Миниатюра оказала большое влияние на эволюцию художественных вкусов. В людях, которые ежедневно разглядывали их в часы медитации и молитвы, они пробуждали мечтательность. Медальоны с различными персонажами, путти, стилизованные листьями и плодами, с детства определяли взгляд на мир. Первый учебник по математике маленького Джулиано, сына Лоренцо, был иллюстрирован прелестными рисунками купцов и тюков с товарами. Часослов Лоренцо читал по книге, разрисованной цветами миниатюристом Франческо д'Антонио. Он изучал переводы Фичино с греческого в рукописях, украшенных портретами знаменитостей. Когда во Флоренции за его счет были напечатаны «Творения Гомера», Лоренцо отдал иллюминировать свой экземпляр. Между прочим, в книге появился его портрет в ярко-красном одеянии, пилимо, работы Гирландайо.
Любовь к миниатюре унаследовали и дети Лоренцо. Папа Лев X, в частности, велел Джованни Боккарди исполнить портрет своего отца на переплете рукописи, ныне хранящейся в Национальной библиотеке в Париже. На полях этой книги множество традиционных эмблем Лоренцо Медичи: шесть (вместо восьми) шаров, страусовые перья с девизом «Semper» («Всегда»), лавровые ветви, сучья с обрубленными ветвями, а также более редкие: улей — символ трудолюбивого негоцианта и политика, и попугайчик — символ знатока, с французским девизом: «Nul ne le set (вместо sait) qui ne l'essaie» — «Кто не смеет, тот не умеет». Богатство образов объясняет, почему миниатюристов привлекали в артели мозаистов: там также надо было на ограниченном пространстве изобразить сложные декоративные символы. А мозаики собора братья дель Фора создавали вместе с Сандро Боттичелли, тоже мастером изящных живописных аллегорий.
Символика Боттичелли
К 1482 году Боттичелли был уже маститым художником. Он получал заказы от богатых семей и монастырей. Дружба с Лоренцо, который был моложе художника на четыре года, и его юными кузенами Лоренцо и Джованни ди Пьерфранческо Медичи принесла Сандро положение официального живописца.
Дело в том, что Боттичелли умел ловко вставлять в библейские сцены фигуры современников. Но умел он и отвлекаться в своем религиозном творчестве от излишней конкретики, чтобы привнести в картину чисто духовное содержание. Его Мадонны находятся вне пространства и времени — в самом раю.
Подчеркивая эту вневременность, художник сознательно пренебрегал законами перспективы. Изящные фигуры персонажей, которых он выводил на сцену в «священных триумфах», лишены объема и массы. Главное действие разворачивается на заднем плане, на переднем — второстепенные сцены. Такая манера как нельзя больше подходила для картин на мифологические сюжеты, в которых герметизм изображаемых поз и обстановки создавал удивительную атмосферу посвящения в тайну.
Большие картины Боттичелли, принадлежащие к этому циклу, долгое время считались аллегориями с неким скрытым смыслом. В XIX веке в них видели свидетельство разрыва с предшествовавшей эпохой, отмеченной обскурантизмом и узкой христианской ортодоксией. В этом качестве они и прославились как образцовые явления Ренессанса. Ныне мы знаем, что язык Античности, с восторгом примятый, когда гуманисты заново открыли язычество, вполне естественно сменил или, вернее, смешался с аллегорическим языком того, что много позже назовут Средними веками.
Смысл этих символов стал предметом споров целых поколений толкователей, и гипотез на этот счет было не меньше, чем цветов на чудесной лужайке под ногами «Весны». Последние исследования позволяют предположить, что четыре самые знаменитые языческие картины Боттичелли «Марс и Венера», «Весна», «Паллада и Кентавр» и «Рождение Венеры» написаны по случаю бракосочетаний в именитых семьях из окружения Лоренцо Медичи.
Картина «Марс и Венера» — возможно, панно, висевшее над брачным ложем. Предполагают, что она была написана по случаю бракосочетания в семье Веспуччи. В ней отражено учение неоплатоников: Марс дает людям силу, но властвует над ними Венера. Игра амуров, насмехающихся над обнаженным воином, описана в античной поэме Лукреция.
