Читать интересную книгу Поэты «Искры». Том 2 - Дмитрий Минаев

2. В ПЕТЕРБУРГЕ

Невский проспект. Сходятся: М. Достоевский, Громека и Краевский; у каждого «Современник».

Достоевский

Появился!

Громека

Вот он!

Краевский

                          ЭкаТолщина-то, толщина!

Громека

Да… а кто ж, как не Громека,Разрешению вина?В прошлой «хронике» я смелоСтал начальству объяснять,Что теперь пора приспелаНигилистам волю дать.

Достоевский

         (язвительно)Ну, почтеннейший мой, смеюОбъяснить вам, на своюНаписали вы на шеюЭту мудрую статью!Вот уж с ними солидарностьВы иметь бы не должны:Посмотрите, в благодарностьЧто вам пишут «свистуны».(Показывает ему какую-то статью.)

Громека

Что? невежда я и школьник?!           (Громовым голосом.)Ну так слушай, Невский град:«Современник» есть крамольник!Нигилизм — ужасный яд!

Достоевский

            (Краевскому)А меня на «почве» милойОскандалили!

Краевский

(меланхолически)                  Грущу…

Достоевский

Ну, да я сберуся с силой:Купно с Федором отмщуИль Косицу напущу!

Голоса благонамеренных из атмосферы

Сей журнал — исчадье мрака!В нем хозяин — сатана!

Краевский

Так, друзья мои; однакоТолщина-то, толщина!

1863

400. ПОСЛЕ ПЕРВОГО ЧТЕНИЯ г. ЮРКЕВИЧА ПО «ФИЛОСОФИИ»

Грянул гром не из тучи…

Ах я грешник окаянный!Я себя в восторге чистомДо сегодняшнего полдняНазывал матерьялистом.

Был я к Бюхнеру привязан,Покоряясь общей моде,И читал его девицамВ запрещенном переводе.

Наводил на дам московскихБольше, чем все черти, страха,Проповедуя идеиМолешотта, Фейербаха!

Но ко мне внезапно в душуБлагодать сошла господня:Мне Юркевич многоумныйСвет ее открыл сегодня.

Доказал он мне — о небо,Я предвидеть это мог ли! —Психологии незнаньеВ обожаемом мной Бокле!

Горько плачь, несчастный Бюхнер,Достодолжную острасткуОбещает дать тебе он,Сняв с твоей системы маску!

Для девиц и дам московскихТы не будешь страшной тенью,Не привьешься гнойной язвойК молодому поколенью!

Вот тебе пример: навекиЯ прощаюся с тобою,Породнил меня ЮркевичС философией иною;

Почитать я буду старших,Полон к ним благоговенья,И в великий пост намеренСправить ровно два говенья!

1863

401. ГЛАВЫ ИЗ «БЛАГОНАМЕРЕННОЙ ПОЭМЫ»

ПЕСНЬ ПЕРВАЯ

Слава нам! В поганой лужеМы давно стоим,И чем далее, тем хужеМы себя грязним!

Конрад Лилиеншвагер3

«Велика и обильна родная земля» —          Мы читали из школьных тетрадок;«Но порядка в ней нет» — прибавлялось; теперь          Положительно есть и порядок.

Не угодно ль взглянуть — поразительный вид:          Вот народ в шестьдесят миллионов,Что в любви и примерном согласьи живет          Под эгидою мудрых законов.

Всем известно, на праве основан закон…          Как бы здесь мне хотелося здравоБросить взгляд на идею, значенье и цель          Высоко мною чтимого права.

Изъяснил бы весьма юридически я,          Что спасительна порка для вора,Как толкуют Капустин, Чичерин Борис          И юристов немецкая свора.

Но боюсь от предмета отвлечься… К тому ж          И «причин независящих» безднойРуководствуюсь я… Так не лучше ль опять          Возвратиться к отчизне любезной?

