— Нет, уже Херсон. Аквариумы с рыбками остались далеко позади.
— Может, где-нибудь кофе выпьем? Ноги разомнем, мочевому пузырю счастье подарим.
— Давай повременим с этим. В кафе я не хочу светиться, а дальше будет большой придорожный рынок — и кофе выпьем, и все остальное сделаем.
— Не хочу растворимого кофе и в кустики! — закапризничала Ира и вспомнила археолога. — Хочу заварной кофе и церемонию!
— Если ищейки Важи нападут на наш след, то впереди нас ожидают такие церемонии!
— А я здесь при чем?
— Ты — при мне! А этого для него уже достаточно! — Паша усмехнулся. Ира тут же пожалела о своем опрометчивом решении, но, вспомнив угрозы по телефону, вздохнула. «Вот попала — из огня да в полымя!»
Несмотря на недовольство Иры, Паша четко придерживался собственного плана, пошел лишь на одну уступку — дважды останавливался на кратковременный отдых на благоустроенных заправках. Там он ее побаловал кофе «эспрессо» и прочими благами цивилизации. Правда, она предполагала, что он это делал не в угоду ей, а в целях безопасности — там было людно и имелась вооруженная охрана. Узнав о дальнейших его планах — поселиться в небольшом горном городке Старый Крым, а оттуда делать набеги на курортные города побережья в поисках «лохов» — любителей бильярда, Ира взбунтовалась. Ей совсем не хотелось умирать от скуки вдали от цивилизации, от моря, пока Паша будет «работать», и, несмотря на его веские доводы «городок старинный, бывшая татарская столица, а море зимой холодное, дуют сильные ветры», ему пришлось вновь пойти на уступки. Поселились они в Феодосии, в небольшой частной гостинице, в пятнадцати минутах ходьбы от моря. В целях экономии имеющихся у них скудных денежных запасов она не стала возражать, когда они оказались в одном номере, но с двумя кроватями. Уставшие после долгой дороги, они сразу после легкого ужина легли спать. Ира даже не сняла с себя надоевшую маску, лишь надела поверх пижаму. На этот раз она провалилась в глубокий сон без сновидений.
Посреди ночи она проснулась от внезапно навалившейся на нее тяжести и обнаружила на себе голого Пашу, стягивающего с нее пижаму. Она попыталась сбросить его с кровати, но не тут-то было — тот вцепился в нее как клещ и стащил штаны. На него не подействовали ни ее заявления, что «она безумно хочет спать, и пусть он отвалит», ни попытки применить силу. Паша оказался на высоте и в прямом смысле тоже и проник в нее. Ей не понравилось его своеволие, и она, утроив силы, стараясь не поддаться возбуждению, которое постепенно ею овладевало, вновь попыталась его сбросить, но вместе с ним свалилась на пол. Падение вначале их оглушило-шокировало, так что они на мгновение замерли, но не отвлекло Пашу от выполнения поставленной перед собой задачи, и она больше не стала сопротивляться.
Секс с ним не принес ей особенного удовольствия, лишь полностью прогнал сон, и только она стала входить в экстаз, как он кончил, встал и перебрался к себе на кровать.
— Сделал дело — гуляй смело! — съязвила девушка, пытаясь прийти в себя. Она все еще лежала на одеяле на полу.
— Вставай — простудишься, зима на улице! — проявил он заботу, подав голос с кровати.
— Не только на улице — в постели тоже! — Ира забралась на свою кровать и с головой закуталась в одеяло.
— Тебе не понравилось? Ну ты и балованная, Ируня!
— Если честно — не успела понять: было у нас с тобой что-нибудь или ничего не было? Только сон перебил — теперь я не засну и тебе спать не дам.
— Если бы ты не сопротивлялась, все было бы по-человечески. Как в том анекдоте…
— По-человечески? Ночью, когда я сплю, залезть на меня, не поинтересовавшись — а хочу ли я?
— Не злись — испортится цвет лица. Нам теперь делить одну постель — сама судьба так распорядилась. Лучше прислушайся к Омару Хайяму:
Бегут за мигом миг и за весной весна,Не проводи же их без песен и вина,Ведь в царстве бытия нет блага выше жизни —Как проведешь ее, так и пройдет она.
«Это мы еще посмотрим!» Раздражение Ирину не отпускало. «Вроде не маленький ребенок, а вести себя нормально не может. Надо заняться его воспитанием».
— Слушай, а что ты на себе прячешь? Видно, что-то ценное, раз не расстаешься с ним даже в постели?
— Бабушкину иконку, которая должна меня защитить от всяких невзгод, а вот от такого чурбана не защитила.
— Да ладно тебе! Не надо рассказывать, просто покажи.
Мужчина встал, но ложиться на ее кровать не стал, а только присел на краешек.
— Ты себя плохо ведешь! — Ира надула губки.
— Хорошее поведение — последнее прибежище посредственности. Ты ведь тоже не пай-девочка.
— Я тебя стесняюсь. Да не лезь ты ко мне — завтра утром покажу!
— Завтра уже настало. Я был с тобой предельно откровенен, а ты пытаешься что-то от меня утаить.
Они препирались еще минут двадцать, и на этот раз уступила Ира, размотала бинт и показала маску.
— Вот это да! — ахнул восхищенный Паша. — Золотая! Может тысяч на двадцать потянуть!
— Деревня! Она стоит миллионы — уникальная вещица!
— Не может быть!
— Может. Вещь единственная в своем роде. Вот только надо коллекционера найти, который такие деньги заплатит, и желательно не здесь, а за границей.
— Теперь понятно, почему ты со мной поехала! Давай рассказывай.
— Что рассказывать?
— Как маска к тебе попала — и по порядку. А потом вместе подумаем, что дальше делать.
Когда Ира закончила рассказ, Паша потянулся к ней.
— Ты чего? — опешила девушка, но сопротивляться не стала.
Золотая маска упала на пол и вскоре оказалась под кроватью.
Утром Ира, несмотря на возражения Паши, вновь с помощью бинтов закрепила маску на своем теле.
— Ты что, мне не доверяешь? — обиделся мужчина. — Доверие рождает доверие!
— Когда речь идет о деньгах, то я и себе не доверяю. А тут такие БОЛЬШИЕ деньги!
После завтрака Паша уехал, а Ира включила мобильный телефон и позвонила Маше. После длительного ожидания, когда Ира уже потеряла надежду на ответ, Маша все-таки возникла с робким «алло!».
— Маш, привет! Я там не слишком набедокурила?
— Сама все знаешь.
Машка вздохнула под кинжальным взглядом Мары, которая изогнулась всем телом, словно готовясь к прыжку.
— Маш, я это все поправлю по приезде. Я забыла паспорт в твоей квартире, а без бумажки мы букашки. Мне он очень нужен. И вот еще: зайди к моим родителям под предлогом того, что я твои тряпки с собой увезла и тебе теперь нечего надеть. В моей комнате, в тумбочке, в верхнем ящичке, где сверху косметика лежит, найдешь мой заграничный паспорт. Упакуй оба паспорта во что-нибудь и передай с проводником ближайшего поезда, который следует в Феодосию. Позвонишь — я встречу. Сделаешь, подружка?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});