Источай свое очарование на ту, у кого не так развит инстинкт самосохранения.
– Наташ, а с чего ты взяла, что твоя влюбленность – полностью внешняя? Что когда ты смотришь на меня – в твоем взгляде нет ничего от тебя самой?
Как он умело запутывает сознание! Даже голова начинает кружиться, и нужная мысль не сразу находится. Но, к счастью, я сумела ее отыскать:
– Потому что большой разницы нет. Ведь я знаю, что у тебя есть какой-то мотив. Ты собираешься меня приручить, парализовать, но для какой цели? Я сама не могу придумать, какую выгоду для тебя могу нести. Но ты о ней уже точно знаешь. Теперь ясно? У меня иммунитет против того, чтобы быть использованной – да для чего угодно!
Он ответил так тихо, что едва можно было расслышать:
– Сомневаюсь, что ты откажешься быть использованной именно в этом ключе. Но посмотрим. Игра обещает быть интересной.
Преподаватель снова оказался рядом и сокрушенно отчитал:
– Дорогие курсанты, вы ведь сюда не болтать пришли! Неужели вы думаете, что на реальной работе вам эти навыки совсем не пригодятся? Как наивно! Вы вообще осознаете, что на каждого из вас могут напасть, а коллеги не всегда окажутся рядом. Кивните, если понимаете!
Мы оба, испепеляя друг друга взглядами, синхронно и послушно кивнули. До конца урока больше из плана занятий не выбивались.
Но не могу сказать, что запросто отпустила это чрезмерное волнение. У меня даже кончики пальцев долго подрагивали, а дыхание бесконечно сбивалось – стоило только снова вспомнить его прямой намек. Инкуб решил взяться за меня всерьез? Но ведь нельзя отрицать, что меня это пробирает до костей. Поэтому уже после занятий я отвела Риссаю в сторону, чтобы хотя бы с ней недомолвок не оставалось:
– Я понятия не имею, что на него нашло! Но ради нашего общего спокойствия – сделай на мне отворотное заклинание.
Ведьма моей решимости верила – она сомневалась в результативности:
– Боишься, что сдашься? Но отворот действует недолго, Талья. Максимум, день.
– Значит, хотя бы сегодня ничего не произойдет! – обрадовалась я. – А завтра повторишь. Почему бы не повторять, раз мы все равно почти каждый день видимся?
После колдовства мне сразу задышалось легче, будоражащие эмоции резко сбавили накал. Да и одногруппница заметно успокоилась. Риссая старалась избавиться от той же зависимости и была рада видеть, что и я поддаваться не собираюсь. И на следующий урок физкультуры мы договорились встать в пару вместе. Странно, что такое простое решение сразу в голову не пришло. Ведьма так расслабилась, что зашагала со мной рядом, провожая к порталу. И теперь мы даже могли друг над другом смеяться, заметно сбавляя градус напряжения.
– Ты от ревности сегодня чуть бедного Никиту не укокошила! Сама-то представляешь, насколько это тупо? – спрашивала я весело. – Ревность к инкубу! Риссая, сколько у него было женщин?
Она тоже смеялась:
– Даже вообразить не могу! Если ревновать к каждой, то меня порвет на миллион маленьких ведьмочек! Для успокоения можно выбрать только одну – ту, которая и заполучит его целиком! Ну как целиком… в те ночи, которые он не будет проводить в компании других любовниц.
– Кристина Фор? – поняла я.
– Она, бедняжечка! Пусть лед ей будет камнем! – Риссая совсем разошлась.
– Но виноват только он, – я поспешила сделать правильный вывод.
– Бессердечный козел!
– Бездушная скотина!
Мы преотлично нашли общий язык. И в следующие дни держались вместе, а Диминик больше не пытался вывести меня из равновесия.
Я бы на этом и успокоилась, да вот только мне самой было крайне важно получить объяснение. Что же он задумал с моим участием, раз рискнул пойти с козырей так открыто? Я соблюдала осторожность и прикасалась к Крысе только в перчатках, а каждый вечер через птицу наблюдала за его поместьем в ожидании следующего занимательного разговора. До разгадки пришлось попотеть не меньше пары недель.