Мы сказали, порядок у нас и во всем          Равновесие сил разнородных:В низших классах наивная честность, зато          Есть лукавство рабов в просвещенных.

Все сословья концерт у нас общий дают;          Что за звуки! разлив их так ровен,Так приятно согласен! В гармонии нам          Уступают Моцарт и Бетговен!..

Это точно, была роковая пора,          Взволновались однажды мы очень,В оны дни, как солидные лица свои          Удостоивать стали пощечин.

Жажда плюх, как известно, пришла из Москвы:          Там, великих начал провозвестник,Первый начал валять по ланитам себя          Джентельмен раздражительный «Вестник».

Мудрый Кокорев в такт ему вдруг заушил          Тучный лик свой, и вслед им ПогодинЭнергично взялся за ланиты свои,          Находя, что сей акт благороден.

Петербургу понравилось это; и мы          Года два перед взором ЕвропыКолотили себя и в то время нашли,          Что не надо и розог!..

(Говорят — не ручаюсь за верность молвы, —          Что в те бурные дни из аптекиДля целения арнику больше всего          Отпускалось Степану Громеке.)

Воспевали поэты в высоких стихах          Заушения подвиг отменныйИ пророчили нам, что в грядущем за то          Вознесемся мы в целой вселенной…

Появились, однако, тогда ж господа,          Что немножко в скептическом духеОбъясняли всеобщую жажду — себе          Задавать с наслаждением плюхи.

Эти скептики нам утверждали, что мы,          Потеряв на ланиты чужиеНаше прежнее право, себя по щекам          Принялись колотить, как шальные!

Впрочем, плюхи звучали… и стихли потом;          Раздалась на железной дорогеВновь одна, но уж та по чужому лицу,          И — порядок остался в итоге!

5

Я, читатель, от няни-старушки слыхал          В дни волшебно мелькнувшего детстваМного сказок чудесных; один этот клад          Мне она завещала в наследство.

На меня не посетуют, если теперь          Сказку я расскажу: отчего намНе запеть, как певалось в минувшие дни,          Простодушно-младенческим тоном?

Я люблю звуки песен былого, люблю          Этих звуков волшебные песни;Сердцу сладко минувшие дни вспоминать,          С ними жизнь и светлей и чудесней!..

Так начнем же: далеко, в заморских краях          Жил волшебник Прогресс благодушный,Правил мирно страной да творил чудеса,          И Прогрессу все были послушны.

Жил Прогресс, не тужил; да случилось, узнал,          Что есть целые грады и веси,Где в спокойствии добрые люди живут          Да и знать не хотят о Прогрессе.

Он разгневался. «Ну, — говорит, — коли так,          Сам иду я, своею персонойК этим людям: посмотрим мы, как-то у них          Будет принят властитель законный?»

Собрался он без свиты; шел день, может, два,          И пришел наконец: ничего-тоНе видать — ни долинок, ни речек, ни гор,          Лишь зловонное видно болото.

Люди разных чинов и сословий сидят          В том болоте средь грязи смердящей,Жрут ее да хвалебные песни поют,          Полагая, что пищи нет слаще.

«Что за мерзости!» — плюнул волшебник Прогресс,          Да и прочь было… глядь: вместо сушиОчутилась трясина под ним — и завяз          Он в трясине по самые уши!

Оглянулся он в страхе: толпою к нему          Разноцветные люди всплывали —На лицо ему плюнули грязью, потом          Сами грязь ту облизывать стали…

И сидит в том болоте Прогресс, и досель          Он не может уйти из болота…«Ну уж сказка!» — кричат мне. Соскучились вы? —          Самому мне невесело что-то…

«Для чего же рассказывать было ее? —          Что за басни, давайте нам дело!»Для чего? «Есть причина, но я не скажу          Ее звездам небес!»…(из «Отелло»).

Впрочем, если угодно, вам можно теперь          Насладиться приятной мечтою;………………………………………

То ли дело у нас-то, такой ли прием          Был оказан прогрессу сынамиМилой родины? принят он был, восхвален          И осыпан в восторге цветами.

