Читать интересную книгу Отбор - Кира Касс

— С вашей стороны было очень благородно взять с собой своих служанок. Не многие на вашем месте оказались бы так добры к людям ниже себя по положению, — проговорил он.

— Касты никогда не имели для меня слишком большого значения, — негромко произнесла я.

Он еле заметно улыбнулся мне.

Люси открыла рот, как будто собиралась о чем-то спросить Аспена, но не успела. Какой-то гвардеец в дальнем конце комнаты отдал громкий приказ всем умолкнуть.

Аспен отошел, и я вздохнула с облегчением. Я боялась, как бы кто-нибудь не заметил.

— Это ведь тот же самый охранник, который приходил к вам, да? — спросила Люси.

— Да, это он.

— Я видела его на часах перед вашей комнатой. Он очень дружелюбный, — заметила она.

Несомненно, Аспен разговаривал с моими служанками ничуть не менее приветливо, чем со мной. Они ведь были Шестерками.

— До чего же он красивый, — добавила она.

Я улыбнулась. Что ей на это ответить? Тот же охранник попросил нас соблюдать тишину. После того как все разговоры затихли, в убежище воцарилось зловещее молчание.

Это безмолвие было хуже любого шума. Не имея конкретной информации о происходящем, я рисовала в воображении картины одна другой ужасней: разгромленные комнаты, горы трупов, безжалостную армию в нескольких шагах от входа в убежище. Поймала себя на том, что цепляюсь за ближайших соседок, будто мы могли защитить друг друга от того, что нас ждало.

Единственным, кто не сидел на месте, был Максон, подходивший по очереди к каждой девушке, чтобы проверить, как они держатся. Когда он добрался до нашего угла, не спали только мы с Люси. Время от времени мы с ней почти беззвучно, практически одними губами переговаривались. Когда Максон приблизился, то улыбнулся при виде кучи народу, навалившегося на меня. Очевидно, принц больше не сердится. В его улыбке сквозила неприкрытая радость оттого, что со мной все в порядке. И эта улыбка заставила меня вдруг почувствовать себя виноватой. Во что же я вляпалась?

— У тебя все хорошо? — спросил он.

Я кивнула. Он взглянул на Люси и наклонился через меня к ней. Я потянула носом. От Максона не пахло ничем, что можно было бы заключить в бутылку. Ни корицей, ни ванилью, ни, пронеслось вдруг у меня в голове, домашним мылом. Он обладал собственным неповторимым запахом.

— А у тебя? — спросил он Люси. Та тоже кивнула. — Что, не предполагала здесь оказаться? — Он улыбнулся ей, обратив всю невообразимую ситуацию в шутку.

— Нет, ваше высочество. Хотя от нее этого вполне можно было ожидать, — кивнула в мою сторону Люси.

Максон оглянулся на меня, и его лицо оказалось невероятно близко к моему. Мне стало неловко. Слишком много людей могло нас увидеть, включая и Аспена. Но этот миг быстро миновал, и он снова обернулся к Люси:

— Я тебя понимаю. — Принц снова улыбнулся. Казалось, он хотел еще что-то добавить, но потом передумал и выпрямился.

Я схватила его за локоть:

— Юг или Север?

— Помнишь фотосессию? — одними губами спросил он.

Я потрясенно кивнула. Повстанцы тогда продвигались на северо-запад, поджигая поля и убивая людей на своем пути. «Перехватите их», — сказал он. Эти убийцы медленно надвигались на нас, а мы не могли их остановить. От них не было спасения. Южане.

— Не говори никому.

Он направился к Фионе, которая тихо плакала, обхватив себя руками.

Я принялась размеренно дышать, пытаясь придумать способы сбежать в случае необходимости, но в глубине души понимала, что это самообман. Если повстанцы ворвутся в убежище, нам конец. Не оставалось ничего, кроме как ждать.

Медленно текли часы. Я понятия не имела, сколько прошло времени, но те, кто забылся сном, уже проснулись. Те же, кто все это время держался, начали клевать носом.

Наконец кто-то из охранников отправился наверх на разведку. И снова потянулись бесконечные часы, пока они не вернулись.

— Дамы и господа, — объявил один из гвардейцев, — нападение отражено. Просим всех вернуться в свои комнаты. Дворец сильно пострадал, многие охранники ранены. Рекомендуем вам не появляться в главных залах и коридорах, пока их не приведут в порядок. Участницы Отбора должны оставаться в комнатах до особого распоряжения. Я переговорил с поварами. Еду подадут всем в течение часа. Весь медицинский персонал прошу проследовать со мной в медицинское крыло.

