Телекоммуникация означает просто связь через расстояние или на расстоянии. Большинство наших чувств — и не забывайте, что их у нас по меньшей мере две дюжины, в том числе голод, жажда, чувство равновесия, электрических импульсов и теплоизлучения — являются средствами коммуникации, правда, большая часть их работает "на прием".
Невероятные атта живут в подземных городах, которые вмещают много миллионов обитателей — эти города могут достигать 50 футов в диаметре и 20 футов глубины. Жизнь здесь необычайно сложная, а сами города обладают такими же развитыми службами и управлениями, как и наши мегаполисы, только в отличие от наших их системы функционируют безукоризненно.
В основе цивилизации атта лежит сельское хозяйство. Оно заключается в выращивании определенных мелких грибков, которые высаживаются в рассадницах из листьев и обрезков лепестков. Листья и цветы муравьи собирают снаружи и приносят в города. Жизнь города, и, в первую очередь воспроизводство населения, связана с этими сельскохозяйственными работами.
Воспроизводством занята одна или в лучшем случае несколько огромных маток, каждая из которых в несколько тысяч раз больше самого крупного рабочего муравья. От маток непрерывным потоком идут яйца, а сами матки находятся на строжайшей диете, за которой следят муравьи-"сиделки" — это позволяет выводить один из нескольких типов взрослых муравьев в соответствии с заранее заданным, сознательно определенным и регулируемым планом, касающимся всего населения города. Они не просто регулируют число жителей, но и соответствующим образом определяют диету каждого, с тем чтобы из него вырос муравей определенного типа, рабочий или какой-либо иной. Подобно пчелам, они могут создавать оплодотворителей маток нового типа, причем в любом требуемом количестве. Как бы там ни было, матка получает пищу только одного типа, и все яйца, производимые этой маткой, одинаковые.
Как я уже сказал, атта приходится выходить наверх и заниматься сбором обрезков листьев. От муравейника расходятся радиальные дороги с подземными переходами, навесами, защищающими от сильных дождей, кольцевыми дорогами и даже с развязками по типу "кленового листа". По дорогам снуют потоки муравьев — пустые идут наружу, а навстречу им спускаются крохи, нагруженные кусочками листьев, которые напоминают огромные паруса на миниатюрных лодках. Взвешивая тысячи этих листьев, специалисты пришли к выводу, что их вес как минимум вдвое превосходит вес муравья. По крайней мере, у тех видов, которые мы изучали.
Обвязав вокруг одного муравья тончайшую цветную нить, мы проследили его путь от одного из выходов из города и увидели, что он без остановки двинулся к одиноко стоящему дереву, до которого было примерно четверть мили. Затем он полез на это дерево. Мы наблюдали за ним с соседнего дерева высотой около 200 футов, причем наблюдение велось при помощи специального бинокля с точечным источником света. Муравей забрался в крону дерева, выбрал, лист и принялся отгрызать от него кусочек.
Следуя как-то вечером за одним из наших помеченных муравьев, который, пошатываясь от ноши, возвращался в свой город, мы стали свидетелями самой настоящей дорожной пробки: весьма приличных размеров сучок, который тащил "наш" муравей, свалился на одну из дорог атта. Входящие и выходящие потоки муравьев смешались на протяжении нескольких ярдов. Вдруг среди них появилось несколько более крупных муравьев-"полицейских". Мы около двух часов наблюдали за свалкой, но в конце концов они сгребли в сторону старые листья и всякий хлам и соорудили обходной путь, по которому сразу же двинулись "работяги".
В ту ночь меня осенила идея: откуда там так быстро взялись муравьи-"полицейские", которые в обычных условиях расходятся на многие ярды друг от друга или же по пять-шесть "патрулируют" перекрестки и "кленовые листья"?
Я не стал дожидаться утра, атта трудились поблизости, поэтому я встал, оделся, разбудил всех, мы зажгли все фонари и сразу же наткнулись на большую дорогу атта длиной около 200 футов, которая вела к одному из входов в город.
Когда мы установили необходимое оборудование и все разошлись по своим местам, я перегородил главную дорогу. "Движение" было весьма интенсивным, недавно прошел легкий дождь, время — 1.30 ночи. Результат моих действий — обычный хаос.
Примерно минуту ничего не происходило. Затем появился "полицейский", видимо, совершавший обычное "патрулирование", хотя он страшно торопился. Он врезался в толпу зевак, повел своими длинными антеннами вправо и влево (атта слепые), заставив тех, кого он ими коснулся, бросить листья у дороги, и, продолжая орудовать антеннами, двинулся дальше в толпу. Еще через минуту появилось еще несколько муравьев-"полицейских", которые принялись действовать так же. Эти полицейские пришли со стороны города и начали отгонять ненагруженных муравьев от заграждения на дороге, пока те не сбились в кучу, которая вскоре начала совершать вращательное движение по часовой стрелке. Тем временем что-то происходило с противоположной стороны заграждения на дороге. Вначале дорогу аккуратно выложили двумя рядами свежей зелени, и этот процесс двинулся в обратную сторону, да с такой скоростью, что мы едва успевали за ним! Полицейские и некоторые "рабочие" без груза вливались в накатывающий на них поток муравьев, покачивали антеннами, и бросание листьев постепенно стало "мгновенным и одновременным".
Неожиданно на дороге из города появилась фаланга полицейских, которые шли шеренгами примерно по пятьдесят муравьев — шеренга за шеренгой, "плечом к плечу". Когда это войско прибыло на место событий, первая шеренга просто вклинилась в массу "работяг" и те в мгновение ока бросились в сторону города, а, полицейские лишь "подравнивали" внешний край колонны и направляли ее по дороге.
Тем временем множество полицейских со всех сторон облепили преграду и встречали подходящих муравьев (то есть тех, которые направлялись в город, но уже без груза, так как самые первые патрульные уже пробежались по линии и заставили всех сбросить груз), направляя их в обход.
Затем полицейские организовали подходящих муравьев в бригады по очистке старой дороги и прокладке временного обходного пути — обход они соорудили поразительно быстро, причем на этой работе были задействованы и новые потоки муравьев, которые выходили из города за листьями; тем временем подходящие муравьи вернулись за своим грузом и направились в город новым обходным путем. Но самое удивительное состояло в том, что все "работяги", которые возвращались за своим грузом, шли не по дороге, а по ее левой "обочине", тогда как те, которым не пришлось бросать груз, двигались потоком по главной дороге.