Читать интересную книгу Дипломатическая неприкосновенность - Лоис Буджолд

Майлз сделал глубокий вдох, успокаиваясь.

– Вы уже поставили какой-нибудь диагноз портмастеру Торну?

– О да, сразу же, – ответил несколько рассеянно Клогстон, застегивая крепление пленки на втором запястье Майлза. – Как только получили результат анализа первого образца крови. А вот какого черта с этим делать, пока не очень ясно, но кое-какие задумки у меня есть. – Он выпрямился и, сильно хмурясь, поглядел на руки Майлза. – Кровь и ткани гермафродита кишмя кишат искусственными – то есть биоинженерными – паразитами. – Он поднял взгляд. – Похоже, у них есть начальная, латентная бессимптомная фаза, когда они быстро размножаются в теле. Затем, в какой-то момент – возможно, когда концентрация достигает определенного уровня, – они переключаются на производство двух разных химических препаратов в отдельных везикулах внутри собственной клеточной мембраны. Везикулы разбухают. Рост температуры тела жертвы провоцирует разрыв мешочков, и препараты тут же вступают в сильную экзотермическую реакцию друг с другом. Убивая паразита, повреждая окружающие ткани носителя и провоцируя разрыв всех ближайших паразитов. Крошечные точечные бомбочки по всему телу. Очень элегантно. – В его тоне сквозило невольное восхищение. – В жутковатом смысле.

– Значит… лечение ледяной водой Торну помогло?

– Да, безусловно. Снижение температуры тела временно приостановило каскад. Паразиты уже почти достигли критической концентрации.

Майлз на мгновение благодарно прикрыл глаза. И снова открыл.

– Временно?

– Я все никак не придумаю, как избавиться от этих чертовых штуковин. Мы пытаемся переделать хирургический шунт в фильтр, чтобы механически вытаскивать паразитов из тела пациента и одновременно охлаждать кровь до определенной температуры, а потом снова заливать ее в тело. Думаю, что смогу заставить паразитов выборочно реагировать на катафорезный градиент, проходящий по шунту, и выужу их из кровеносного потока.

– А это поможет?

Клогстон покачал головой.

– Это не достанет паразитов, засевших в других тканях. Резервуары инфекции. Это не лечение, но может помочь выиграть время. Я так думаю. Процедура либо убьет всех до единого паразита в теле, либо процесс просто возобновится. – Он скривился. – Использовать глистогонное может быть опасно. Ввод чего-то смертельного для уже разбухших паразитов, засевших в тканях, просто выпустит их химический груз. Даже небольшое количество таких микроинсультов устроит черт знает что с циркуляцией, пустит насмарку все восстановительные процессы, причиняя сильную боль. Это… это опасно.

– Уничтожит ткани мозга? – Майлза замутило.

– Через некоторое время. Они вроде как не очень стремятся переходить кровяной барьер мозга. Я считаю, что жертва может оставаться в сознании до… хм… очень поздней стадии растворения.

– А! – Майлз пытался сообразить, хорошо это или плохо.

– Но есть и хорошие новости, – сообщил хирург. – Возможно, мне удастся снизить уровень биохимической опасности с пятого до третьего. Судя по всему, паразиты передаются лишь при прямом контакте кровь в кровь. Вне тела они живут недолго.

– Они не могут передаваться по воздуху?

Клогстон поколебался.

– Ну, возможно, только тогда, когда носитель начнет кашлять кровью.

Когда, а не если. Майлз отметил выбор слов.

– Боюсь, что говорить о снижении уровня опасности все равно рано. Цетагандийский агент, вооруженный неизвестным биологическим оружием – ну, неизвестным, за исключением вот этого, которое становится уже чертовски привычным, – по-прежнему бродит где-то тут. – Он медленно втянул воздух, принуждая себя говорить спокойно. – Мы нашли некоторые улики, указывающие на то, что агент все еще может находиться на борту корабля. Вам необходимо обеспечить защиту рабочей зоны от возможного вторжения.

Клогстон выругался.

– Слыхали, парни? – обратился он к техникам по комму.

– О, класс! – раздался полный отвращения голос. – Только этого нам как раз и не хватало!

– Эй, по крайне мере это что-то, что мы можем пристрелить, – весело отозвался второй.

Ах, барраярцы! На душе у Майлза потеплело.

– Как только увидите, – подтвердил он. Эти парни – военные медики. Все они при оружии, спасибо им.

