Имел император и другие музыкальные инструменты. Судя по «Гардеробным счетам», в феврале 1836 г. барабанщику Дворцовых гренадер уплатили 25 руб. «за перетягивание барабана Его Величества»445.
В 1840—1850-х гг. «музыкальные счета» практически исчезают из «Гардеробных сумм». Бесконечный поток дел, возраст и болезни давали себя знать. Видимо, в эти годы император играл только на семейных праздниках по «своим» дням в июне (день рождения) и в декабре (тезоименитство). Так, в ноябре 1849 г. (накануне тезоименитства. – И. 3.) «за чистку музыкальных труб Его Величества» было уплачено 3 руб. серебром446. В декабре 1853 и 1854 гг. «зачистку трех музыкальных труб мастеровому роты Федору Купцову» было уплачено 3 руб. серебром447. Это последние «музыкальные счета» императора Николая I. Сухие бухгалтерские счета свидетельствуют, что любовь к музыке император Николай Павлович пронес в буквальном смысле через всю жизнь. Можно сказать, именно Николай I «легализовал» духовые инструменты в императорской семье.
Кроме этого, в период правления Николая I формируется такая форма музыкального досуга, как концерты на открытом воздухе в императорских резиденциях. Именно в 1840-х гг. Павловский вокзал превращается в музыкальную Мекку для истинных ценителей музыки. Согласно некоторым сведениям, великий князь Михаил Павлович согласился на продолжение Царскосельской железной дороги до Павловска только при условии регулярных музыкальных вечеров, которые предполагалось организовывать в здании Павловского вокзала.
Валторна альтовая 3-вентильная в строе. Конец 1880-х и.
Валторна басовая 3-вентильная в строе. Конец 1880-х и.
К Императорскому двору регулярно приглашались первоклассные европейские музыканты, они принимали участие и в музыкальных вечерах в Павловске. Так, 5 апреля 1843 г. на торжестве по случаю 25-летия обручения Николая I и Александры Федоровны играл Ференц Лист448.
Примечательно, что концерт Ф. Листа при Императорском дворе закончился скандалом. Один из мемуаристов передает рассказ самого Листа об этом инциденте: «Во время моей игры государь подозвал своего адъютанта и стал о чем-то с ним разговаривать. Я перестал играть; наступила тишина.
Валторна теноровая 3-вентильная. Конец 1880-х и.
Валторна натуральная. Середина XIX в.
Император подошел ко мне и спросил отчего я бросил играть. Я ответил: «Когда ваше величество разговаривает, все должны молчать». Николай I с минуту на меня с недоумением посмотрел; потом вдруг нахмурил брови и сказал: «Господин Лист, экипаж вас ждет». Я молча поклонился и вышел. Через полчаса в гостиницу
ко мне явился полицмейстер и сказал, что через шесть часов я должен покинуть Петербург»449. Знаменитый Иоганн Штраус более десятка сезонов отыграл на Павловском вокзале для рафинированной публики.
О музыкальных увлечениях Александра II мы знаем очень мало. Известно только, что он играл на фортепиано. Императрица Мария Александровна, как и всякая аристократка ее эпохи, также владела этим инструментом.
В салоне императрицы Марии Александровны регулярно проводились музыкальные вечера. Конечно, императрица «по должности» покровительствовала музыкантам, ее именем назван Мариинский театр. Однако современники свидетельствуют, что «императрица музыки не любила и ее не понимала»450.