Люди поднялись и начали расходиться как ни в чем не бывало. У некоторых даже был скучающий вид. Будто, кроме Люси и еще нескольких впечатлительных особ, остальные отнеслись к нападению как к досадной неприятности, которую можно было ожидать.

В моей комнате все перевернули вверх дном. Матрас сбросили с кровати, платья вытащили из шкафа, на полу валялись разорванные фотографии родных. Я огляделась по сторонам в поисках заветной склянки. Она оказалась цела и невредима, незамеченная в углу под кроватью. Я пыталась не плакать, но слезы выступали сами собой. И дело не в том, что мне было страшно, хотя это действительно так. Просто было неприятно думать о том, что чужие незнакомые руки касались моих вещей, что они испортили их.

Все страшно устали, поэтому времени на уборку ушло очень много. Но в конце концов мы справились. Энн даже отыскала где-то липкую ленту, чтобы я смогла склеить фотографии. После этого я сразу же отослала девушек спать. Энн пыталась возражать, но я не стала ее слушать. Теперь, научившись командовать, я больше не боялась пускать этот навык в ход.

Оставшись в одиночестве, я расплакалась. Дал о себе знать пережитый страх.

Вытащив подаренные Максоном джинсы и единственную взятую из дома блузку, я надела их. Они давали хоть какое-то ощущение нормальности. На голове после всех ночных и утренних приключений творилось черт знает что, поэтому я просто убрала волосы в небрежный узел на затылке.

Затем разложила клочки фотографий на кровати, пытаясь сообразить, что с чем соединить. Это было все равно что пытаться рассортировать кусочки от четырех детских пазлов, ссыпанных в общую коробку. Я успела сложить всего одну карточку, когда в дверь постучали.

«Максон, — подумала я. — Пожалуйста, пусть это будет Максон».

С надеждой распахнула дверь.

— Привет, милая.

На пороге стояла Сильвия. На ее лице застыла гримаса, которую я истолковала как сочувственную. Она протиснулась мимо меня в комнату, потом обернулась и окинула взглядом мой наряд.

— Ох, только не говори, что ты уезжаешь, — взмолилась она. — Честное слово, это был сущий пустяк. — Сильвия пренебрежительно взмахнула рукой.

Я не назвала бы все произошедшее пустяком. Неужели она заметила, что я плакала?

— Нет. Я никуда не еду, — сказала я, заправляя за ухо прядь волос. — А что, кто-то собрался домой?

— Да, пока трое, — вздохнула Сильвия. — А Максон, добрая душа, велел отпустить всех, кто захочет уехать. Они сейчас собираются. Странно, он как знал, что они этого захотят. Но на твоем месте я бы дважды подумала, прежде чем сбегать из-за какой-то ерунды. — Сильвия прошлась по комнате, оглядывая обстановку.

Ерунда?! Да что такое с этой женщиной?

— Ничего не пропало? — спросила она небрежно.

— О нет, мэм. Перевернуто все вверх дном, но, насколько я могу судить, ничего не украдено.

— Замечательно. — Она подошла ко мне и протянула крохотный переносной телефон. — Самая надежная линия во дворце. Позвони родным и скажи, что с тобой все в порядке. Только недолго. Мне еще много кого нужно обойти.

Я с любопытством осмотрела крошечную вещичку. Никогда еще не приходилось держать в руках настоящий переносной телефон. Я видела подобные у Двоек и Троек, но никогда не думала, что самой когда-нибудь доведется таким воспользоваться. От радости задрожали руки. Я услышу голоса моих родных!

Быстро набрала номер. После всего пережитого я могла по-настоящему улыбаться! Мама сняла трубку на третьем гудке.

— Слушаю.

— Мама!

— Америка! Это ты? С тобой все в порядке? Нам позвонил кто-то из дворцовой охраны, предупредил, что, возможно, с тобой несколько дней не будет связи, а потом мы узнали, что эти проклятые повстанцы прорвались во дворец. Мы так за тебя боялись! — Она расплакалась.

— Мама, не волнуйся. Я в безопасности.

Я покосилась на Сильвию. Вид у нее был скучающий.

— Погоди секунду.

В трубке что-то зашебуршало.

— Америка! — раздался хриплый от слез голос Мэй. Я могла лишь представлять, что они пережили за этот день.

— Мэй! Ох, Мэй, я так по тебе соскучилась!

Снова я почувствовала, как к глазам подступили слезы.

— Я боялась, тебя уже нет в живых! Америка, я люблю тебя! Обещай, что ты не погибнешь! — прорыдала она в трубку.