«Весна» и «Паллада» написаны в 1482 году для Лоренцо ди Пьерфранческо, юного кузена Лоренцо Великолепного. Долгое время считалось, что первая из них выполнена в 1478 году для виллы Кастелло, где ее видел Вазари в XVI веке. Более поздние исследования позволили выдвинуть другую гипотезу. Известно, что в 1476 году, после смерти Пьерфранческо, Лоренцо Великолепный стал опекуном его сыновей: Лоренцо, родившегося в 1463 году, и Джованни, родившегося в 1467-м. Им принадлежала половина капитала в фирме Медичи. Юным Медичи была выделена и часть виллы Треббио в Муджелло. В 1476—1478 годах они купили другую виллу, ближе к Флоренции — Кастелло, но жили обычно в городском дворце на Виа Ларга рядом с большим палаццо Медичи. Мы уже знаем, что в 1478 году им пришлось выдать Лоренцо крупную сумму 53 643 флорина, за что они потом получили виллу Кафаджоло и другие поместья в Тоскане. Но Лоренцо Великолепный не ограничился этой компенсацией. В 1482 году он женил Лоренцо-младшего на богатой невесте — Семирамиде ди Якопо Арпиани, дочери владетеля Пьомбино. В его владениях находился остров Эльба с железными рудниками — фирма Медичи расширяла свою коммерческую деятельность как раз в этом направлении. Таким образом, Лоренцо Великолепный вновь косвенно уплатил по счету молодому Лоренцо. Впрочем, он не раз оказывал ему и другие знаки внимания, например, в 1483 году отправил послом во Францию с поздравлением Карлу VIII по случаю его вступления на престол.
«Весна» и «Паллада» были написаны в 1482 году по случаю свадьбы Семирамиды как парные и украшали, очевидно, переднюю супружеской спальни в городском дворце Лоренцо-младшего. Уже позднее их перевезли в Кастелло.
«Весна» изображает сад Венеры. Под апельсиновыми деревьями, усыпанными плодами, летает Купидон; Меркурий, изящный полуобнаженный юноша, указывает на небо. Три Грации танцуют. В центре на втором плане стоит сама Венера в целомудренной одежде; подняв руку, она словно распоряжается празднеством. В правой части картины Флора в богатом платье, расписанном цветами. Из-за кустов вылетает Зефир, преследующий нимфу Хлориду. Эта сцена буквально воспроизводит отрывок из «Фастов» Овидия. Грации, возможно, символизируют три супружеские добродетели: Невинность, Красоту, Любовь. Вывод навеян Фичино: планета Венера — знак доброжелательства и учтивости. На этом основании некоторые исследователи толковали «Весну» как изображение гороскопа супругов.
У картины «Паллада и Кентавр» было несколько толкований. Долгое время самой распространенной была гипотеза, что это политическая аллегория во славу победы Медичи над Пацци. Ныне она полностью отвергнута. Богиня мудрости, ухватившая за волосы кентавра (символ скотских стремлений и потребностей), в платье с рисунком в виде драгоценных перстней (одной из эмблем Медичи), олицетворяет победу целомудрия и благородных страстей над развратом. Похожая аллегория была и на штандарте, написанном Боттичелли в 1475 юлу для турнира Джулиано Медичи.
В «Рождении Венеры» выведены на сцену персонажи, уже знакомые по «Весне». Зефир в обнимку с Хлоридой летит навстречу большой морской раковине, на которой, как на корабле, плывет обнаженная Венера. Справа на берегу, к которому причаливает богиня, нимфа, одетая подобно Флоре в «Весне», протягивает ей драгоценное покрывало. Иногда ее считали одной из мифологических Ор.
Возможно, эта композиция навеяна «Стансами» Полициано, но в ней можно видеть и реконструкцию античной картины Апеллеса «Афродита Анадиомена», на которую Боттичелли получил заказ. Ему было поручено повторить и другой шедевр греческого художника — «Клевета», где изображена прекрасная юная женщина, обнаженная, как и Венера, терпящая муки от злодеев.
В «Рождении Венеры», как и в «Весне», гуманизм выступает под знаком Венеры: человечность рождается для цивилизованности, рождается из ничего и вступает на брег Природы, привечающей и одевающей ее.
Эта картина, как считается, написана позже «Весны», вероятно, в 1483 году и, возможно, также по случаю бракосочетания.
В это время готовилась свадьба двоюродного брата Лоренцо Медичи Лоренцо Торнабуони и Джованны дельи Альбицци. Недалеко от Кареджи у Торнабуони была вилла, на месте которой уже в новое время построили виллу Лемми. Боттичелли получил заказ на роспись виллы Торнабуони, ныне эти росписи выставлены в Лувре. В лоджии можно видеть Джованну, стоящую перед Венерой и нимфами (в которых иные видели основные добродетели), а напротив — Лоренцо Торнабуони[5], которого божество вводит в круг семи женщин, олицетворяющих искусства. И этот сюжет написан под влиянием учения Фичино: вступление в высшую жизнь совершается пол знаком Венеры, но через знания.