— Значит, он… женился удачно?
— Несомненно. У него великолепная репутация в столичном обществе, и поскольку я не знаком с ним лично, то просто полагаю, что он ведет безупречную жизнь после бесшабашной юности. — Каррик пожал плечами. — Вполне обычная история. В браке мужчина часто остепеняется, отведав радостей домашнего очага.
Дариус смог только кивнуть. Проклятие. Нидертон? Неужели он действительно вышел так далеко за сферу своей деятельности?
— Помолвка была стремительной, поэтому ходили слухи, будто он торопил мисс Пенли, но никто не винил его за нетерпение, — продолжал Каррик. — Я видел ее на приеме за неделю до свадьбы и должен сказать — в этом причина того, что я все хорошо помню. Изабель Пенли самая поразительная женщина из всех, мне известных. Она была подобна тонкому лучу лунного света — светлая красавица с волосами, которые я чуть не принял за белые. А глаза у нее были как…
— Опалы, — не подумав, прошептал Дариус.
— Да, опалы! — Каррик хлопнул его по спине. — Значит, вы читали это в светской хронике, да?
— Да, статьи были весьма хвалебными, если я правильно помню. — Дариус не помнил ничего, но решил, что ложь вполне уместна. — Что ж, мне пора идти, я и так отнял у вас много времени.
Дариус встал, и Каррик с явным недоумением поднялся вслед за ним.
— А ваше дело?! Вы же буквально ворвались в клуб не просто ради… Что это было?
— Лорд Нидертон встретился со мной по одному делу, но он показался мне неискренним, и я… хотел узнать ваше впечатление об этом человеке. Я доверяю вашему мнению, а так как знаю об английских лордах столько же, сколько о североамериканских дикарях…
— Я польщен, — улыбнулся Каррик. — Но мой лучший совет — всегда доверяйте собственной интуиции. Нет, это не означает, что я слышал что-то плохое о репутации этого джентльмена! Я уверен, что он истинный джентльмен и ни в коем случае не относится к ненадежным!
— Но вы сказали, что он странный. Что именно вы подразумевали под этим?
— Я говорил поспешно и без всякой задней мысли. — Каррик расправил пиджак. — Я небрежен в своих замечаниях, мистер Торн, и немного забывчив. Своим неожиданным пояснением вы застали меня врасплох, но я надеюсь, вы узнали то, что хотели. Лорд Нидертон — пэр Англии, и я уверен — он безупречен.
— Благодарю вас, мистер Каррик. — Дариус кивнул и пожал руку пожилому человеку. — Простите, что оторвал вас от игры в карты.
Не сказав больше ни слова, Дариус повернулся и вышел на онемевших ногах и с гудящей головой.
Каррик насторожился и сомкнул ряды, но это не важно.
Дариус получил ответы.
Шансы, что он сможет предложить мужу Елены достаточно денег, чтобы избежать скандала, были жалкими, а теперь превратились в несбыточную мечту, исчезнувшую в морозном воздухе, окутывавшем его, пока он шел обратно к тому месту, где его ждал Хеймиш с экипажем.
Дариус чувствовал себя дураком.
Его иллюзии, что Елена незаконнорожденная благородного происхождения или что положение ее мужа примерно такое же, как у него самого, и поэтому дорожка впереди будет гладкой, рассыпались в прах.
Возможность просто скрыться и поменять имя тоже испарилась. Ее отец — маркиз Пенли, а ее дебют в Лондоне остался незабываемым, как и ее стремительная помолвка и свадьба с безупречным лордом Нидертоном. Его Елена хорошо известна, и скандал, очевидно, неизбежен.
Дочь маркиза.
Жена графа.
Елена — это леди Изабель Нидертон. И если он не будет предельно осторожным, то может кончить тем, что будет болтаться на веревке по любому количеству сфабрикованных обвинений, включая конокрадство или похищение людей. Но боялся Дариус не за свою жизнь, а за ее. Его твердое решение видеть ее свободной и благополучной стало еще более непоколебимым.
Вопрос в том, хватит ли у Изабель сил встретиться с этим лицом к лицу? Они обнимались и шептали друг другу ласковые слова, и, пока он не знал о ее социальном положении, возможность их будущего представлялась ему вполне реальной.
Их отношения не выглядели прелюбодеянием, пока ее муж был не более чем безымянной устрашающей тенью. Но теперь он встретил этого человека и осознал, что Нидертон не призрак, который в конце концов исчезнет и позволит осуществиться волшебной сказке.
По дороге домой Дариус многократно прокручивал в голове доводы за и против любви к Елене, пока наконец не признал, что это не тот случай, когда можно сделать выбор.
Он любит ее, и другого не дано. Все, что он может сделать, — это любить ее и найти способ освободить. Во всяком случае, чудовище в темноте имеет имя.
Нидертон.
Дариус смирился с тем, что, когда она будет свободна, единственное, что он сможет сделать, чтобы обеспечить ее счастье, — это пожертвовать своим.
Когда Дариус вошел в парадную дверь своего дома, Елена уже ждала его на лестнице.
— День был удачный? Ты нашел в архивах университета храмы, которые упоминал отец Паскуаль? — нетерпеливо спросила она. — В одной из твоих книг по геологии я нашла старинный рецепт окрашивания красных, как рубины, камней, чтобы… — Она замолчала, спускаясь ниже. — Что-то случилось?
— Нет. Правда, нет. Ничего… — Теперь он, в свою очередь, оборвал себя на полуслове. — Елена, я случайно встретился в городе с твоим мужем и теперь без всякого сомнения могу сказать, что лично ненавижу его. Это не значит, что я прежде не питал к нему отвращения за обращение с тобой, но после знакомства с ним… Он — подлец.
— Ты встретил… Ричарда?
Хотя он все прекрасно понимал, но, услышав, как она называет мужа по имени, подтверждая то, что он узнал, Дариус почувствовал, как внутри у него все перевернулось.
— Лорд Нидертон пришел в университет в поисках переводчика для работы над некой экзотической порнографией, которую где-то раздобыл.
При этом сообщении тот легкий румянец, который был у нее на щеках, мгновенно исчез, и она покачала головой:
— Пошло и нагло с его стороны, не правда ли?
— Скажи мне, что ты думаешь? — кивнув, спросил он.
— Я боюсь, что ты все взвесишь и решишь, что я не стою того, чтобы связываться с таким опасным человеком. — Она осталась стоять на последней ступеньке, с такой силой держась за перила, что ему было видно, как дрожит ее рука. — Я… уверена, что теперь полагается благородно освободить тебя от всех данных тобой обещаний, чтобы избавить нас обоих…
— Я люблю тебя.
Ее глаза наполнились слезами, и он подхватил ее, когда она, бросившись к нему в объятия, от радости потеряла равновесие.
— О Боже! Дариус, прости меня!
— Ну все. — Прижимая ее к себе, Дариус гладил ее по волосам. — Все хорошо. Он страшен не больше и не меньше, чем вчера, а мы так же счастливы, правда?