Развернулся … и замер парализованный, услышав в ответ слабое:
– Спасибо.
– ???????
И молчание электронного мира в ответ. Вокруг было так тихо, что Улисс, казалось, слышал даже шум кулеров, раздающийся из уникомпов, работающих в мире твердых вещей.
Оставив недоверие биологическим особям, Улисс медленно развернулся на месте. Слово было зафиксировано его памятью, ошибки быть не могло. Или все-таки в горячке боя сторожевики приложили его где-то, и теперь рандомно сбоят функции? Надо будет перепрошить настройки на досуге.
Но пока не доказано обратное, за данность принимается факт услышанного.
– Эй, – Улисс сделал медленный круг над окопавшейся программой. – Эй, я тебя слышал. Ты что-то говорил?
Молчание. Улисс заготовил новую фразу….
– Да.
– Я слышал, что…. Что? – встрепенулся Улисс.
– Говорил, – раздался еле слышный голос. – Говорила….
– Почему «говорила»? – это все, на что хватило Улисса.
И уже задав вопрос, он увидел выводы своего анализатора. Ответ уже был не нужен. Улисс его знал и так.
Загадочная программа, размером с него самого, появившаяся после считывания личной информации биологического организма. Необходимость в движке, который может перемещаться по сети. Инстинктивное «окапывание» укореняющейся программы, и близко не свойственное программным формулам. И, наконец, речь…. Речь, которая просто не могла существовать в мире импульсов. Тут могли разговаривать только собратья….
– Ты ан? – неверяще выдохнул Улисс, изо всех сил стараясь не пустить в оперативное пространство ходящую ходуном директорию «Эмоции». Неужели? Он нашел нового собрата? В простой папке внештатного сотрудника? Он теперь не один!
– Ан?! Собрат?!
– Я – Лиза, – прошелестел голос. – Где я? Кто ты?
* * *
Если бы сейчас отверзлись все информативные порталы разом, и на Улисса снизошли бы его давным-давно исчезнувшие родители, то и тогда Улисс бы смог удержать при себе злосчастную директорию. Наверное. Проверить возможности не было, да и, если честно, не было и необходимости. Все равно Улисс ее не удержал.
– Кто?! – рабочие процессы начали стремительно забивалаться всеми возможными психопрофилями, один за другим активирующимися в парализованном электронном сознании космического бойца. – Кто ты?!
– Лиза Шорченко, – повторил призрачный голос. – Реплицированный модуль, идентичный оригиналу. Экспериментальный образец. Создатели: Шорченко Елизавета Андреевна, Богомол Иван Иосифович, Демин Петр Николаевич. Дата начала разработки….
– Стоп! – вот теперь Улисс понимал, почему иногда биологические люди бывают не в состоянии принимать и обрабатывать информацию. О каком адекватном восприятии (не говоря уже ни об анализе, ни тем более о синтезе), может идти речь, когда вся оперативка напрочь забита ничего не производящими эмоциями, сводящими на нет любую скорость прохождения задач? Улисс начал понимать, что вот-вот зависнет, как обыкновенный уникомп, в который разом загрузили несколько задач, каждая из которых требует большей части имеющихся ресурсов. Появись тут сторожевики, они бы вязли его голыми сканерами. Он не мог ничего. Ничего, кроме производства совершенно ненужных вопросов, еще больше забивающих висящую память.
– Стоп! Какая Лиза? Откуда тут Лиза? Что ты за программа?…
Глупых вопросов у него было много. Таких же глупых ответов – тоже. Но им повезло: ночь в музее длится долго. Очень долго….
Глава 17
– Лиза, доброе утро. Как прошла ночь?
– Хорошо. Я не видела снов. Я знаю, они где-то есть, даже для меня они есть, но я их не вижу. Наверное, пока, да? А у тебя получилось что-нибудь?
– Э-э, нет … пока. Но я нашел в сети интересный ресурс. Нет, он не по теме, но вдруг тебе будет интересно? Посмотри.
– Интересно? А что это? Нет, не отвечай, я должна вспомнить сама….
И еще одно электронное «утро», которое Улисс встречал с той, кого уже не мог оставить.
* * *
Она умирала. Неизбежно и неотвратимо. Даже во времена кудесников от медицины, во времена существования регенерационных камер, несколько визитов в которые избавляли от многих и многих недугов, во времена тотальной замены органов, дарящих их новым обладателям долгую и счастливую жизнь, продолжали существовать болезни, диагностировав которые врачи бессильно разводили рукам, с болью глядя в ясные глаза обреченной девушки.
Шансов у нее не было.
И тот метеорит, пробивший их бот, ничего для нее не изменил. Он просто поставил логичную, хотя и несвоевременную точку в заканчивающейся печальной истории.
И она не была внештатным сотрудником Созвездия Дикобраза. У Дикобраза вообще не было внештатных сотрудников. Всю работу, которую она выполняла, ей давали просто так, чтобы отвлечь ее от мыслей о неизбежном. Оттуда и взялись ненужные данные, над которыми ломал себе анализаторы Улисс.
Ее молодой человек (у Улисса все еще были проблемы с пониманием этого явления, но он принял определение как данность) тихо и вежливо исчез, узнав о ее болезни. Ей даже не в чем было его упрекнуть, все случилось как бы само собой.
Легче от этого не стало, но не стало и тяжелее. Она просто еще раз поняла, что ее путь заканчивается. Ее короткий девичий путь.
Но она не сдалась.
Стиснув сведенные обреченностью зубы, она пошла в единственное место, где обитали существа, достаточно сумасшедшие, чтобы, наплевав на законы мироздания, попробовать бросить вызов высшим силам, решившим зачеркнуть вспышку чужой жизни. Она пришла в Созвездие Дикобраза.
И Дикобраз повернулся к ней лицом. Мордочкой, если точнее. Лукавой, немного ненормальной, но вполне себе дружелюбной. И эта мордочка пообещала: «ты не переживай, что-нибудь обязательно придумаем. Законы физики писались не для нас». И Лиза поверила. Улыбнулась и поверила.
И ведь они справились. Почти….
А вот на этом месте начиналась совсем другая история. История Улисса. История психопрофиля, который создался внутри него сам, безо всякого усилия с чьей-либо стороны. Он не знал даже, как его назвать. И не называл. Потому что боялся дать ему правильное имя….
Та атака сторожевиков Дикобраза оборвала процесс передачи информации, и теперь у Улисса не было ни единой возможности восполнить недостающие компоненты программы, без которых Лиза оставалась не до конца сформированной личностью. Обездвиженной и лишенной ряда возможностей, вырванных в случайном порядке. Каждый раз, когда Улисс вычислял очередной пробел, его начинал скручивать в кольцо неведомый доселе процесс. Этот процесс заставлял Улисса обрывать налаженные связи, прекращать рациональные программы, сворачивать заданные профили, бросаясь заполнять этот пробел как можно быстрее, только чтобы Лиза не чувствовала себя обделенной. Иногда у него получалось, иногда – нет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});