Рано ли, поздно ли они все-таки потребуют разрешения, и дабы в эту минуту не рассориться из-за пустяков и не подвергаться опасности войны без настоящей цели, как была последняя война, лучше regarder le danger en face [124] и согласиться, как тогда действовать. Для этого согласия лучше быть троим сильным, чем многим, потому что эти три, раз согласившись, в состоянии заставить всех других плясать по своей дудке.
Опять повторяю, разговоры эти были так длинны и разнообразны, что невозможно их передать в их последовательности, и я тут собрал только их сущность. Когда, Бог даст, я к Вам ворочусь, я буду в состоянии гораздо больше пересказать изустно. Прибавлю здесь только еще несколько отдельных его выражений и мыслей, которые мне показались довольно замечательны.
Так, говоря про Турцию, он раз сказал: Il faut pourtant avouer que c’est une honte, qu’en plein 19 ème siècle il existe encore en Europe, au milieu des peuples civilisе́s, un gouvernement aussi barbare, aussi misе́rable que ce gouvernement turc, que l’oppression des chrе́tiens est toujours la même!
Et encore plus que deux Etats chrе́tiens, la France et l’Angleterre ont combattu côte à côte avec ces Turcs, et pour eux, contre un gouvernement chrе́tien, avec ces mêmes infidèles, contre lesquels toute la chrе́tientе́ avait regardе́ comme son devoir de combattre pendant des siècles!
Je pense souvent, à quoi au fond cela nous a-t-il servi que Sе́bastopol n’existe plus? Est-ce que cela nous a rendu plus heureux, plus riches? Cela a-t-il avancе́ en quoique ce fût la solution de la question d’Orient?! [125] – Я нахожу, что эти две мысли, высказанные им в пылу откровенного разговора, довольно замечательны, чтоб быть записанными.
Окончательно мне остается прибавить еще только одно, что он несколько раз просил хранить об всем этом самую строгую и непроницаемую тайну, отнюдь не давая этого в руки обыкновенной дипломатии, dans laquelle les indiscrе́tions sont toujours à craindre, et de ne le rе́server qu’à des communications directes [126]. Много было частных подробностей в этих разговорах, которые невозможно написать, а удобнее рассказать изустно, но сущность вся всецело тут находится.
№ 10. Александр II – Константину НиколаевичуЦ[арское] С[ело] 11/23 Мая 1857.
Несколько слов только, любезный Костя, чтобы поблагодарить тебя за твои интересные письма из Парижа. К крайнему моему удивлению, как кажется, твое там пребывание оставило во всех отношениях самое лучшее впечатление. Надеюсь того же и от Осборна [127].
Здесь у нас все благополучно. Мари, благодаря Бога, совершенно поправляется, но доктора посылают ее в Кисинген, куда и я настроен ее проводить, с тем чтобы воротиться морем чрез Штетин к 15/27 Июля. Мы полагаем отправиться отсюда морем же 16-го/28 Июня чрез Киль и оттуда через Дармштадт прямо к Мама́ в Вильбад на 2 дня, а потом тотчас в Кисинген. Никола завтра пускается в путь, дай Бог, ему благополучно доехать до Ганновера. Не могу тебе выразить, как мы им были во все время довольны, и признаюсь, мы с прискорбием с ним расстаемся, но одно нас утешает – это ваша радость при свидании с ним. Обними его за меня, равно и милую Санни и скажи ей, что я ее душевно благодарю за милое письмо.
Итак, до скорого свидания, ожидаю тебя с нетерпением, а покуда обнимаю также от всего сердца.
А.Про несносное дело Анненковой решу, как с тобою увидимся.
№ 11. Константин Николаевич – Александру II15/27 Июня 1857 года. Стрельна.
Любезнейший Саша!
Сегодня на первый раз мне решительно нечего Тебе писать. Все здесь благополучно, ничего особенного до моего сведения не дошло. По телеграфу я знаю, что вчера Твои дети пришли на «Рюрике» в Ревель, и в тот же день отправились далее в Гапсель. Все эти дни я жил в Кронштадте в беспрерывной работе. Мы готовили корабли «Ретвизан» и «Гангут», фрегат «Аскольд», все корветы и клипера.
Надеюсь, что к возвращению Мама́ хоть часть этих судов будут на рейде. Первые три Черноморские корветы пошли в море в четверг утром. Остальные три пойдут в Июле или Августе. На Амур мы готовим два корвета и два клипера, потому что при теперешних китайских обстоятельствах нам необходимо иметь там хоть какую-нибудь военную силу в распоряжении Путятина [128].
«Олаф» воротился из Средиземного моря в весьма хорошем виде, так что я его пошлю за нашей любезнейшей Мама́, которая его чрезвычайно полюбила, когда буду наверное знать время и место ее отправления. Почтенная наша «Аврора», которая вписала одну из самых блистательных страниц в историю нашего Флота, втянулась наконец в гавань после четырехлетнего трудного похода. (Она вышла из Кронштадта в Августе 1853 года.)
Нельзя хладнокровно смотреть на ее команду и офицеров. Все молодец на молодце. Зато они и по-царски награждены. У нас стоит ясная хорошая погода, но весьма-весьма нетеплая. Сегодня у меня собирается в первый раз Комиссия [129].
Прощай, любезнейший Саша. Обнимаю Тебя, Марию и детей от всей души.
Твой верный брат Константин.№ 12. Константин Николаевич – Александру II22 Июня/3 Июля 1857 года. Стрельна…
На этой неделе, любезнейший Саша, все было благополучно, и ничего особенного не случилось. Про Вас мы покуда имеем одни только телеграфические известия и вчера узнали о Вашем благополучном приезде в Вильбад. По телеграфу тоже знаю, что жена моя приезжала из Эмса к Вам на встречу в Ганновер и ужасно была довольна свиданию с Вами.
Здесь холера начинает довольно сильно пошаливать. В Кронштадте она тоже проникает отдельными случаями и на днях унесла в несколько часов времени командира клипера «Пластун» капитана Станюковича, сына старика Адмирала. Удивительное несчастие! вот в течение нескольких дней не стало двух решительно лучших из молодых Черноморских командиров, Юрьева [130] и Станюковича [131], именно тех, на которых я более всего рассчитывал.
Третьего дни умер в Кронштадте от удара второй комендант, старик Кузовлев. Если угодно будет разрешить занять его место морским офицером, я бы просил контр-адмирала Ирецкого [132], командовавшего во времена она «Голубкою».
С сегодняшнею почтою посылаются Князю Горчакову для доклада Тебе на днях полученные весьма важные депеши от Путятина. Он, наконец, получил от китайцев окончательный отказ в пропуске и потому уже отправился вниз по Амуру, дабы на пароходе «Америка» идти в Печелийский залив.
Чрез этот отказ китайцы нас поставили более или менее на ту же ногу с французами и англичанами, и это более развяжет руки Путятину. Но дабы не казаться нам в глазах китайцев более слабыми, чем остальные нации, не полагаешь ли Ты, что будет полезно усилить материальные средства Путятина? Требования и французского и английского посланников будут поддержаны довольно значительными эскадрами, представителем же нашего Флага будет один маленький пароход «Америка»; чрез это, разумеется, Путятин в глазах китайцев будет поставлен на второстепенную ногу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});