Читать интересную книгу Н 8 (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович

— Волчонок…, - проворчал Строганов. — Скорее молодой волк, побитый и злой. Это хорошо, что он сам, своим умом дошел до мысли встряхнуться, изменить жизнь. Сколько можно себя жрать? Ладно, ступай, Кирьян. Мне еще поработать надо.

Когда сотник закрыл за собой дверь, Строганов облегченно вздохнул. Неужели Володька из болота решил вылезти? Это хороший знак, очень хороший. Теперь потихоньку можно и невесту ему присмотреть. Хотя, чего присматривать? Князь Андрей Юрьевич знал, на кого неровно дышит сын. Маринка Балакирева из худосочного рода, вот кто его сердечная боль.

В другое время Строганов и думать запретил бы о такой партии. Чтобы княжич привел в Семью какую-то девицу, чей статус не дотягивает даже до среднего уровня тобольской аристократии? Да ни за что! Девок знатных, да с приданым, хватает. Но… Сын потерял свое здоровье ради прибыли рода Строгановых, и отец не смог спасти, опустил руки, фактически расписался в своем бессилии. Даже Целители не сотворили чудо. Володька не дурак, все прекрасно видит. Затаил обиду, не подходит к отцу, не поговорит по душам. Но в свете перспектив, открывшихся князю после поездки в Петербург, есть шанс исправить положение.

Во время ужина Андрей Егорович много шутил, чего не было с ним уже давненько, вспоминал свою молодость. Дочери смеялись, а жены удивленно переглядывались. Сыновья снисходительно усмехались, подозревая о каком-то удачном деле, которое провернул ушлый папаша.

— Володя, прогуляемся? — неожиданная просьба отца удивила молодого мужчину, когда после ужина семейство разошлось по своим делам. — Хочу с тобой поговорить.

— Как скажешь, отец, — Владимир безразлично пожал плечами.

Они вышли на улицу и стали неторопливо прохаживаться по освещенным дорожкам, постепенно огибая двухэтажное здание родового особняка. Сумеречные тени уступили место бархатистой темноте. Повеяло холодом. Поплотнее запахнув пальто, Владимир молча вышагивал рядом, поскрипывая протезом. Отец же, заложив руки за спину, изучал мохнатые лапы высоких стройных елей, растущих вдоль дорожек. Они подобно громадным опахалам нависали над головами и источали резкий будоражащий обоняние запах хвои.

— Зачем ты меня позвал? — не выдержал Владимир. — Я не любитель дышать вечерним воздухом.

— Хочу перед тобой извиниться за бездействие, — неожиданно ответил Строганов-старший. — Мне надо было поднять на дыбы всю Тобольскую губернию, перерыть весь Урал, чтобы найти целебное свойство для спасения ноги. Но я смалодушничал.

— Зачем ты об этом сейчас говоришь? — хмуро поинтересовался сын. — Я хотел услышать эти слова тогда, несколько лет назад, когда в петлю хотел влезть. Сейчас мне не жарко, ни холодно. Но я тебя уже не виню. Много передумал. Ты прав. У тебя хватает наследников первой очереди. Зачем тратить ресурсы Семьи на инвалида? Видишь же, приспособился. Спасибо хотя бы за искусственную ногу.

— Да, ты молодец, что не пал духом, — не обращая внимания на обидные слова сына ответил Строганов-старший. — Мне сегодня Кирьян рассказал о твоем решении. Я поддерживаю его… Может, я тороплюсь, но не могу тебе не сказать. В Петербурге я завел знакомство с одним перспективным молодым человеком, умеющим извлекать пользу из своих умений. Он хочет строить медицинский центр биоинженерной магии. Я решил вложить деньги в это дело.

— Сжульничает, — уверенно ответил Владимир, улыбаясь в темноту. Отец теряет хватку. Сколько, интересно, он денег вложил в схему? — Биоинженерия в России развита слабо. Все надеются на Целителей. Только не думают, что в самый критический момент их может не оказаться рядом… Как в моем случае.

— Ну да, в последнем ты прав, — Строганов усмехнулся. — Но за мои капиталы ты не переживай. Назаров не будет жульничать. Через пару-тройку лет в Вологде будет стоять современный центр с уникальными методиками магического лечения. Например, по отращиванию конечностей…

Владимир как на стену наткнулся. Не веря, ослышался он или нет, переспросил:

— Отращивание конечностей? Но как такое может быть? Максимальный срок восстановления — три-четыре дня, пока энергоканал не закрывается. Потерял их — вот и результат. Да и память ауры стерта…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Он вытянул протез, демонстрируя его хитро улыбающемуся отцу.

