Теперь можно рассказать об одной вещи. Я вывесил в отеле расписание жизни команды на неделю. На следующий день после матча со Швецией в 16.00 значилась восстановительная тренировка, а наутро 20 июня — отъезд в Базель. Они были запланированы. Мы были уверены, что это будет наша игра.
— Понимали, что такое расписание подействует на подсознание игроков?
— Да. Отъезд в Базель значился уже на следующей странице, а на той, что видели игроки — восстановительное занятие в четверг. Это означало, что мы не уезжаем домой, а остаемся на турнире. В день матча я был уверен, что так и произойдет, и заострил внимание игроков на этом графике.
— Победа над шведами принесла вам большое творческое удовлетворение?
— Безусловно. Тактически игроки выполнили все то, о чем мы говорили не только на тренировках, но и на теоретическом занятии. Мы тщательно разобрали сильные и слабые места соперников. Вот один пример. Оба их центральных защитника — Ханссон и Мельберг — любят играть против двух физически мощных форвардов, которых они могли бы обезвредить с помощью единоборств. Они любят битвы «один в один», лоб в лоб.
Что мы сделали? Павлюченко все время располагался не прямо по центру, а между левым защитником Нильссоном и левым центральным — Ханссоном. Последний не любит, когда не может понять — где этот парень, откуда он берется? Роман выполнил все от и до, он обучаем. И это не раз сбивало защиту шведов с толку.
Далее. Между двумя центральными защитниками сборной Швеции и двумя центральными хавбеками — Андерссоном и Свенссоном — всегда существует достаточно большой зазор, этакая площадка. Поэтому я не хотел, чтобы Аршавин играл на передней линии, против Мельберга. Я хотел, чтобы он маневрировал на этой самой площадке, посередине между полузащитой и защитой соперника. Там они с Семаком, Зыряновым, Семшовым, Билялетдиновым они могли играть в короткий пас. Что и было сделано.
— Как вам удалось обезвредить Ибрагимовича?
— К его опеке можно подходить по-разному. С одной стороны, он мощный парень, который любит вступать в физический контакт. Именно так он продавил Серхио Рамоса. Поэтому, чем ближе к воротам он находится, тем в более выигрышном положении оказывается. Нашей целью было заставить его отходить от наших ворот как можно дальше — метров на 30–40. Игнашевич с Колодиным сработали отлично — они начинали бороться с ним не у нашей штрафной, а у центрального круга.
— Можно ли говорить о том, что главная задача сборной России на Euro-2008 выполнена?
— С одной стороны, да. Но далее следует не точка, а запятая. Утверждая, что одно дело сделано, я продолжаю фразу и говорю: «А теперь надо перейти на новый уровень, на следующую ступень». Не хочу, чтобы наша команда, добившись первой цели, затормозила и расслабилась. Теперь перед нами стоит новая цель. Команда должна биться за каждый свой шанс в игре с Голландией. Хотя, безусловно, если бы до того, как мы начали отборочный турнир в группе с Хорватией, Англией, Израилем, Македонией и другими, кто-то сказал: «Парни, я могу видеть будущее. Вы будете в четвертьфинале Euro-2008!» — иными словами, попадете в число восьми сильнейших команд Европы — я бы согласился на это в ту же секунду.
Мы этого добились. Нельзя забывать о трудностях, которые были у нас в отборочном турнире, а также об удаче, которая нам там сопутствовала. Я реалист и понимаю это. Но потом был тяжелый подготовительный период в Москве, Германии, здесь, в Австрии. И если сравнить команду до этой подготовки и после нее, то прогресс — чрезвычаен. Ив командном плане, и в индивидуальном, и в физическом, и в тактическом, а также в стратегическом — то есть в осознании как собственных достоинств и недостатков, так и сильных и слабых сторон соперников. Когда прогресс идет такими темпами, ты понимаешь, что можно и нужно сделать следующий шаг. Конечно, мы довольны и результатом, и атмосферой среди всех 23 игроков команды, которая позволила добиться этого результата. Это очень профессиональная атмосфера. Все это позволяет перейти на новый уровень.
