Читать интересную книгу Хроники Дебила. Свиток 3. Великий Шаман - Егор Чекрыгин

Короче, ждать тут Лга’нхи нет никакого смысла… И если бы не большое количество раненых, я бы уже давно отсюда слинял… Но сначала надо спрятать трупы. Просто зарыть нельзя. Духи, живущие в теле каждого человека, шибко обидятся на такое неуважение и обязательно отомстят. Трупы надо похоронить, пусть и без всякого почтения, но обязательно на свежем воздухе… И так, чтобы их не нашли аиотееки-следопыты, если вдруг случится им забрести в это ущелье.

Затаскивание трупов на вершины в исполнении степняков и прибрежников, имеющих весьма слабые представления об альпинизме, только каким-то чудом стоило нам всего лишь одной сломанной руки и изрядно помятого, во время скатывания с горы тела. А ведь потому еще пришлось прятать следы крови. Потому как местные без проблем вычисляют подобные «кровавые» места по поведению насекомых и мелких зверушек. Кое-где пришлось наваливать камни, а на месте самой большой разборки бросить тушу оленя – якобы оступился и упал, а потом шакалы или тигры ободрали. – Работенка та еще, но лучше уж таскать камни, чем драться со всей Ордой.

В общем, ушли мы оттуда только через десять дней, и еще десятка полтора потратили на преодоление расстояния до Олидики. Того самого, на которое в прошлый раз нам понадобилось всего четыре дня. А что вы хотите, пришлось, помимо раненных тащить на себе еще и все то имущество, что аиотееки везли в своих седельных тюках. А это где-то в районе двух тонн, а может, и больше. И на волокуши не положишь, потому как наше стадо уходило в противоположную сторону. Во-первых, чтобы затоптать след верблюдов, ведущий к месту битвы, а во-вторых, чтобы спрятаться в каких-то горных долинах, опять же, обещанных Мордуем. Потому как в обжитой части Олидики пасти скот было негде, а в степи, возле тракта, – опасно. Со стадом ушли и еще шестеро «пастухов». Итого пятьдесят три человека, из которых двадцать или ранены, или едва излечились от ран, а семеро так и вообще не ходячие, и три десятка баб. И тонны три груза, (включая старое имущество). Со времен своего «водоносного» отрочества я не таскал столько тяжестей!

Глава 22

Поселили нас на самом проходе. В смысле, на Тракте, перед выходом в Степь. Ну да зато харчей отвалили, что, впрочем, пока было не очень актуально, – аиотееки, как всегда, путешествовали не на голодный желудок. Из взятого нами груза, большую половину составляло зерно и сушеное мясо, вроде того, каким торговала со всем миром Вал’аклава, только немного отличающееся по вкусу. – Явно в процессе сушки добавлялись какие-то специи, вот только непонятно, для вкуса или для консервации.

Ну да кулинарные секреты аиотееков не самая большая моя забота на текущий момент. Жилье! Оно, конечно, можно провести остаток зимы и на свежем воздухе, – чай не графья, а нормальные дикари. Однако возиться с сопливыми кашлюнами мне нафиг не сдалось. – Так что в срочном порядке строим хибары. У кого-то получается степняцкий чум, у кого-то хижина прибрежника, а иной безрукий помесь собачьей конуры со скворечником соорудит, влезет в нее и делает вид, что греется. Ну и ладно. Главное не на морозе.

Вру. Главное, это ликбез. Вечером все имеющееся в наличии племя и кандидаты в ирокезы собираются у общего костра и я рассказываю, ознакомляя их с общей концепцией ирокезианства, объясняя непонятные моменты с загробным миром, кровавыми письменами, коллективной маной. Пою баллады про наши подвиги, звоню в кол’окол и объясняю, что означает тотем с общими первопредками и человеком на вершине… Показываю Знамя и Ведомость на зарплату, разучиваю гимн. Удивляю колдовством письменности, записывая со слов любознательных слова и целые выражение шепнутые мне на ухо, а потом Витек, Осакат или даже Гит’евек их читает…

…Короче, что угодно, лишь бы как можно на дольше отсрочить возвращение к собственному семейству… Ага, – тому самому, где теперь две жены, Осакат и прибившиеся к нам на время отсутствия Лга’нхи Ласта с сестрой и племянником!

…Вообще-то известие, что она у меня теперь не единственная, Улоскат встретила довольно спокойно. Чай живем во времена, где количество жен еще не лимитировано и ограничивается лишь здоровьем и способностями самого мужа. В смысле способностями прокормить кучу жен и здоровьем для подобного нелегкого существования. Более того, поначалу увидав, что представляет из себя моя вторая жена, Улоскат преисполнилась чувствами самодовольства и собственного превосходства. Фи, она же худая! Тощая и страшная! То ли дело сама экс-стряпуха производственного цеха Олидики, – ничего что старая, зато женщина в теле… Ягодка опять…, целый арбуз среди ягодок.