— Я же говорю — афера. Кто такой Назаров? Извини, я давно уже не интересуюсь новостями о дворянских наследниках или успехами чужих родов.

— Насчет него можешь посмотреть в Сети. Довольно занимательная история. И поучительная: как нужно брать свое, когда дается единственный шанс.

— Ладно, посмотрю, — не стал отказываться сын. — А ты, значит, уповаешь на этот центр? Зачем тебе совместный проект? Хорошую прибыль почуял?

— Эх, Володька, — вздохнул Строганов-старший. — О тебе я беспокоюсь. Господин Назаров согласен принять тебя одним из первых. Он заинтересовался твоим случаем. Если получится вернуть ногу после стольких лет, представь, какой прорыв в магической медицине произойдет! Хочешь рискнуть?

— Можно, — пожал плечами Владимир. — Почему бы и не попробовать? Только я опасаюсь, как бы твои денежки не утекли, а мой протез останется на месте.

— Назаров — дворянин, — в голосе Строганова почувствовался холод. — Он состоит в элитном клубе, что и я, приближен к императору по родственной линии жены. Рисковать своей репутацией дороже выйдет. Ты, Володя, слишком далеко отдалился от мирной жизни, все в войну хочешь играть. Взрослеть пора, не выискивать в людях все самое плохое. В Никите Анатольевиче я не сомневаюсь. Тем более, на днях заложили первый камень. Через год будет построен первый корпус биоинженерной магии. Назаров планирует принять первых пациентов через полтора года. Готовься, поедешь в Вологду. А если повезет — то и раньше, на особых условиях.

— Не разочаровывай меня, отец, — голос у сына все-таки дрогнул.

— Делать больше нечего, — фыркнул Андрей Егорович, — как тебя разыгрывать. Послушай, какие люди будут работать в Центре: Кошкин, Цулукидзе, их последователи госпожа Адашева, Бронников, Полевой, Журавлев. Если ты не знаешь, кто эти люди, покопайся в Сети, представь размах намечаемого дела! Нейрохирурги, протезисты, уникальные в своем деле специалисты! О магической биоинженерии сейчас не говорит только ленивый! Все Целители Петербурга возбуждены донельзя. Что из этого выйдет? Поэтому на тебя возлагается большая честь посрамить всех скептиков. Потом будешь на своих двоих от докучливых журналистов бегать!

Отец хохотнул от избытка эмоций, хлопнул Владимира по плечу, и что-то напевая себе под нос, пошел дальше, оставив замершего сына. Мужчина сорвался с места, догнал отца, морщась от боли в обрубке ноги. Будучи скептиком, он вдруг с лютой надеждой поверил словам своего сурового родителя. Строганов-старший никогда не бросался шутками.

— И кстати, — сказал Андрей Егорович, как только услышал рядом с собой частое постукивание протеза по дорожке, — я тут подумал о твоей женитьбе….

— Отец! — взвился молодой мужчина. — Я же просил не возвращаться к этому вопросу!

— Умей выслушать, а потом возмущаться! — резко оборвал его Строганов. — Мне стало известно, что ты одно время поддерживал отношения с Мариной Балакиревой, но потом по каким-то причинам отказал девушке во встречах. Да, я всегда был противником сближения с худыми Родами, и дальше буду придерживаться данной политики Семьи. Но ради тебя готов пойти на уступки.

Владимир с хрустом сжал кулаки. Сердце его внезапно ухнуло вниз и забило барабанным боем где-то в районе желудка. Такого поворота он не ожидал. День сюрпризов какой-то!

— Я готов предоставить тебе право образовать младший Род, — медленно, словно до сих пор раздумывая, а правильно ли он поступает, продолжал говорить князь. — Если ты прекратишь отпугивать потенциальных невест. Я думаю, Маринка не против будет за тебя замуж выйти.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Отец! — у Владимира сжало горло от спазмов. — Да я… Я никогда никого не отпугивал! Но ты сам подумай, зачем здоровым и красивым девушкам такой калека? Они же ради твоих денег в Семью рвутся! Думаешь, я не понимаю?