Читать интересную книгу Пропавшая без вести - Арлин Хант

Она прошла мимо приветливо кивнувшего ей мужчины в желтой ветровке, который выгуливал у дороги своего спаниеля.

— Ну и погодка выдалась!

— Ничего, — улыбнулась Сара в ответ, — по крайней мере, сухо.

Она с удивлением поймала себя на том, что ей больше не страшно. Наверное, солдаты перед боем ощущают себя примерно так же. Когда совсем не остается надежды на благополучный исход, человеком овладевает спокойствие. Так это или нет, она точно не знала, но решила: что бы сейчас ни случилось, она больше не позволит Виктору распоряжаться своей жизнью.

Она шла и шла. Ни людей, ни машин не попалось ей по дороге, и к тому времени когда добралась до первой кабинки, она уже совсем примирилась с тем, что сейчас должно было случиться.

Она подошла к мужскому навесу. Ветер вспенивал морские волны, обдавая Сару водопадом мелких брызг, шквалистые порывы чуть не сносили ее с дорожки.

Она зашла под навес и села на бетонную скамью. Вода уже наполовину скрыла ступени, еще немного — и вода захлестнет невысокие прибрежные скалы.

Сара дрожала, глядя, как на том берегу залива на вышках электростанции в Пулбеге мигают маяки. В темноте их расплывчатые очертания еле различались, но что-то в их привычных силуэтах успокаивало ее. Они выглядели такими надежными. Помнится, кто-то из знакомых сравнил их с часовыми.

Сара засунула руки в карманы и уселась поудобнее. Она вспоминала, как жаркими летними днями они с Джеки лазили по этим скалам, высматривали в воде крабов и мелкую рыбешку. Как-то раз с приливом принесло небольшую акулу, и им пришлось отбиваться от чаек, чтобы хорошенько рассмотреть ее. Она вдруг живо представила себе ту акулу, уже мертвую или, может, умирающую, которую отлив оставил в луже воды между камнями. Длиной она была с ее руку, не больше, серебристая, с несколькими рядами крошечных зубов: уменьшенная копия той, что так напугала ее в фильме «Челюсти». Они с Джеки хотели выловить ее и отнести домой, но Хелен не разрешила, и, когда к вечеру Сара пришла навестить акулу, чайки успели ее растерзать.

Хищник стал жертвой.

— Хочешь посмеяться? Я тебя сначала учуял, а потом увидел, — раздался голос слева от нее.

Она обернулась. У входа стоял Виктор и курил. Казалось, он не замечал ни ветра, ни холода.

— «Шанель», угадал?

— Да.

— Я всегда любил, как ты пахнешь.

Сара смотрела на него, стоявшего в лунном свете. Он постарел, набрал вес, но оставался таким же статным и таким же опасным. Когда он повернул голову, выдыхая дым, она заметила, что один глаз у него белый.

— Что у тебя с глазом?

— Поприветствовали, когда сел на нары.

— Ничего себе.

— Ерунда. Мне даже говорят, что теперь я непохож на других.

— Чего ты хочешь, Виктор?

— Не возражаешь, если присяду?

— Располагайся. — Сара отодвинулась на другой конец скамьи, подальше в тень. Виктор сел рядом с ней.

— Так лучше, цивилизованнее. Можем мы позволить себе поговорить, как цивилизованные люди?

— Вряд ли.

— Вот здесь ты не права. — Он посмотрел на нее, окутанную полумраком. — Значит, снова работаешь со своим прежним дружком.

Сара не ответила. Он не спрашивал. Он просто давал ей понять, что ему известно о ней все. Вик был в своем репертуаре.

— Неплохо устроилась, кстати. Спорим, он был счастлив по уши снова заполучить тебя обратно в свои объятия.

— Мне нечего делать в его объятиях.

— Интересно, как бы он относился к тебе, если бы я нанес ему визит.

— Он здесь ни при чем. Я работаю с ним, и ничего больше.

— Рассказывала ему обо мне?

— А ты как считаешь?

— Я считаю, тебе все равно, кого продинамить.

Он еще раз затянулся, затем бросил сигарету в воду.

Сара услышала, как окурок зашипел в темноте. Она проглотила слюну. Опять она оказалась рядом с ним. И никак не могла отделаться от мысли, что снова попала в прошлое. Он, она, море, шторм. Ужас почти прошел.

— Чего ты хочешь, Вик?

— Знаешь, у меня было три года подумать, зачем ты так сделала, но я не понял ни хрена. Я дал тебе все. Крышу над головой, приличную жизнь, деньги…

— Вик…

— Нет уж! — Он выставил руку ладонью вперед. — Дай я скажу, я долго ждал. Можешь хотя бы выслушать. По-моему, я был в твоей жизни не просто случайным. Девки вешались на меня каждый день, но я не изменял тебе, мне делали заманчивые предложения — можешь поверить! — но я отказывался. Я старался, я честно старался.

— Ты бил меня.

