– В яблочко, мосье, – с готовностью подхватил шутку Лукас, радуясь тому, что благодаря умению целительницы Мирей ему не придется больше пробовать косметическую магию на воине.
Никто, кроме Эльки, не заметил, как напрягся Эсгал и потух взор воителя, став обманчивой золой только что погасшего костра.
– Да? А по мне он похож либо на кошмарный сон, либо все-таки на Доримана, одно из двух. А кто такой Рассветный убийца? – небрежно поинтересовалась девушка, переключая внимание на себя.
– Да был, кажется, один такой полководец, истребитель нечисти, – отмахнулся вор, раскачиваясь на стуле.
– О, мадемуазель, это легендарный безжалостный воин, прошедший огнем и мечом по многим темным мирам, – более поэтично и подробно ответил Лукас, нарисовав рукой в воздухе какую-то изящную загогулину, видимо символизирующую степень легендарности Рассветного убийцы. – Его имени не знает никто, известно только прозвище, что дали ему враги.
– А-а, какая-то древняя, покрытая мхом легенда, где половину переврали, а вторую сочинили, – скучающе зевнула Элька, прикрыв рот ладошкой.
– Не столь уж древняя, ей всего несколько сот лет, но действительно легенда, – вступился за честь межмирового фольклора Лукас, не замечая, как сжимает виски Мирей, белея от боли, пронзающей чувствительную эмпатку. – Но, сравнивая мосье Эсгала с Рассветным убийцей, мы, разумеется, имеем в виду не его кровожадность, а хмурый вид. Мы вовсе не желали оскорбить мосье.
– Ясно, – хмуро кивнул воитель. Галу было не до веселья: второй раз за последнюю пару дней страшное прошлое, казалось, похороненное глубоко, напомнило о себе.
– Он что, обиделся? – удивился Рэнд, склонив голову набок. – Или не любит, когда в его присутствии о конкурентах упоминают?
– Наверное, просто устал от нас, – догадалась Элька. – И вообще, ему не нравятся сравнения! Наш Гал сам по себе явление уникальное, и никому другому его уподоблять не следует. Какой-то Рассветный убийца, подумаешь, невидаль! Да нашему воителю все темные миры добровольно бы сдались, погляди он на них так, каким взглядом сейчас меня меряет, никакой армии бы не понадобилось.
– Это точно, – уважительно поддакнул Макс, всегда преклоняющийся перед искусством Эсгала принимать мрачный и суровый вид, по сравнению с которым собственная безобидность казалась Шпильману какой-то особенно жалкой.
А Элька, отпуская невинные шутки, думала о том, не читают ли, пусть неосознанно, ее мысли не в меру талантливые коллеги. Только нынче утром девушка узнала историю Гала, и вот уже Рэнд и Лукас походя упоминают легенду о Рассветном убийце. Бедняга Эсгал! А может быть, тому виной другое. Элька вспомнила о данной в первый день знакомства и принятой Силами клятве команды, которая, по словам Лукаса, связала их души прочнее любого заклинания верности. Неужто то, что знает один, очень быстро перестает быть тайной для других? Тогда Гала не спасет и молчание Эльки. Но от того, что раскроется его прошлое, он все равно не станет иным. Воин никогда и ни перед кем не притворялся, оставаясь самим собой, пусть колючим, твердым, неуживчивым, замкнутым, несмотря на все старания расшевелить его, но самим собой. Другое дело маг. Девушка сомневалась, что ускользающий, словно вода меж пальцев, Лукас станет когда-нибудь ей понятен. Со дня первой встречи минуло всего несколько месяцев, и Элька узнала, чего можно ожидать от каждого члена команды, от каждого, кроме мага. Его холодноватая вежливость со временем стала казаться девушке не природной особенностью, а нарочито избранным стилем поведения, маской, под которой скрывалось нечто совсем другое. Но что? Эльке до смерти хотелось это узнать, но пока никакой возможности докопаться до сути не представлялось. Оставалось только ждать.
– Полагаю, в Дорим-Авероне уже достаточно стемнело, чтобы мы могли приступить к осуществлению следующей части нашего плана, – констатировал предмет Элькиных раздумий, окидывая Гала таким довольным взглядом, каким, наверное, и Пикассо не удостаивал свои лучшие творения.
– Давай, а мы посмотрим, как вы с Рэндом отправитесь в тюрьму, – обрадовалась девушка предстоящему развлечению.
– Кто-то, может, и посмотрит, – сурово заметил Эсгал, – а тебе пора в спортзал на занятия.
– Между прочим, мне еще к Шарлю сегодня заглянуть надо, – нахмурилась Элька, начиная упрямиться. Уж очень девушке хотелось посмотреть на то, каким образом будут штурмовать неприступную тюрьму Дорима маг и вор.
– После тренировки, – великодушно согласился Гал отпустить ученицу на дело.
– А нельзя перенести ее на завтра? – робко попросила Элька, впрочем особо не веря в положительный ответ. – Проведем сдвоенный урок!
– Чтобы приносить максимальную пользу, упражнения должны быть регулярны, а нагрузка равномерна, – не согласился на изменение графика занятий воитель.
– Макс и Мирей сегодня тоже еще не занимались, а их ты в спортзал не гонишь, – от безнадежности наябедничала Элька, «переводя стрелки» .
Эльфийка и технарь – известные пацифисты, немного подзабросившие в последнее время занятия, – виновато покосились на строгого воителя, ожидая жесткого разноса.
– Мирей лично отвечает за Макса и вольна самостоятельно выбирать оптимальный режим тренировок, подходящий ее ученику, соответствующий его способностям и силам, наилучший для их развития, – четко пояснил воин, не поддаваясь на очевидную провокацию. Когда речь шла о характеристиках оружия, его изготовлении, правилах боя и других близких его суровому сердцу предметах, Эсгал мог быть необычайно красноречив, удостаивая собеседника не привычной парой слов, а даже несколькими предложениями кряду.
Пока он вещал, жрица и технарь смутились окончательно и, мучаясь угрызениями совести, дали себе обещание возобновить тренировки в самое ближайшее время.
– А за тебя отвечаю я. Пойдем, – закончил речь Эсгал. Его тяжелая рука опустилась на тонкое плечико девушки и легонько подтолкнула ее к двери. Элька едва не отправилась в полет навстречу косяку, ее удержал только все тот же Гал.
– Я тебе уже говорила, что ты тиран? – с возмущенной безнадежностью уточнила Элька, поневоле повинуясь цепкой хватке учителя и совершенно точно понимая, что ей не суждено увидеть самого крупномасштабного и уж точно самого эффектного и необычного за всю историю Дорим-Аверона побега из тюрьмы.
– Неоднократно, – коротко подтвердил воитель, но движения к выходу не прекратил и руки не снял.
Под сочувственными взглядами так и не решившейся вступиться за Эльку команды – все давно усвоили, что с Галом спорить – лбом о каменную стену биться – воитель и конвоируемая им девушка исчезли за дверью. Только Лукас напоследок утешил ее, напомнив:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});