Делать хорошую мину при плохой игре, изображать непонимание, недоумение, отнекиваться — значит совершить огромную ошибку и потерять единственного возможного союзника. А вот разобраться, как наставница догадалась, что перед ней не Кателлина, а иномирянка, необходимо. От этого зависит степень моей откровенности — во что придется посвятить собеседницу в любом случае, а что можно и утаить.
Вспоминая наше знакомство, отчетливо вдруг поняла: старуха, едва взглянув, догадалась, что новая наида рода Крэаз не та, за кого себя выдает. Все мои дальнейшие ошибки, оговорки, недомолвки, все проколы по мелочам были лишь дополнительными штрихами к портрету, который эта странная женщина нарисовала сразу же, в первые мгновения встречи.
Тянуть дальше не имело смысла. Собралась с мыслями и, рискуя вызвать недовольство, даже раздражение Кариффы, ответила вопросом на вопрос. И для того, чтобы уклониться, выждать время, из рассказчика превратившись в слушателя. И потому, что мне на самом деле стало чрезвычайно интересно.
— Внучатая племянница… Значит, Катэль — внучка сестры? Или брата?
Постаралась, чтобы в голосе звучала лишь легкая заинтересованность. Не более. Сидят две женщины, обсуждают родословную одной из них. Что здесь особенного или необычного?
Кариффа улыбнулась чуть заметно, уголками губ, намекая, что разгадала и оценила мою уловку. Я знаю, что ты знаешь, что я знаю… Игра, древняя, как мир. Вернее, как любой из миров. Земля, Эргор — разница невелика, везде одно и то же.
— Внучка сестры, — наконец кивнула собеседница, и я чуть заметно выдохнула. До последнего не была уверена, что она ответит. — Онихиль моя родная сестра, старшая. И мать Адельвен.
— Значит, первую дочь выдали замуж за… — быстро перебрав воспоминания, выудила имя деда Кэти — за Умонта Сишора, а младшенькую продали в наиды? В семье не хватало денег?
Не сдержалась. Каюсь. Но очень уж коробило то, с какой легкостью в этом мире под сенью закона торговали собственными детьми. Возмущало, бередило душу, а если учесть мое положение, буквально брало за живое.
— Не суди поспешно, девочка, — резко одернула Кариффа. — Особенно о том, чего не знаешь.
— Прощу прощения!
Сказала почти искренне и отвела глаза, попутно отмечая, что я теперь не «вы, сирра Кателлина», а «ты, девочка». Судя по обращению, из воспитанницы меня автоматически перевели в сообщницы. Все бы ничего, только как узнать, понизили тем самым или повысили?
— Когда Онихиль стала женой саэра Сишора я была совсем еще девчонкой. Брак сложился удачно. Ну, насколько такое вообще можно сказать о семейной жизни высокородных. — Женщина презрительно скривилась. — Умонт оказался добр и снисходителен к сестре. Его наида, робкая и молчаливая, ни в чем не перечила хозяйке дома. Казалось, ей все равно, что происходит вокруг. Если бы я тогда догадалась, почему она себя так ведет! Но глупая младшая сестренка ни о чем не подозревала. Часто гостила в гостеприимном доме, возилась с племянницей, после того как Онихиль родила. Наблюдала, как она росла. И мечтала… Мечтала о подобной судьбе для себя. Наивная дурочка!
Сверкнув круглыми птичьими глазами, старуха отрывисто, хрипло рассмеялась. Яростно и зло. Словно издевалась над бесхитростными надеждами маленькой девочки, так и оставшейся навсегда в том далеком, счастливом, давно ушедшем времени.
Стало неприятно.
— А потом? — напомнила о себе, надеясь вернуть наставницу к теме разговора.
— Потом? — голос Кариффы словно мгновенно выцвел. Теперь он звучал тихо и безэмоционально. — Потом я повзрослела, и мне принялись подыскивать мужа. Начали вывозить «по приглашениям», чтобы женихи заметили. Так мы с отцом попали в дом главы рода Ребис накануне Дня выбора и помолвки старшей дочери рода, сговоренной за Игерда Крэаза.
Прямо до боли знакомая история. Злой рок над их семьей висит, что ли?
— Сиятельный саэр увидел вас, возжелал, а отец не смог или не нашел способа ему отказать. Юноши, готового на все ради избранницы, такого, как Брунор Эктар, под рукой не оказалось, и сдались вы на милость победителя, став его наидой, — продолжила рассказ, прервав собеседницу.
— Нет, — хмыкнув, остановила мой вдохновенный поток старуха. — Все было совсем не так. Игерд на самом деле увидел и действительно возжелал. Но он не давил, не требовал, не заставлял. Поговорил с отцом, настоял на нашей встрече и стал рассказывать, какая жизнь ожидает наиду в его доме. Роскошные покои, изысканные наряды, великолепные драгоценные уборы, послушные слуги. Крэаз искушал, завлекал, соблазнял… Мы жили небогато. Да что там лукавить, почти бедно. И я не выдержала — дала согласие. Тут же, при свидетелях. Хотя отец уговаривал не торопиться, подумать хотя бы немного. Так что я не Адельвен, сама выбрала свою судьбу. Без принуждения, добровольно. — Она неожиданно сжала в кулаки руки, до этого расслабленно лежавшие на столе, и горько добавила: — Только вот сиятельный господин, заманивая, запутывая доверчивую девчонку, ничего не сказал об оборотной стороне существования наиды — о боли, безразличии ко всему, медленном угасании. Отец не успел предупредить. А сама я почти ничего не знала. Слишком неискушенной тогда была, для другой роли родителями воспитывалась.
Наставница замолчала, глядя сквозь меня.
— А как часто вы видели родственников после этого? — выждав несколько минут, чтобы дать Кариффе успокоится, осторожно продолжила разговор.
— Согласно договору отец получил право навещать мой новый дом и наблюдать, как его дочери живется.
— А сестра?
— Ни с матерью, ни с Онихиль, ни с Адельвен мы больше ни разу не общались, — женщина покосилась на меня с иронией, которую не считала нужным скрывать, — и, предупреждая вопрос, отвечу сразу: с Кателлиной я никогда в жизни не сталкивалась.
— Но если вы не поддерживали отношений с сестрой, с ее дочерью расстались, когда та была маленькой девочкой, а с внучкой вообще не знакомы, то как… — замялась, не решаясь озвучить свои мысли.
— Как догадалась, что ты не она? — продолжила за меня старуха. — Я не встречалась с Кэти, но смогла бы узнать мгновенно. Голос крови зовет, а сияние родственной души ни с чем не спутаешь.
— Сияние души? Аура? — выдохнула пораженно. — Вы что, видите ауры?
Кариффа недоуменно вскинула брови. Это слово ей явно было незнакомо.
После наводящих вопросов с моей стороны и удивленно-заинтересованных ответов выяснилось, что ауры, в нашем понимании, наставнице отслеживать не дано. Не способна она ни информацию с них считывать, ни эмоции улавливать, как положено порядочным магам-ведьмам фэнтезийных миров. Так глубоко здесь не умели заглядывать и не знали, что подобное вообще возможно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});