— Прощай, и спасибо тебе. Счастливого пути. Ты будешь великой шаманкой, — сказал я ей напоследок.
Девушка все еще удивленно смотрела на меня, потом все так же заторможено развернулась и побрела к тележке.
Но перед тем как сесть в нее, развернулась и крикнула мне.
— Ты умнее, чем кажешься, меня ты сумел обхитрить, белый шаман.
И запрыгнула в повозку. После чего маленький караван гоблинов отправился в путь.
Все то время, пока они не скрылись за поворотом, я чувствовал на себе три пары удивленных глаз.
Шаманки, что все не отводила их от меня, держа мой небольшой подарок в руках и что–то наговаривая себе под нос. Мужчина, что как–то подозрительно косился на меня и его дочки, что просто с любопытством и какой–то детской непосредственностью следила сразу за всем происходящим на поляне. За то, что они могли подслушать наш разговор, я не беспокоился, "лииры" стояли поодаль и за моей спиной, а потому не услышат, ни увидеть, что я что–то говорил шаманке, не могли.
Только Последняя ее фраза вызывала неподдельный интерес. Они не понимали, почему она ее произнесла, да и я ее не очень понимал. Почему она назвала меня белым шаманом, я предположить не мог. После того как гоблины ушли, ко мне подошли "лииры". Мужчина ничего говорить не стал, просто взял меня за рукав и подвел к кромке леса, потом постояв так пять минут, он сделал несколько шагов вперед и перед нами оказалась узкая лесная тропа.
— Иди, тебе туда, — прокомментировал он свои махательные движения словами.
И больше ничего говорить не стал, правда после этого он подозвал свою дочку, которая почему–то несколько оробев, подошла к краю тропы и поманила меня к себе. Девочка мне понравилась, хоть я и знал ее всего несколько часов, однако чувствовал, что это действительно очень хороший и добрый ребенок. Я был рад, что смог помочь ей и ее отцу, а потому не хотел и отпускать ее без подарка. А поняв, что эта самая кошка "рииса" представляет для них какую–то достаточно большую ценность, то вторую лапу, из свертка я хотел отдать девочке.
Может они смогут найти ей хоть какое–то применение, в отличие от меня. Поэтому, как только она подошла, я наклонился и, вытянув из сверка оставшуюся там лапу, протянул ее девочке, предлагая забрать ее себе.
Она немного растерялась и повернулась к отцу, как бы спрашивая разрешения принять подарок, он кивнул ей головой, и девочка довольно улыбнувшись, очень аккуратно взяла сверток, рассмотрела подаренную ей крупную лапу кошки. Через, несколько секунд все–таки немного удивившись такому странному подарку, запаковала ее обратно в тот же большой лист, и, развернувшись, отнесла сверток своему отцу.
Я если честно думал, что на этом процедура закончиться, но она обратно вернулась к тому месту, где я стоял. И только сейчас я вспомнил, что у нее тоже был какой–то дар для меня, и видимо она собиралась мне eгo передать. Поэтом у больше опасаясь боли и того состояния разрывающего мозг, что мне подарила некоторое время назад шаманка при передаче своего дара, я с большой осторожностью приблизился к ней, когда она повторно позвала меня.
Все началось точно так же, как и с гоблинами. Девочка попросила наклонить голову, что я и проделал, зажмурив на всякий случай глаза. А в следующее мгновение. Вместо боли и каких–то иных негативных последствий, я ощутил лишь легкий и робкий поцелуй на своих губах. А затем шорох убегающих ног и быстрые шаги, уходящие куда–то налево открыв глаза, я понял, что поляна пуста, и сейчас, кроме меня состоящего тут на ее границе с лесом, больше никого не было.
"Ну это по крайней мере не так и больно", — решил я, — "или у девочки ничего не получилось".
Так постояв на краю поляны несколько секунд, я подобрал свой уложенной заранее рюкзак, надел его на плечи и отправился в путь по это необычной скрытой тропе. Ничего необычного бредя по ней я, если честно говоря, не увидел, тропа как тропа. Единственное, что заметил и на что обратил внимание, так это очень быстро мелькающие стволы деревьев за границей тропы. Сначала я как–то не придал этому значения, но потом в моем сознании отразился факт несоответствия скорости моего движения и перемещения объектов за границами тропы.
Так вот ты какая "скрытая тропа", — дошёл до меня смысл вложенных в это понятие слов, похоже, двигаясь по ней, я в реальном пространстве перемещался гораздо быстрее и на большее расстояние, чем на самом деле, когда шел по ней. Как такое было возможно, я не понимал.
Я хотел пойти и посмотреть, что находиться там за ее пределами, но что–то меня остановило на самом краю приближающейся ко мне невидимой границы, а в сознании возникло понимание того, что сойти с этой тропы можно только в конечной точке ее назначения. И поэтому я пошёл дальше по ней, уже не стираясь больше сойти с нее. Своей интуиции я почему–то в последнее время стал доверять гораздо больше, особенно если она так настоятельно и однозначно, почти прямым текстом советовала этого не делать.
Как мне и было обещано "лиирами", хоть они и не знали, что мне приятна их речь, шел я по этой тропе где–то с половину дня.
Момент, когда произошёл переход в обычное пространство, я пропустил, и обратил внимание на этот факт лишь тогда, когда заметил, что деревья перестали мелькать вокруг меня со скоростью несущихся автомобилей. Это происшествие меня несколько сбило с ритма, и я за все время путешествия по этой странной и необычной тропе впервые остановился и огляделся, пытаясь понять, что же твориться около меня. Лес, простиравшийся кругов, ничем не отличался оттого, что рос в месте.
Вокруг была все та же девственная природа и необычное смешение хвойных и лиственных деревьев. Тот же мягкий и нежный ковер из прелых листьев и хвои под ногами, еле слышное щебетание птиц и убегающая куда–то сквозь бурелом, явно звериная тропка со множеством следов на ней, ведущий в неизвестном направлении.
Ничего внешне не выдавало того, что я оказался где–то в другом месте, однако ощущался какой–то странный и необычный дискомфорт, не физический, а как бы происходящий в моём сознании, будто исчезло что–то, к чему я уже успел привыкнуть, и меня не покидало непонятное чувство того, что все–таки что–то изменилось.
Постояв еще несколько минут, я, наконец, понял то, что меня напрягло. Здесь и сейчас я не видел того, обилия магической энергии, разлитой в пространстве что, наблюдал с того момента как пробудился утром и покинул поляну у реки. Там магия висела в воздухе еле осязаемой, но все–таки заметной туманной пеленой. Она мне совершенно не мешала, но ее присутствие я стал четко ощущать и осязать. Однако здесь ничего этого не было.