– Какие проблемы? Наши документы в порядке.
– А как ты объяснишь цель поездки?
– Там же написано – командировка.
– С какой целью?
– С секретной.
– Ага, Иван Мастерков направлен в секретную командировку. Да у него допуск нулевой!
– Но не оставлять же его было!
– Не оставлять. Кстати, я никак не пойму, зачем ты его завербовал?
– Он хороший человек, он принял идеи братства…
– Если вербовать всех хороших людей, в братство войдет каждый десятый.
– Иван много сделал для нас.
– Не спорю. Но он мог сделать то же самое, не будучи членом братства.
– Могла быть утечка информации…
– Ты бы взял с него подписку. Иногда случается, что простые рабочие оказываются посвящены в самые сокровенные тайны компании.
– Я знаю. Но все равно… всегда могут быть случайности… нет, по-моему, по-настоящему преданным может быть только тот, кому доверяют.
– Согласен. Но зачем нам преданность Ивана? Что от него требовалось? Изваять статую? Ты мог и сам это сделать. Да, это заняло бы больше времени, но число посвященных стало бы меньше на одного человека. Либо ты мог взять с Ивана подписку и приказать ему изваять эту статую на правах начальника.
– Я не его начальник.
– Ах, да… Ну тогда взял бы за хобот кого-нибудь из своих оболтусов.
– Их не так просто взять за хобот.
– Попросил бы меня.
– Я же не знал, кто ты такой.
– Да, действительно. Ну да ладно, что сделано, того не воротишь. Давай лучше выпьем.
– Подожди! Ты действительно хочешь оставить Сингха безнаказанным?
– Да.
– После всего, что он сделал?
– Да.
– Но почему? Если ты сказал про него правду, он не должен входить в братство! Это все равно что чистокровный ейрей в правительстве Гитлера.
– Оригинальное сравнение, – хихикнул Дзимбээ. – Но что делать, если единственный, кто способен справиться с делами, оказался евреем? По-моему, одна из причин, по которой Гитлер проиграл, была в том, что он никогда не мог посмеяться над своей верой. Если ты относишься к своим убеждениям слишком серьезно, в этом твоя слабость.
– Но нельзя же относиться к своим убеждениям настолько несерьезно!
– Почему нельзя? По-моему, очень даже можно. Да, в братство затесался самый отъявленный негодяй, мерзавец, гад и кандидат на истребление. Ну и что? Он выполняет свои функции, он делает то, что лучше него никто не сделает. Зачем отказываться от его услуг?
– Затем, что, если мы не откажемся от его услуг, мы тем самым откажемся от наших идеалов.
– Мы не откажемся от наших идеалов, мы просто отступим от буквального следования правилам во имя великой цели. Ты ведь христианин? Помнишь, Христос говорил: не ругайтесь, порождения ехиднины!
Рамирес поморщился. Хоть он и не считал себя ортодоксальным христианином, богохульства он не терпел.
– Христос говорил совсем не то, – сказал он. – Христос говорил “не ругайтесь” один раз, а обзывал апостолов в другой раз. Он был человеком, ему не были чужды человеческие слабости.
– А ты не человек? Или, может быть, Сингх не человек?
– Нет, но… должны же быть какие-то пределы человеческой подлости!
– Должны. Я даже скажу, какие пределы. Подлость допустима в тех пределах, в каких она не мешает общему делу. Не согласен?
– Не согласен. Это получается прагматизм какой-то.
– Это и есть прагматизм. А что в нем плохого? Наша революция насквозь прагматична, и это дает нам шанс Революцию нельзя делать в упоении от собственной чистоты, рано или поздно тебе придется запачкать руки, и тогда ты начнешь колебаться и упустишь момент. С чистыми руками революцию не делают.
– Значит, по-твоему, Сингх все-таки должен остаться безнаказанным.
– По-моему, да. По крайней мере, до тех пор, пока поезд не прибудет на Деметру и мы не установим контакт с руководством братства. До этого расправляться с Сингхом просто глупо. А после… если ты его пристрелишь, я не буду мешать. Только лучше сам с этим делом не связывайся, предоставь это Ивану.
– Думаешь, у него получится лучше?
– Думаю, да. Он уверен в своей правоте, а это очень помогает в таких делах. А пока давай больше не будем грузиться. Лучше выпей, расслабься, приди в себя. Начинается война, а на войне надо использовать любую свободную минуту.
– Разве ты воевал?
– Мне приходилось лежать на тюфяках, это примерно то же самое. Успокойся, Джон, если ты хочешь что-нибудь обсудить, давай лучше обсудим, что творится с подпространством.
– А что с ним творится?
– Разве ты не слышал? Скорость движения поездов увеличилась в среднем в два раза, говорят, это какая-то буря. Непохоже на божий знак?
– Какой же здесь знак?
– Когда мы взорвем терминалы, все подумают, что межзвездное сообщение прервалось из-за бури.
– Да, действительно. Ты прав, за это стоит выпить.
– Наливай. Может, пойдем к девчонкам? Знаешь, Джон, я иногда жалею, что ты насквозь гетеросексуален. Джон еще раз поморщился.
7
Даниэль Кришнамурти налил себе полстакана синтетического джина и долил в стакан доверху синтетический тоник. На Земле это пойло показалось бы гадким, но сейчас Даниэль опустошил стакан, даже не поморщившись. Ему очень хотелось напиться, потому что было очень страшно.
Нашествие цвергов, о котором предупреждала Ким Джонс, так и не состоялось. Непонятно почему, цверги никак не отреагировали на то, что люди похитили их священную статую. Даниэль не понимал, как такое могло произойти, должно быть, человеческие боги не лишили любимую расу своего покровительства, и цверги не заметили пропажи.
Но сегодня Даниэлю было страшно совсем по другой причине – по телевизору передали о гибели Ким Джонс. Несколько человек видели, как в электричке к ней подошли два человека, индус и европеец, выстрелили из пневматического пистолета, забрали бесчувственное тело и вынесли его из вагона на ближайшей станции. Полицейское расследование показало, что похитители немедленно погрузились в дрезину, арендованную по поддельным документам, и уехали в неизвестном направлении. Через два часа кто-то воспользовался несанкционированным доступом к компьютерам транспортной сети Нового Кузбасса, и когда дрезину удалось отследить, она была уже в западной промышленной зоне, в одном из боковых тоннелей, окруженных со всех сторон складами, почти все из которых по документам принадлежали фирмам-однодневкам, а каждый второй склад вообще пустовал. Полицейские до сих пор не смогли обнаружить никаких следов злоумышленников. Генерал Комбс вещал по телевизору, что полиция оцепила всю зону, что сейчас там прочесывают местность, полиция проверяет весь транспорт, побывавший в том районе, но, несмотря на уверенность, звучавшую в словах генерала, Даниэль понимал, что Ким Джонс пропала навсегда. В промышленных районах Гефеста хватает укромных уголков, где можно спрятать не только одно мертвое тело, но еще и сотню тонн контрабандной платины.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});