Стиль же мышления характеризует субъект познания; здесь надо выделить степень распространённости и господства тех или иных особенностей познания, повторяемость, устойчивость этих особенностей для данной эпохи, среды, школы, для творчества отдельного мыслителя. Поэтому стиль должен сохраняться при переходе от одной познавательной задачи к другой. Когда меняется стиль, с ним меняются все познавательные задачи.
Посредством методов люди стремятся осуществлять познание, наблюдают и объясняют чувственно — постижимые процессы, протекающие в рамках, ограниченных временем и пространством. Такой анализ иногда приводит их к бесконечности. Закон, объясняющий явления и процессы, на данном отрезке времени считается всеобщим. Обычно он способен определить ход бесконечного в общем случае числа феноменов. При переходе в иную систему отсчёта явления и процессы меняются существенно и качественно. Тогда разум создаёт новые рассудочные конструкции, парадоксальные с точки зрения старых закономерностей множества уже отождествлённых элементов бытия, а также новые методы и критерии для познания явлений и процессов в новых системах отсчёта, и так до бесконечности. Это происходит по причине того, что в пространственно — временных явлениях и процессах нет абсолютной истины. Истина процессов и явлений, происходящих в определённый отрезок времени и в конкретной системе отсчёта, есть относительная истина. Стиль и метод научного мышления постоянно меняется, особенно при переходе от динамических закономерностей к статистическим и наоборот. Ещё резче меняется стиль науки, когда она переходит к новой метрике, к новой структуре метрического пространства.
Например, канонические античная наука и античная культура — неподвижные интегральные системы мироздания, характеризующиеся относительной изоляцией от медленного и качественно однородного потока эмпирических наблюдений. Это был начальный период человеческого развития в направлении изучения естественной природы эмпирическими методами, тогда человек ещё не был омрачён противоречиями между идеалами, с одной стороны, и опытными данными — с другой.
В средние века перипатетический каркас совершенных геоцентрических орбит стал усложняться под напором эмпирического опыта. Земная прикладная механика противостояла логически разработанной механике неба. В период Возрождения небывало расширились эмпирические истоки науки; новые факты, добытые опытным путём, не укладывались в старые статистические конструкции и требовали новых упорядочивающих форм. В искусстве Возрождения наблюдается неподчинение общему замыслу, как в готике, а участие деталей в общем замысле становится основой художественного стиля. В живописи Микельанджело динамическая тенденция, стремление показать движение, как бы схваченное в данный момент, становится основным, важнейшим определением художественного стиля барокко. Из фресок на потолке Сикстинской капеллы в "Создании Богом неба и земли" особенно наглядна такая динамика: солнце и земля выписаны на противоположных углах квадрата, между ними по диагонали — Бог, расставив руки: одну — к солнцу, другую — к земле, летит в космическом пространстве. Это считалось сознательным нарушением классической статической симметрии Рафаэля.
Такая динамическая универсалия характеризует не сюжет, не жанр, не природу элементов целого, но само целое. Такую же динамическую картину мира представляет в "Божественной комедии" Данте. Николай Кузанский в традиционно схоластической форме даёт представление об однородности и бесконечности пространства. В середине XV века Коперник создаёт гелиоцентрическую систему, слияние которой с идеями натурфилософии Возрождения и с новой причинно — следственной концепцией прикладной механики даёт радикальный поворот к классической науке.
