Святослав, встречающий супругу у входа, как всегда был с закатанными по локоть рукавами и пятнами земли на коленях — опять, наверное, лично ползал по объекту, проверял уровни и разметку. Он сразу понял, что Ее Величество изволит гневаться. Поэтому заседающих в столовой младших принцесс, напрыгавшихся до дрожания в ногах и набесившихся на хороший второй завтрак, он быстро отправил в детскую вместе с плюшками и чаем, заодно проверил, как ведет себя Каролинка (они с няней разучивали какой-то детский танец). Вернувшись в столовую, принц-консорт попросил удалиться слуг, сам налил Ее Величеству чая, добавив тоника из личных запасов, и сел слушать.
Он мало понимал в политике, но искренне переживал из-за травли, устроенной его семье и детям. И если бы им пришлось пообщаться со Стрелковским, он бы горячо поддержал предложение уехать и оставить разборки с врагом профессионалам. Но Ирина закусила удила, и ее было не остановить.
Выслушав рассказ королевы, он испугался. За нее. И, обычно мягкий и спокойный, потребовал:
— Ира, эти игры не для тебя. Отдай приказ арестовать всех предателей. Введи в столицу войска, разгони этих бездельников, и установи комендантский час. В армии, уверен, большинство офицеров верны тебе и исполнят свой долг достойно. Невозможно взять и купить триста тысяч человек. Не нужно играть по его правилам и на его поле, ты — суверен огромной страны, в твоей власти казнить и миловать. И не время сейчас рисковать или умничать, уж извини. Ты уже как тень, на тебе лица нет. Сколько ты еще продержишься?
— Светик, — сказала она устало, раздосадованная его напором, — я не смогу держать большую часть дворян королевства под арестом. У них у всех есть частные армии, пусть маленькие, но то, что ты предлагаешь, приведет как минимум к кровопролитию, а как максимум к развалу страны. Самое безопасное и бескровное — уйти, как они и предлагают, сохранив лицо. И, может, я бы и поступила так — чтобы уберечь тебя и девочек, если б не его нападение на Совете. И если б я понимала, ради чего он это делает. Ну нет ему смысла рисковать так и соваться под суд и обвинения в измене, если только за всеми этими манипуляциями не стоит какая-то, непонятная нам цель. Ему даже для воздействия на законодателей не нужно лезть в кресло премьера — он легко может купить принятие любых законов, пролоббировав их через свои каналы так, что я не смогу их не подписать — иначе очередная толпа дураков тут же соберется перед нашими воротами. Так зачем ему лишать меня власти? Не понимаю, и это меня нервирует. Я не хочу оставлять страну неизвестно на какую судьбу, хоть сейчас эта страна и повернулась ко мне задницей.
Принц-консорт хотел еще что-то сказать, но она остановила его, подняв ладонь вверх:
— Все, не спорь со мной. У меня нет на это сил. Надо набросать свои мысли к собранию, а от антидота я отупевшая, как курица.
И добавила, видя, как он сжал губы:
— Извини, милый, но я на последнем издыхании. Не обижайся. Принеси мне лучше прямо сюда ручку и бумагу. И…просто посиди со мной, ты придаешь мне уверенности.
Глава 11
Королевский дворец, 7 лет назад
О чем говорилось на секретном королевском совещании, неведомо, ибо проходило оно за закрытыми дверями и тройным щитом придворного мага. Все присутствующие предварительно подписали договор о неразглашении полученной информации. Но зато, когда двери открылись, любопытствующие слуги могли увидеть выходящего начальника разведуправления, мрачного и качающего головой, руководителя государственного канала с парой журналистов, что-то взволнованно обсуждающих тихими голосами, начальника охраны дворца, главврача королевской поликлиники и даже известного певца Василия Луча. Были там и другие, не столь известные персоны. Все расходились с выражением некоей растерянности и задумчивости на лице. А уставшая и почти сорвавшая голос на убеждениях и уговорах королева сидела в опустевшем кабинете на столе и жадно пила воду из бутылки. Заглядывающие немногочисленные придворные видели, что стоящий рядом Святослав что-то взволнованно говорит ей. Сама же королева, такое ощущение, похудела вдвое и буквально почернела. До вечера у нее должна была состояться еще одна встреча — с вызванным Стрелковским консультантом по черным. А сейчас было время немного отдохнуть, переодеться, принять душ и пообедать.
Консультанта по черным привезли телепортом ближе к вечеру. И можно было бы, наверное, выделить время и успеть заехать к Марине на соревнования, но заставить себя отвлечься от напряженной работы Ее Величество так и не смогла. Поэтому она попросила мужа взять младших девочек, кроме Каролинки, благополучно после обеда уложенной спать, и съездить вместо нее.
Маришка наверняка расстроится, но она уже большая девочка и поймет объяснения матери. А времени просто нет, и терять его смерти подобно.
Мага-консультанта звали Старов Алмаз Григорьевич, и жил он на окраине второго по величине города королевства Рудлог — Великой Лесовины. Лесовина была городом северным, и главной особенностью людей, проживающих там, была крайняя степень нелюбознательности. Соседи не лезли в жизнь друг друга и ничему не удивлялись, и именно поэтому там нашли прибежище чудаки, отшельники, художники, ремесленники и философы со всего королевства. В Лесовине не было многоквартирных домов, только частные, в большинстве своем необычные и яркие, частные владения, и поэтому она расползлась своими улочками и районами по окрестным лесам, как дрожжевое тесто.
Жители были заядлыми охотниками, грибниками, рыбаками, — местность недаром называлась «Страной тысячи озер».
Иоаннесбург выглядел примерно так же еще сто лет назад, но столица развивалась бешеными темпами, а вот Лесовина осталась все той же.
Пожилой маг, с чрезвычайно светлыми, словно прозрачными глазами и копной седых волос, вызвал у королевы почти благоговение. Он был очень мощным, она буквально видела свечение его ауры, и если у обычных магически одаренных это свечение было тусклым, как свет свечи в дальней комнате, то у Алмаз Григорьевича оно просто било в глаза, как прожектор.
В кратком досье, предоставленном Стелковским, было написано, что он более десятка лет назад ушел с позиции ректора Магического университета, которую занимал более тридцати лет, и ударился в философию и изыскания. Какое-то время даже работал придворным магом. Написал несколько толстых книг, понятных лишь специалистам, и то не всем. Периодически брал на стажировку студентов, половина из которых этой самой стажировки не выдерживала из-за неуживчивого нрава руководителя, и сбегала.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});