Как я выяснила, на осмотр тела убитой проститутки Ирины Чикулаевой выезжали первым именно вы, — сказала Беликова, — именно там вы нашли эти заточки?

— Не докажете!

— Да, скорее всего преступник выронил их именно там, — не слушая его, продолжала Беликова, — вот тогда-то вам и пришла в голову эта мысль. Неужели вы думали, что настоящий маньяк прекратит убийства? Или надеялись, что Бортко сломается, возьмет все на себя и его успеют осудить за чужие преступления? В угоду личным интересам вы направили следствие по ложному пути, Андрей. И из-за вас погиб еще один человек. Ведь все были уверены, что преступник — он, и не искали настоящего убийцу, вы и брошку ему подкинули с квартиры писательницы, где проводили досмотр… Глупо.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — сухо сказал Гурецкий.

— Ладно, хоть слушаете, — вздохнула Беликова, — значит, сохранили последние мозги. Понимаете, что не просто так рассказываю… Я ведь сразу заподозрила подвох. Алябьева сказала, что прочла в газетах об орудии убийства — заточках с ручками из красной изоленты. Но я читала эту статью. Не было там ничего о красной изоленте. Это можно списать на неточности рассказа, но ведь она ссылалась и на «неадекватное поведение» Бортко, рассказывала о каких-то таблетках. Это был перебор. Вы надеялись, что после задержания Бортко попадает к вам в руки, а я самоустраняюсь от дела и займусь своей привычной работой. Вот только зря вы попытались втянуть меня в это дело: стара я уже такой грех на душу брать…

Не знаю, что вами двигало: ненависть к перехитрившему вас вору или страсть к Алябьевой, но методы вы избрали паскудненькие… Значит, так… Для начала вы отпустите Бортко. С извинениями. В связи с новым убийством Критика это не будет представлять для вас формальных трудностей. Его мысли пока заняты мечтами о свободе, и он вряд ли сопоставит очевидные факты. Потом он, безусловно, догадается, кто его подставил на пару с Алябьевой, но не думаю, что решится пакостить… А вот вы подадите рапорт об увольнении. По собственному желанию.

— С чего бы это?! — возмутился Гурецкий. — У вас ничего нет. Одни домыслы и женские фантазии. Устроили тут «Санта-Барбару»…

— Вы мне не нравитесь, Андрей, — тихо сказала Беликова, — очень не нравитесь. Я наводила о вас справки. Говорят, вы хороший сыщик… Может быть. Но я. не люблю людей, которые бьют задержанных. Они ведь не могут дать сдачи… И уж тем более я не люблю людей, для которых цель оправдывает средства. Если вы не подадите рапорт завтра же, я найду способ разжечь такой скандал, после которого вы займете место Бортко. Верите, что я могу это сделать? Так что уходите сами… Пока я не передумала и не помогла вам…

Она выждала паузу, ожидая возражений. Гурецкий угрюмо молчал. Беликова удовлетворенно кивнула и не торопясь пошла прочь…

В отделе ее встретил Григорьев:

— Звонил Алексеев, из Василеостровского, просил перезвонить.

— Хорошо, — покорно сказала она и под пристальным взглядом нависшего над ней начальника набрала номер: — Саша? Беликова беспокоит…

— Екатерина Юрьевна! — завопили в трубке. — С меня пузырь! Даже два! Ваша информация подтвердилась. И машину эту черную свидетели видели, и фоторобот со слов ваших девочек составили. Уже раздали ориентировки… Тут такой кипеж идет — с ума можно сойти… Дело дошло до самых верхов, все рвут и мечут… Генералы меня уже одними папахами закидали… У вас случайно еще чего-нибудь нет? По маньяку?

— Ты хочешь, чтоб я тебе его фамилию и адрес дала? — усмехнулась Беликова. — Тут уже не пузырем, а ящиком коньяку пованивает… Ладно, слушай. Он — бывший офицер. Скорее всего — боевой офицер. Бывал в командировках. Страдает психическим расстройством. Не исключено, что лечился. Не исключено, что после контузии или ранения… Машину можешь не искать, скорее всего, он ее уже бросил. Пока все.

— С ума сойти, — сказал Алексеев, — я даже не спрашиваю, откуда у вас эта информация… Спасибо! Кстати, узнал я про этого писателя… Ну, того, что с вами был. Смолякова. Да, действительно числился в нашем РУВД… Надо же, а я и не знал… Аж за честь района приятно…

— А почему «числился»?

— Так он по спортивной линии, — пояснил Алексеев, — кажется, от «Динамо». Милицию на соревнованиях представлял. В РУВД его никто из «стариков» даже не видел. Не меньше моего удивлялись, что такие люди у нас работали. А начальник отдела кадров что-то темнит… Но да бес с ним, с начальником. Мне на сегодня уже всяких начальников с головой хватило… Побегу я. Дел много. Спасибо вам!..

Беликова положила трубку и задумчиво посмотрела на Григорьева.

— Екатерина Юрьевна, — вкрадчиво сказал он, — позвольте полюбопытствовать: вы уже с больничного вышли али еще болеть изволите?..