Но вот когда она углядела Тишкину беременность, тут с нее бравада-то вмиг и слезла. У нас-то с ней за два года жизни так детишек и не случилось. И пофигу, что эти два года я где-то отсутствовал – факт наличия отсутствия подрастающего поколения явно налицо. Так что по всем обычаям и правилам я имел полное право дать Улоскат пинка под зад, объявив, что такую порченую жену мне не надь. Тут это дело решалось довольно просто. Забрал цепь обратно – получи развод и девичью фамилию.

Но у меня, несмотря на некоторые сволочные мыслишки, все же ворочающиеся в голове, на такую подлость рука не поднималась. В конце концов, тетка была абсолютно не виновата, что я такой вот тупой товарищ, не знающий никаких обычаев и потому женящийся на ком попало. Вгонять ее обратно в нищету и ничтожество в мои планы не входило.

Так что Улоскат вроде как прижилась и начала помаленьку-полегоньку предпринимать попытки подмять под себя не слишком смышленую и решительную Тишку. Хорошо хоть Осакат и Ласта были под рукой. Возможно, конечно, женской дружбы и не существует, но вот женская мафия это точно никакой не миф! Эти три бабенки уже провернули вместе немало афер, и во всех разборках две главные бандитки вполне могли положиться на Тишку и на ее влияние на меня. Так что и сейчас они свою подельницу в беде не бросили.

…Но каково находиться посреди всех этих военных действий мне?! Уж лучше в стотысячный раз спеть балладу про «про Ска’гтаху, убийцу тигров» у общественного костра, чем у себя дома слушать сладкое змеиное шипение, переходящее в рев и визг разъяренных кошек при виде положенных не туда сковородок или иголки.

Впрочем, чего уж там напраслину возводить, пользы от первой женушки тоже было немало. Чего-чего, а с хозяйством она управлялась отменно, чай раньше на целую мастерскую обеды готовила! Так что и тут она быстро впряглась в работу, сбросив немалый груз с узеньких плеч беременной Тишки.

Более того, из расспросов я узнал такое, что потом еще долго тряс головой и не мог поверить. Так уж получилось, что в данный момент Мордуй и половина Олидики ела со стола Улоскат, а значит, моего!

А дело было в том самом трофейном зерне, что я послал в Олидику вместе с верблюдом после боя в горах. Консервативные горцы, наплевав на мои ценные рекомендации, быстренько сожрали посланную мной Мордую долю зерна, оценили вкус и благополучно забыли.

А вот Улоскат, до смерти боявшаяся ослушаться инструкций с таким трудом приобретенного мужа, тщательно перебрала зернышки и засадила ими почти весь свой участок… И так уж получилось, что участочек, то ей достался возле русла ручья, который сильно разлился после обильных дождей и залил почти все высаженное поле… Бедолага уж решила, что все, капец и снова пора начинать столоваться у Царя Царей. Но хренушки, зерна проросли и дали абсолютно фантастический урожай, – раза в три превышающий тот, что обычно собирали горцы с одного стандартного поля. И еще одна замечательная фишка. Зерна созрели и начали осыпаться уже к середине лета. Так что моя женушка сумела подсуетиться и засадить поле по новой, а осенью собрать второй урожай за сезон. И хотя для этого, по ее словам, пришлось всю вторую половину лета таскать воду и поливать поле, богатый урожай вполне заменяет лавры стахановца, которые, впрочем, она тоже вполне заслужила.

…Эх, надо бы еще и на счет зерен Эуотоосика расспросить. Зернышки-то явно не простые. Вероятно, те «речные черви», про которых упоминал Асииаак, земледелием уже занимаются не первый век и методом примитивной селекции смогли вывести куда более урожайную культуру.

Жаль только, что сейчас Эуотоосик сидит в плену у Мордуя, поскольку держать его в нашем бардаке, да рядом со степью я побоялся – обязательно сбежит. Опять же, по словам Улоскат, верблюд, которого я послал в дар Мордую, вполне себе прижился при дворце и чувствует себя прекрасно. Так что верблюду Эуотоосика будет с кем побазарить о своей верблюжачьей жизни, перетерев косточки хозяевам, и поглумиться над местными овцекозами… Хотя, конечно, если верить словам Улоскат, верблюда Эуотоосика ждет печальная перспектива издохнуть от зависти. Верблюда номер один усердно кормят, поят и не нагружают никакой работой. Он стал чем-то вроде талисмана и совершенно спокойно шляется по всей столице на манер священной коровы, ни фига не делая, но получая от встречных свою дозу почтения и прикормки. Шоб я так жил!