от всего мира, от всех предписаний моей религии!
— И что я там буду делать? Я не собираюсь становиться монахиней!
— В Церкви Света нет монахинь.
— Тем более! Служанкой жреца я тоже не стану!
— Но мы ведь поженимся, Нефритовая Луна!
— Давай лучше оставим этот разговор на потом, — задумчиво произнесла девушка. Улица перед храмом мало-помалу опустела, они остались лишь вдвоем. Нефритовая Луна спохватилась и потянула своего спутника за собой: — Пошли!
— А куда? — оживился юноша, нежно приобнимая подругу за талию.
— Я снимаю комнату над лавкой одного торговца на улице Ночных Птиц, в Шелковом квартале. Жилье в городе ужасно дорогое, но мне повезло — вместо платы он довольствуется помощью: каждый вечер я прибираю в его лавке и слежу, чтобы товар ровно лежал на полках.
— Это позволяет ему здорово экономить на прислуге, верно?
— Вероятно. Впрочем, денег ему хватает. Ярко-Красный, так зовут купца, — человек солидный. Сначала я платила ему за комнату, как обычно, но потом он предложил мне вместо этого отрабатывать.
Вечером улицы были не менее оживленными, чем днем. В торговых кварталах Чанъаня толпилось много разнообразного народа: и покупатели, пришедшие сюда по делу, и обыватели-зеваки, праздно шатающиеся по городу, и любопытные иноземцы, разглядывавшие витрины, будто диковинку. Луч Света с удовольствием осматривался, наслаждаясь особой атмосферой большого города, любуясь мягким светом разноцветных фонарей кайден, украшавших пагоды и расписанных в традиционном стиле пейзажами, драконами и цветками груши, а также причудливыми формами фонарей фушуган, имевших особые отростки, так называемые руки Будды.
Поистине, в Чанъане можно было купить и продать все что угодно! Не существовало на свете товара настолько редкостного, чтобы его нельзя было отыскать на прилавках китайской столицы. Серебро текло здесь рекой, словно вода в бурном горном потоке на границе тающих ледников. После двух лет отсутствия кучанцу казалось, что город стал еще великолепней и богаче. Широко открытыми глазами смотрел Луч Света на китайских, тибетских, индийских монахов, согдианцев, персов, которые обменивали слоновую кость, благовония, янтарь, изумруды и рубины на шелк, — изобилие приводило его в восторг. Здесь можно было отыскать панцирь морской черепахи, кувшины виноградных вин, рог носорога, бивни и кожу слона, доставленные из королевства Чьямпа,[24] клыки леопардов и тигров, меха гималайского сурка, сибирского белого тигра или снежного медведя, благовония из Индии, называемые гандха, которые служат прекрасным подношением знатным и могущественным персонам (ведь им нравится дым курильниц, во множестве установленных во дворцах и залах монастырей), или алоэ из Малайзии, известное также как агару — оно просто необходимо для приготовления дорогих благовоний, — или камфору, входящую в состав мази от подагры и многих других недугов, или драгоценную серую амбру, получаемую из кашалота и настоянную на спирту.
Они прошли чуть дальше, и ноздри молодого кучанца уловили запахи росного ладана, мирры, душистой смолы стиракса, толченого сухого чеснока, масел жасмина и пачули, которыми Нефритовая Луна любила смазывать живот перед любовными играми.
— В моей церкви только священникам дозволяется применять лекарства и другие подобные снадобья, — заметил Луч Света, когда они миновали длинный ряд прилавков с расставленными и разложенными на них всевозможными горшочками, бутылочками и мешочками с различными порошками-противоядиями, семенами кардамона, корнями куркумы, плодами цератонии, высушенными тестикулами бобра, корнем женьшеня, порезанными на тонкие полоски акульими плавниками и прочими удивительными зельями.
Один из продавцов громкими выкриками старался обратить всеобщее внимание на фиал с желтоватой жидкостью, на котором красовалась этикетка «желчь питона» — будто бы редчайшее средство, способное исцелять от множества недугов и повышать мужские способности; какой-то низенький старичок слушал его с живым интересом, быть может, заинтересовавшись именно последним свойством. В Чанъане подобные лавки занимали целый квартал, как раз по соседству с Шелковым. Пройти туда можно было по улице, где торговали украшениями и драгоценностями. Луч Света и Нефритовая Луна щурились от блеска камней, разложенных на огромных бронзовых подносах. Под рукой у каждого купца стояли маленькие и очень точные весы.
— Мой нефрит самый твердый! Мой нефрит самый лучший! Мой нефрит принесет вам десять тысяч лет счастья! Эти алмазы чисты, как дыхание Ци! — сливаясь в единый гул, отовсюду доносились возгласы продавцов.
— Зайдите, попробуйте на зуб фрукты из нефрита! Они совсем как настоящие, их словно только что сорвали в саду на Острове Бессмертных! — восклицал беззубый старик.
— Никогда не слышал о таком острове, — заметил Луч Света.
— Говорят, он плавает в океане, опираясь на трех огромных черепах. На этой чудесной земле растут деревья с нефритовыми фруктами: если расколоть зубами хотя бы один, проживешь десять тысяч лет! — объяснила девушка.
— Отвезти тебя туда? — подмигнул Луч Света.
— Почему бы нет, мой доблестный флотоводец! — расхохоталась Нефритовая Луна. — А это горный хрусталь. Его называют «застывший луч солнца», потому что от него можно разжечь огонь, я сама видела, как это делают, — пояснила девушка, заметив, что ее спутник рассматривает великолепные образчики тщательно отшлифованных линз.
— Эту вещь привезли из Кашмира — из самой Индии, где жил Будда Шакьямуни! Там это называют агнимани, то есть «Радость огня»! — Смуглый горбоносый купец-индиец оживился, почуяв интерес молодых людей.
— Кажется, здесь стало еще больше всякой всячины, чем во время моего прошлого визита, — заметил Луч Света.
— Город богатеет… А когда много серебра, то все возможно! Все доброе и все злое… — тихо и серьезно отозвалась его спутница.
Наконец они вышли на улицу Ночных Птиц. Вокруг, в свете фонарей кайден, на многочисленных прилавках струились каскады разноцветного шелка.
— Как красиво! И ты живешь в таком месте!
— Если бы не нехватка шелка, ты увидел бы в десять раз больше!
— Нехватка? Китаю не хватает шелка?!
Девушка рассмеялась:
— Сразу видно, что ты недавно явился в город! Все только это и обсуждают. Ходят слухи, что жажда шелка в странах Запада так велика, что всей мощи императорских мастерских не хватает утолить ее. У нас уже несколько месяцев поговаривают об увеличении дневного задания. Хотя мы и так трудимся без отдыха!
Луч Света не знал, что и думать о такой новости: вдруг это помешает его целям? Но тут они дошли до лавки, где снимала комнату Нефритовая Луна. Над входом висела вывеска в виде огромной бабочки.
— Думаю, хозяин сейчас ничего не заметит — в эти часы он перебирает товар в кладовке. Но если выглянет, веди себя непринужденно. Он человек подозрительный и не любит чужаков.
С этими словами девушка ввела спутника в лавку.
— Как прошел день у Нефритовой Луны? — поинтересовалась внезапно появившаяся над прилавком голова.
Ее обладатель был, судя по всему, низеньким и толстым. Впрочем, под свободной длинной рубахой, сшитой из