Он обежал взглядом бокс и соседнее помещение, выискивая слабые места. Всего один вход, но это сила или слабость? Внешнюю дверь совершенно точно надо охранять, защищая бокс. Роик занял там позицию совершенно автоматически. И все же традиционное нападение с парализатором, плазмотроном или гранатой… казалось недостаточно изобретательным. Воздух сюда по-прежнему поступает из системы корабля, и энергия тоже, но в этой секции уж точно должны быть автономные источники того и другого.

Комбинезоны химзащиты пятого уровня, надетые на медиках, могут заодно служить и скафандрами, их кислородное обеспечение полностью внутреннее. Что совершенно не относится к комбинезону Майлза, даже когда на нем еще были перчатки. Его кислородный аппарат берет воздух из окружающей среды, фильтруя и очищая. В случае разгерметизиции помещения комбинезон мгновенно превратится в жесткий неповоротливый шар, а возможно, даже лопнет в слабых местах. Конечно, на стенах имелись шкафы со спасательными капсулами. Майлз вообразил, как сидит запертым в спасательной капсуле, а все действия ведутся без него.

Учитывая, что он уже подвергся… чему-то там, то если он вылезет из этого комбинезона и напялит что-нибудь поуже, то хуже ведь от этого не станет, верно? Он уставился на свои руки, размышляя, почему до сих пор не умер. Не могла ли та пакость, которую он трогал, оказаться простым растворителем?

Майлз рукой в «варежке» неловко вытащил парализатор из набедренного кармана и вышел обратно через синие полоски света биологического барьера.

– Роик. Я хочу, чтобы ты пулей слетал в инженерный отсек и приволок мне самый маленький компенсирующий скафандр, который найдешь. Я буду стоять тут на страже, пока ты не вернешься.

– М’лорд… – начал Роик с сомнением в голосе.

– Держи парализатор наготове. И будь осторожен. Мы все здесь, так что если заметишь что-то движущееся и не облаченное в зеленый комбинезон квадди, стреляй первым.

Роик мужественно сглотнул.

– Ну хорошо. Только вы оставайтесь здесь, м’лорд. Не вздумайте никуда высовываться без меня!

– Даже не мечтаю, – заверил его Майлз.

Роик умчался галопом. Майлз перехватил поудобнее парализатор, убедился, что он стоит на максимальной мощности, и устроился так, чтобы оказаться немного прикрытым дверью. Он смотрел в центральный коридор на удаляющуюся фигуру своего телохранителя. Глаза его яростно сверкали.

Не понимаю.

Что-то тут не вяжется. Если у него найдется хотя бы минут десять, не перебиваемых каким-нибудь очередным смертельным тактическим кризисом, может, он и поймет… Майлз старался не думать ни о горящих ладонях, ни о том, какая микробная змея в данный момент крадется в его теле, возможно, даже пробираясь к мозгу.

Обычное, верное своим хозяевам ба скорее умрет, чем бросит такой груз, как эти набитые аутами репликаторы. И даже если это ба прошло какую-нибудь подготовку спецагента, то зачем тратить драгоценное время на сбор образцов тканей зародышей, которые оно собиралось бросить или даже уничтожить? ДНК каждого когда-либо созданного аут-ребенка хранится в центральном генном банке Звездных Яслей. Они наверняка способны все воспроизвести. Из-за чего эта партия столь незаменима?

Эшелон его мыслей сошел с рельсов, когда Майлз представил крошечных биоинженерных паразитов, отчаянно размножающихся в его кровеносной системе, пок-пок-пок-пок. Да успокойся ты, черт подери! На самом деле Майлз точно не знал, подцепил ли он ту же заразу, что и Бел. Ага, это может быть кое-что похуже. Но все же наверняка любой нейротоксин цетагандийского производства – или обычный яд – должен подействовать быстрее. Хотя если это наркотик, предназначенный превратить жертву в законченного параноика, то он действует очень даже хорошо. Ограничен ли у ба набор дьявольских зелий? Сколько их у него? Какими бы стимулянтами и гипнотиками оно ни напичкало Бела, они не обязательно выходят за рамки стандартных, по меркам тайного агента. Сколько еще изысканных биотрюков у ба в рукаве? И не станет ли Майлз тем, кто лично продемонстрирует действие следующего?

И проживу ли я достаточно долго, чтобы успеть попрощаться с Катрионой? Прощальный поцелуй исключен, если только они не прижмутся губами с разных сторон очень толстого оконного стекла. Ему столько нужно сказать ей, что он даже не знает, с чего начать. И совсем невозможно по открытому общему каналу. Позаботься о детях. Целуй их за меня на ночь каждый вечер и говори, что я любил их, хоть никогда и не видел. Ты не будешь одинока – мои родители тебе помогут. Скажи моим родителям… скажи им…