Глава 20
Сердце успело немного отдохнуть от навязанных эмоций, я даже высыпаться стала лучше. Диминик на уроках все равно садился рядом, но вел себя прилично – не раздражал ни меня, ни преподавателей. В этой ситуации плохо было одно: как только мы на физкультуре начали заниматься с Риссаей вместе, то и нашим парням приходилось больше общаться друг с другом. И, как обычно бывает при многократном повторении, недоверие друг к другу снижалось. А ведь так рано или поздно они действительно споются – и тогда Вахарну ждут темные времена.
Тот день с самого начала был каким-то невообразимым. На перемене я подбежала к окну и спросила у местных:
– Я с утра заметила эти новые гирлянды и фонарики! У вас здесь новый год на носу?
Ответила мне Риссая:
– Через три дня День равенства всех рас.
– Большой праздник? – Я заинтересованно разглядывала дальнюю башню, возле которой суетились рабочие – отправляя вверх светящиеся звезды, создавая из них целый движущийся в воздухе хоровод.
– Ага. – Ведьма тоже задумчиво посмотрела в окно. – С утра до вечера гуляния, подарки близким, танцы на площадях, ярмарки со всей Вахарны. Сказала бы, что это весело, но город битком будет забит магикопами – ничего особенно забавного себе не позволишь. Ты тоже приезжай. Аго про тебя недавно спрашивал – хоть компанию своему бойфренду составишь.
– Приеду, конечно, – решила я без сомнения. – Даже не представляю, какая красота будет вечером, когда эти магические цветы в небе зажгутся. Как же жаль, что я Маринке даже фотки показать не могу! Мы ей с Николасом рассказываем, как здесь интересно, но слова – это только слова…
Риссая пожала плечами – дескать, ну что поделаешь? До следующего урока оставалось несколько минут, и потому я пошла обратно к своей парте.
– Ну да, День равенства всех рас. Прямо наш с тобой праздник, – вдруг начал Диминик – и, кажется, за последние несколько дней он впервые придумал, о чем со мной заговорить. – Кстати, есть такая штуковина, называется «амулет прозрения». Вот он открывает глаза на все магическое, позволяет видеть и наш мир, и нас такими, какие мы есть, переводит сверхлингву на человеческий, и черт знает что еще. Спроса на него нет, поскольку мы тут давно научились обходиться без человеков, но изготовлен из какого-то древнего камня, поэтому цена заоблачная. В столице вроде один такой остался. Ну, может, парочка – я давно в музее ревизию не проводил.
– Для Маринки? – уточнила я.
– А для кого еще? Сам артефакт магический, то есть портал из человеческого мира ее пропустит и не придется гнать машину через парк… – Инкуб не смотрел на меня, но продолжал говорить: – Достать?
Конечно, я хотела бы заполучить такую штуковину и наконец-то привести подругу на экскурсию. Она все равно с самого начала была вовлечена, но никаких бонусов не получала. Однако я поморщилась:
– Тебя с черного рынка и экскаватором не сдвинешь, да? Или бывших контрабандистов не бывает, даже если они уже почти магикопы? Я бы подумала над предложением, но заоблачных денег у меня все равно нет.
Показалось, что его взгляд вперед стал чуть напряженнее, вот только в интонации это не отразилось:
– Риссая же сказала – наступает время подарков.
Меня фраза поразила, я даже подалась к инкубу в желании растрясти до самого понятного ответа:
– Подожди, Дим… ты сейчас что именно делаешь? Пытаешься сделать мне приятно?.. Или меня слух подводит?
– Не тебе, а Маринке, – он произнес так же безразлично. – Типа извинений за то, что над ней издевался.
А вот это было еще более потрясающим откровением:
– То есть ты… хочешь загладить свою вину? Утрясти все старые проблемы между нами, чтобы… Для чего? Чтобы я забыла про твой шантаж или просто сделать мне приятно?
– Ты прямо зациклилась на этой идее. Я тебе про Маринку, а ты все о себе и о себе.
Но он просто юлил, это очевидно. Ему не было дела до Маринки, он уже не в первый раз пытался найти подход ко мне. Правда, я не думала, что в этом процессе он даже свои старые грехи начнет переосмысливать. Надо не забывать главное – он идеальный манипулятор! И все равно от такого