— Принца… А, ты, должно быть, имеешь в виду Маршалла. Одна из причин, которые меня задержали.
— Я заметил.
Эмма вскинула голову и слегка нахмурилась.
— Он долго сюда добирался. С женой и новорожденным сыном. Когда он меня нашел, я немного повозилась с малышом. Проблема?
— Нет. — «Идиот», — мысленно обозвал он себя. — Дел меня накручивал, я и попался. Оксюморон. Давай открутим пленку назад. Так что ты хотела сказать?
— Мы встречались недолго несколько лет тому назад. Маршалл и я. Я познакомила его с его женой. Мы провели их свадьбу года полтора назад.
— Понял. Прошу прощения.
Эмма улыбнулась.
— Он не хватал меня за задницу, как одна чокнутая художница хватала тебя.
— Его потеря.
— Почему бы нам не пообщаться с гостями?
— Хорошая мысль.
— Ой! — воскликнула Эмма через пару секунд. — Я вот что хотела сказать. У меня завтра в городе несколько дел, и, если бы я сегодня переночевала у тебя, мне не пришлось бы мотаться взад-вперед. Я привезла сюда Паркер — мы приехали пораньше, чтобы помочь, — но она может вернуться домой с Лорел.
— Переночевать у меня?
Брови Эммы поползли вверх, глаза похолодели.
— Я могу спать на диване, если ты не нуждаешься в компании.
— Нет, нет. Я просто думал, что тебе нужно домой. Ты обычно очень рано начинаешь свой день.
— Завтра я начинаю его в городе, и не очень рано. Но если у тебя проблема…
— Нет. — Джек остановился, развернул ее лицом к себе. — Отлично. Хорошо. Разве тебе не нужны какие-то вещи… на завтра?
— Когда мне в голову пришла эта мысль, я кое-что бросила в багажник.
— Тогда договорились. — Джек наклонился поцеловать ее.
— Похоже, тебе срочно нужно еще пива, парень.
Джек обернулся на голос ее отца.
Филип улыбнулся. «Непринужденно», — подумал Джек. Так могло показаться. Но не тому, кто только что договорился переспать с его дочерью.
— Или «Негро Модело»? — предложил Филип.
Да, спасибо. Отличная вечеринка, как всегда.
— Мое любимое время года. — Филип обнял Эмму за плечи. Привычно. С любовью. Покровительственно. — Мы положили начало этой традиции, когда Лючия забеременела Мэтью. Друзья, родственники, дети. Теперь наши дети выросли и обзавелись собственными семьями.
— Ты расчувствовался, — сказала Эмма, поднимая голову и легко проводя губами по щеке отца.
— Я все еще вижу, как ты бегаешь с подружками по лужайке, как борешься за призы, бросая кольца на палку или пытаясь разбить пиньяту. Как твоя мама, ты полна цвета и жизни.
— Папа.
Филип посмотрел на Джека в упор.
— Счастливый мужчина, которому предложат все это. И только умный мужчина сможет все это оценить.
— Папа, — уже предостерегающе повторила Эмма.
— Мужчина редко получает столько сокровищ, — сказал Филип, легко похлопав ее по носу пальцем. — Пойду-ка проверю гриль. Я не доверяю ни твоим братьям, ни твоим дядьям, если уж на то пошло. Пока, Джек, — добавил он, кивнув, и удалился.
— Прости. Он не мог не высказаться.
— Ничего. Посмотри, на рубашке не проступили пятна пота?
Эмма, рассмеявшись, обхватила его рукой за талию.
— Нет. Может, покажем детишкам, как надо разбивать пиньяту?
Позже они плюхнулись на траву и смотрели, как подростки играют в соккер. Сбросив босоножки и аккуратно расправив платье, рядом присела Паркер.
— Вечерний футбол, — заметил Джек. — Не ваше обычное развлечение.
— Ты играешь? — спросила его Эмма.
Не увлекаюсь европейским футболом. Могу играть в бейсбол, американский футбол, баскетбол. Но больше люблю смотреть.
— Тебе все равно, что смотреть, лишь бы гоняли мяч. — Мак опустилась на траву рядом с ними и потащила за собой Картера. — Я переела. Не могла удержаться.
— Позорники, — пробормотала Эмма, когда один из подростков потерял мяч. — Он что, думает, у мяча есть глаза? Локатор?
— Ты любишь соккер?
Эмма покосилась на Джека.
— Школьная девичья команда. Соревнования штата.
— Шутишь?
— Капитаны, — уточнила Эмма, показывая на себя и на Паркер.
— Жестокие штучки. — Лорел опустилась на колени рядом с Паркер. — Мы с Мак ходили на все матчи жалеть их противников. Давай. — Она подтолкнула Паркер локтем. — Покажи им класс.
— Хм. Хочешь, Паркс? — спросила Эмма.
— Эм, мы уж лет десять не играли.
Эмма вскочила на колени и подбоченилась.
— Хочешь сказать, что мы слишком старые, чтобы разбить наголову этих лузеров и слабаков? Хочешь сказать, что потеряла кураж?
— О, к черту. Один гол.
— Забьем, не сомневайся.
Как и Паркер, Эмма скинула босоножки.
Джек зачарованно смотрел, как две женщины в красивых весенних платьях приближаются к площадке.
Последовал спор, затем улюлюканье, свист.
— Что происходит? — спросил подошедший Мэл, разглядывая зрителей и игроков.
— Эмма и Паркер собираются надрать футболистам задницы, — объяснила Лорел.
— Не шутите? Очень интересно.
Команды заняли свои места на траве в свете прожекторов. Эмма и Паркер переглянулись, Эмма подняла три пальца, затем два. Паркер засмеялась, пожала плечами.
Мяч взмыл в воздух. Эмма передала его Паркер. Та поймала мяч с лету и повела к воротам, ловко обойдя трех противников. Ее ноги мелькали так быстро, что свист превратился в ободряющие крики.
Паркер сделала отвлекающее движение и перебросила мяч через все поле Эмме. Эмма послала мяч в ворота так резко, что вратарь только раскрыл рот.
Эмма и Паркер синхронно вскинули руки и завизжали.
— Они всегда так делали, — важно сообщила Мак окружающим. — Никакой скромности. Вперед, «Робинз»!
— Название их футбольной команды, — объяснил Картер.
Когда Паркер собралась покинуть площадку, Эмма схватила ее за руку. Джек услышал, как она сказала: «Еще один».
Паркер отрицательно качала головой. Эмма настаивала. Паркер отряхивала и расправляла платье, но вдруг рассмеялась. Бывшие капитаны снова заняли оборону против команды оппонентов, которая теперь явно относилась к ним с большим уважением. Они сражались, блокировали, теснили.
Джек улыбнулся во весь рот, когда Эмма плечом оттолкнула противника. И как же классно она это сделала, понял он, и даже жестко. Его окатила волна вожделения, когда Эмма набросилась на игрока, владевшего мячом. Ее подкат — Иисусе, только посмотрите на нее! — лишил подростка равновесия и смазал передачу.
Паркер прыгнула вперед, приняла мяч головой.
— Ну-ну, — пробормотал Мэл.
— Перехват! — выкрикнула Лорел, когда Эмма завладела мячом. — Эй, эй!