— Признаюсь честно: никогда не мог подумать, что российская сборная способна действовать в такой атакующей, зрелищной, агрессивной манере. Играть в футбол с позиции силы и в то же время с таким удовольствием. Мне кажется, что и сами игроки раньше в это не верили.
— У многих людей уверенность в себе не дотягивает до реального уровня их возможностей. Виной тому — пессимистические черты характера, от которых нужно избавляться. Не хочу произносить словосочетание «пессимистическая натура», потому что человек с нею не рождается! Но, возможно, какие-то жизненные обстоятельства, о которых вы, как россиянин, можете судить в десять раз лучше меня, заставляют людей воспринимать себя хуже, чем они есть на самом деле. Возможности человека всегда как минимум на 10, а то и на 20 процентов больше, чем он об этом думает. Над реализацией этих возможностей мы и работаем.
— Полагаете ли вы, что возможности этой команды даже выше, чем показал матч со Швецией?
— Каждую игру надо рассматривать в отдельности. В матче могут произойти любые вещи, многое зависит не только от тебя, но и от соперника. Поэтому прогнозировать, как все сложится, невозможно — это не наука, не математика. Но рост возможен всегда. И индивидуально, и по линиям, и в игре в целом.
— В 2000 году сборная Югославии вышла из группы, но потом была сокрушена хозяевами-голландцами -1:6. Не опасаетесь чего-то подобного?
— В футболе ничего нельзя предсказать. Если Голландия станет играть как в предыдущих матчах, будет очень тяжело. Но мы будем искать свой шанс. Не случайно игра сборной России получила огромный резонанс во всем мире.
Мы выйдем побеждать. Конечно, не исключено, что проиграем. Но я хочу быть на сто процентов горд тем, как команда проявит себя в этом матче.
— Не кажется ли вам, что психологическая ситуация перед игрой с Голландией та же, что у «Зенита» — перед полуфиналом Кубка УЕФА с «Баварией»? Нам терять нечего, основная задача выполнена, в то время как фавориту сложнее — от него непременно ждут победы.
— Тяжело сравнивать клуб и сборную. Я с огромным уважением отношусь к тому, чего достиг «Зенит». Это хорошо не только для него, но и для имиджа российского футбола в Европе. Но первенство континента — это все же другой уровень. Он даже выше, чем Лига чемпионов. И надо понимать, что в сравнении с Голландией мы по-прежнему аутсайдеры.
— Весь чемпионат вы называете свою команду аутсайдером, а чужие — фаворитами. В этом видится явная психологическая игра, рассчитанная на то, чтобы разозлить футболистов.
— Если игроки реагируют на это именно так — это великолепно! Но не ставлю себе такую задачу специально. У нас с футболистами очень прямые отношения. На самом деле мои слова о фаворитах и аутсайдерах в каждом отдельном случае реалистичны. Если же они служат дополнительной мотивацией — тем лучше. Если посмотреть на игроков других сборных, то они каждый год играют в Лиге чемпионов, в больших европейских чемпионатах. Мы всем этим похвастать можем далеко не в такой степени. Поэтому я и называю нас аутсайдерами. Но это не значит, что у аутсайдеров нет шансов.
— В какой момент у вас появилась настоящая вера, что эта команда может достигнуть четвертьфинала?
— По ходу самого чемпионата — в игре с Грецией, когда команда начала биться не на жизнь, а на смерть. Она делала это в рамках футбольных правил — но степень желания победить и пройти дальше была такой, что мы поверили: эта команда способна на гораздо большее.
А до начала чемпионата на оптимистический лад настроили некоторые отрезки контрольного матча с Сербией. Это была наиболее серьезная подготовительная игра, и, увидев определенные ее фрагменты, мы сказали себе: хей, если мы сможем эти намечающиеся достоинства развить, и сделать подобные отрезки длиннее, команда заиграет.