Задетый, он посмотрел на нее.

— По-моему, однажды я уже объяснил тебе: я всего лишь давал тебе понять…

— Я постоянно ходила с синяками, и у меня было сломано ребро. У меня выбиты два зуба, а шрам на руке длиннее, чем мой указательный палец.

— И ты обвиняешь меня?

— Но ведь это же ты сделал.

— А ты заставила! Ты вынуждала меня так обращаться с тобой.

— Зачем ты столкнул Джеки с дороги?

Он фыркнул:

— Сначала ты мне ответь: зачем ты меня подставила?

Сара вздохнула и посмотрела на бурные волны. Можно было бы и догадаться, что на ее вопросы он отвечать не станет.

— Какая теперь разница?

— Очень большая. Я хочу знать.

— Ну а что тут можно знать?

— Ты сделала это не одна.

— С чего ты взял?

— А то я не знаю тебя! — повернулся к ней Вик. — Может, именно ты и подбросила мне наркотики, но я хочу получить ответ, кто тебе помог и какого хрена ты так поступила со мной — со мной!

Сара безошибочно почувствовала его закипающий гнев. И в его голосе появились нотки, которые и раньше появлялись перед тем, как он распускал руки. «Цивилизованности хватило ненадолго», — подумала она.

— Ты убил Зигги, — произнесла она вслух.

Виктор уставился на нее:

— Что ты сказала?

— Ты убил Зигги, — повторила она.

— Что за хрен такой Зигги?

Сара едва взглянула на него:

— Может, для тебя и никто. Всего лишь способ сделать мне больно.

— Ты про этого урода-котенка?

— Да.

Он долго молча смотрел на нее. Сначала она подумала, что сейчас он взорвется, но он вдруг захохотал.

Глядя на него, Сара вспоминала каждую самую мелкую черточку его лица, как он ухмылялся всякий раз, когда «объяснял» ей, что вовсе не собирался огорчать ее, а уж тем более бить, — нет, он бил ее только потому, что она сама вынуждала. Смех у него был противный и резкий, будто царапали ногтем по стеклу.

— Из-за этого урода! Ну ни фига себе! Ты засадила меня в тюрягу, я потерял квартиру, бизнес, глаз — чего ради, из-за котенка?!

— Да, — коротко ответила она.

И это была правда.

Когда она, Сара Кенни, вытащила мокрый трупик Зигги из унитаза, в ней словно что-то перевернулось. Она могла примириться с тем, как обращался с ней Виктор, с его требованием беспрекословного повиновения. В глубине души она давно уже поняла, что это за человек. Но когда он лишил жизни такого милого, беззащитного Зигги… Она чувствовала себя так, будто в первый раз взглянула на мир вокруг себя. Наконец-то она поняла, что позволила себе привязаться к человеку, который не остановится ни перед чем, который был не способен что-либо чувствовать, которого обуревала одна-единственная страсть — подчинять себе. Наконец до нее дошло, что надо порвать с ним. И она знала, что найдет на него управу, даже когда на нее градом сыпались безжалостные удары.

И вот теперь он вернулся, снова вполз в ее жизнь, как неистребимый таракан.

— Не верю, — произнес Вик.

— А мне все равно, — ответила Сара.

— Кто помогал тебе?

— Никто.

— Не надо мне лапшу на уши вешать. Эта жирная задница Сид наверняка…

— Он тут ни при чем.

— Давай говори или!..

— Никто мне не помогал.

— Нет, ты скажешь, кто помогал тебе!

— Никто мне не помогал.

Сокрушительный удар свалил ее со скамьи на грязный бетон. На миг она потеряла сознание, и, когда очнулась, уши у нее горели, а он поднимал ее за перед куртки. Она попробовала встать, но ноги совсем не слушались.

«Поздно, — подумала она. — Запоздал ты с этим».

Он поднял ее и швырнул обратно на сиденье. Она ударилась о стенку, чуть не задохнувшись от боли. Пока она приходила в себя, Вик угрожающе навис над ней:

— Ты меня подставила, детка. Ты что же, думала, тебе сойдет это с рук? Я хочу, чтобы ты знала: я еще помучу тебя, но сначала ты скажешь, кто помогал тебе. Столько наркотиков ты одна никогда бы не достала, и вообще, кишка у тебя тонка провернуть все это в одиночку. Так вот, я еще раз спрашиваю: кто помогал тебе?

— Никто мне не помогал, — тяжело дыша, проговорила Сара.

Он со свистом втянул воздух сквозь сжатые зубы.

— Думаешь, мы тут в игрушки играем?

— Нет, Вик, не думаю, но тебе придется понять…

Одним движением он рванул ее вверх и наотмашь ударил по лицу. Удар был такой силы, что у Сары запрокинулась голова. Во рту появился привкус крови, и она почувствовала, как по шее побежал теплый ручеек. На глаза навернулись слезы, и на какой-то миг Вик, озаренный вспышкой света, показался зловеще-красным.