На Скарятине въехал он в славе; в Москве          Был он встречен Катковым, лорд-мэром,На пути ему Павлов песок посыпал,          И скакал Розенгейм пионером.

Все младенцы ему воспевали хвалу:          Калиновский[158], Громека, Чичерин,Князь Черкасский с березовой ветвию шел,          Заливался Скарятин, как мерин…

6

Ах, куда мы идем? до чего мы дойдем? —          Часто слышатся эти вопросыВ нашем обществе мудром, и часто от них          Сильно духом смущаются россы.

Отвечают одни: мы идем всё вперед;          Но другие, исполнясь тревоги,Возражают: да что же нас ждет впереди?          И не лучше ль присесть на дороге?

Может быть, впереди-то — спаси нас господь —          Сами будем мы жизни не рады;Ну, как месяцы вроде «плювьёзов» пойдут[159],          А недели заменят «декады»?

Ну, как вдруг, например, на Арбате, в Москве,          Развернутся деревья свободы?И под ними российские девы начнут          В белых юбках водить хороводы?

Ну, как вдруг целовальник у нас с мясником          Зашумят, загуляют не в шутку?И нельзя будет их на веревке свести,          Для смирения должного, в будку?

Ну, как «Почты» редактор Иван Гончаров          Обратится внезапно в Марата,Кохановская выйдет подобьем Roland?..          Что-то мы затолкуем тогда-то!

Но к столь страшным мечтаниям склонны умы          Только слишком наивного свойства,Я сказал уж однажды: порядок у нас —          Так какие же тут беспокойства?

Надо только одним призаняться: чтоб мы          Были в жизни невинны и чисты,Яко голуби, и да исчезнут, как дым,          Из родимой земли нигилисты!

Это мирного общества нашего зло,          Это Запада гнойного дети;Им не свято отечество самое, им          Ничего нет святого на свете!

Им благие реформы дают: например,          Улучшая цензуру, хлопочут«Предварение» вместе с «каранием» слить —          А они безобразно хохочут!

Вред их обществу сознан давно; и теперь          Нигилистов смиряют отлично:В Петербурге келейно их правят, в Москве          Исправляет Юркевич публично.

Мне, однако, читатель, казались всегда          Эти меры медлительны очень;Как быстрей нигилизм истребить до конца —          Этим я горячо озабочен.

Порошок я хочу изобресть, чтоб сморить          Порождение злых элементов:Свистунов, журналистов, писателей всех          И, особенно, дерзких студентов.…………………………………

7

Ну, однако, довольно, малютка моя,          Будет петь нам… Уж скоро ведь, светел,На востоке заблещет небес горизонт,          Уж два раза выкрикивал петел…

На плечо ты склоняешь головку ко мне,          И повязка чела золотаяАроматные кудри не может сдержать…          Я дремлю, эти кудри лаская…

И как будто нисходит желанный покой…          Но покою нельзя мне отдаться;Нет, малютка моя, не давай мне заснуть:          Мне всегда сны ужасные снятся!

Невеселые сны! Всё-то слышу я в них          Безотрадные вопли и скрежет,Слышу песни ликующих праздно… и мне          Звук той песни, как нож, сердце режет!

Снится мне: воет грустно метель и снега          Заметают деревню… Под кровомПолусгнившего сруба рыдает бедняк,          Истомлен боем с жизнью суровым…

И зачем он рыдает безумно? кого          О спасеньи, о помощи просит?Снится мне, что рыданья и вопли его          Только ветер да вьюга разносит!

Страшны мне эти сны, надо мною они          Пролетают всю ночь до рассвета…Но увы! На вопрос о значении снов          Не дает моя Муза ответа.

1863

402. <ГРАЖДАНСКАЯ КАЗНЬ Н. Г. ЧЕРНЫШЕВСКОГО>