Этот поворот произошёл в эпоху полного начального развития культуры барокко и был связан с глубоким изменением основ научного синтеза и стиля научной мысли. Художественные произведения, созданные в эпоху господства барокко, показывают, что поток разнородных впечатлений бытия уже не умещается в пространстве перипатетической философии. Но между тем в нём ещё не выкристаллизовалась новая схема соединения локальных констанций в общие принципы и законы. Здесь наблюдается борьба и сосуществование старых аристотелевских норм с ещё неопределившимися классическими критериями. В науке того времени неоднозначные кинетические модели картезианской физики скрывали незавершённость науки. В конце XVII в. Ньютоном был сформулирован новый идеал научного объяснения природы. Он ещё не стал критерием однозначного, проверенного на опыте отбора научных теорий, ещё не воплотился в последовательно реализованную схему синтеза научных представлений. Это было зарождением идеала математического объяснения мира. В конце XVII и в течение XVIII вв. он от идеала поднялся до универсальной по своим методам тенденции науки. Стремление к однозначной истинности как локальных, чувственных констанций, так и общих, логически выведенных, управляющих локальными событиями законов, заставляет Ньютона связывать оба полюса метрическими понятиями. Таким образом, стиль мышления Ньютона — это метрическое видение мира, служащее основой однозначности и объективной ценности представлений о мире. Для Ньютона мир — это совокупность измеримых объектов и процессов, а единство мира выражается в постоянстве метрики, в постоянстве метрических соотношений между переменными величинами, в инвариантности расстояний при их переносе, в неизменности уравнений движения. Этот стиль стал стилем классической науки XVII–XVIII веков в целом.
Стиль научного мышления изменился радикальным образом при переходе от классической науки к неклассической. В неклассической науке метрическое видение мира, где отсутствует эмоциональная двойственность, представляет его как совокупность процессов, связанных между собою переменными отношениями. Поиски однородности, инвариантности, сохранения, четности — всего, что выражается постоянством метрических отношений, сочетается с постоянными поисками нарушений этих констант, с переходами к иным законам сохранения, иным преобразованиям, к иным формам мероопределения. Подвижность исходных принципов науки и, в первую очередь, изменение метрики как основы физической картины мира, совпадает по времени и связана логически с гносеологическим характером математических идей XX века, с их физической содержательностью.
Прикладная математика приобрела сейчас не только практическую, но и гносеологическую ценность, она подтверждает объективный характер таких фундаментальных математических понятий, как евклидова и неевклидова метрика. Математическая интуиция есть инструмент рациональной интуиции; она подходит к процессам и явлениям без двойственной эмоции, что подготавливает ищущих йогов к подавлению двойственности. Для йога мир, или сансара, — это беспрерывно изменяющиеся процессы и явления, сущность которых есть шуньята (пустота), которая благодаря авидьи кажется разнообразной и содержательной. Великий йог Сараха говорил, что все дхармы происходят из одного источника и вместерождённы. Только скандховая эмоциональность человека через призму авидьи ведёт личность в мир вещей красивых и безобразных, полезных и вредных, и т. д. В научных теориях всегда существует эмоциональность миропонимания, которая возбуждает в человеке стремление к познанию истины. Противоречия, поиски усиливают это стремление человека и двигают науку вперёд к новым, опять же относительным истинам, это и есть неотъемлемая часть научного прогресса. Руссо в "Речи о науке и искусстве" пишет о древней легенде, согласно которой божество, давшее людям науку, было противником человеческого спокойствия.
Для буддийской махаяны таким божеством является не что иное, как авидья, порождающая эмоции и возбуждающая стремление к научной, относительной, истине. Теперь, во второй половине XX века наука непрерывно выдвигает новые концепции, ожидая появления непротиворечивой теории, которая придаст логическую стройность рецептурным приёмам квантовой электродинамики. Как говорят современные мыслители, беспокойство и ожидание стали сейчас очень громким аккомпаниментом позитивной, спокойной мелодии — накопления однозначных представлений о мире. Всё разнообразие в сансаре, по утверждению современной науки, есть искривление пространства. Поэтому воздействие фундаментальных открытий, меняющих стиль науки, можно сопоставить с гравитационным полем, искривляющим само пространство, в данном случае (/^^-пространство динамики структуры производства.
Однозначное представление о мире даёт математика. По этому поводу Э. Меерсон говорит: "Величайшим открытием, создавшим математику, было открытие, что между тремя козами и тремя пальцами есть нечто общее. Вторым открытием было обнаружение общности между бесконечным числом коз и бесконечным числом пальцев — переход от счёта к метрике.