Сыновья и племянники императорской четы музыку любили с детства и реализовали свои музыкальные интересы в полной мере. Так, великий князь Константин Константинович, будучи молодым человеком, каждую пятницу играл на виолончели в русском оркестре под управлением Направника. С великим князем разучивались новые произведения, но, конечно, без публики451. Вероятно, у «Константиновичей» виолончель – семейный инструмент, поскольку отец знаменитого «К. Р.», великий князь Константин Николаевич, также играл на этом инструменте. Более того, «Константиновичи» часто устраивали у себя в Мраморном дворце домашние концерты. Так, в марте 1889 г. в Мраморном дворце у великой княгини Александры Иосифовны состоялся концерт, на котором ее сын Константин Константинович играл концерт Моцарта на фортепиано. Причем отец, великий князь Константин Николаевич, играл на виолончели в оркестре. Затем домашними хорами исполнялся «Requiem» Моцарта, соло пели принцесса Елена Мекленбургская и княгиня Новосильцова452.
Можно почти точно сказать, когда будущий Александр III начал играть на любимых духовых инструментах: летом 1847 г., когда Александру шел третий год, он упросил одного из воспитателей купить ему настоящую трубу, «чтоб играла». Воспитатель «приискал в игрушечной лавке детскую трубу из цинка, которая при легком надувании производит звуки через так называемую гармонику; а чтоб младшему брату было незавидно, то и для него немного поменьше»453. В результате дети «с утра до вечера не выпускали их из рук и изо рта». Примитивные музыкальные «экзерсисы» мальчиков в немалой степени раздражали бабушку-меломанку – императрицу Александру Федоровну. Она вызвала воспитателя и «особенно благодарила за эти подарки». Когда этим же летом Александр II прислал детям игрушки, купленные в Гамбурге, то бывшие в их числе трубы немедленно изъяли454.
Великий князь Константин Николаевич
Достаточно много известно о музыкальных пристрастиях Александра III. Внешне совершенно неутонченный и мужиковатый император, вместе с тем, являлся тонким ценителем и большим знатоком музыки. Александр III, как и Николай I, довольно регулярно играл на музыкальных инструментах, получая от этого искреннее удовольствие. Примечательно, что могучий царь играл на различных духовых инструментах, как и его дед, Николай I, которого Александр III глубоко почитал. В описи вещей в личных комнатах императора в Гатчинском дворце упоминаются музыкальные инструменты, хранившиеся «под рукой». Так, в Рабочей комнате Александра III хранилась валторна, в Уборной – труба-баритон, в Комнате за Уборной – труба455.
Следует отметить, что свой путь к духовым инструментам Александр III нашел не сразу. Сначала его начали учить играть на фортепиано, как принято во всех «порядочных» аристократических семействах. Утонченной императрице Марии Александровне, при всем ее искреннем уважении к свекру, претили «военные» трубы.
Уроки фортепиано начались для великих князей Александра и Владимира Александровичей довольно поздно, с осени 1857 г., когда Александру исполнилось 12,5 года. Первым учителем музыки для братьев стал полковник М.А. Половцев, ему платили по 7 руб. за урок456. Преподавателя нашли, как это принято во все времена, по рекомендации. В.М. Половцев учил игре на фортепиано принцессу Екатерину Петровну Ольденбургскую, она была на два года младше Александра, но учиться музыке начала значительно раньше его457. В.М. Половцев, ученик знаменитого Гензельта, стал учителем музыки и для всех сыновей Александра II.
Занятия шли очень плохо, и причина тому – простое нежелание великого князя играть на фортепиано. У братьев ненависть к фортепияно была наследственной, как и тяга к духовым инструментам. Дело в том, что еще осенью 1858 г. наследник-цесаревич Николай Александрович решительно отказался учиться играть на фортепиано, и тогда же его молодой воспитатель О.Б. Рихтер начал учить его играть на корнет-а-пистоне. Позже с цесаревичем стал заниматься признанный виртуоз Вурм458. Трудно сказать, что повлияло на решение Никсы: наследственное увлечение внешней стороной военного дела или авторитет царственного деда.
Младшие братья цесаревича, Александр и Владимир, видимо, не раз слышали музыкальные экзерсисы старшего брата и постепенно заинтересовались и самим инструментом. В сентябре 1861 г. воспитатель Александра Александровича отметил в дневнике, что его воспитанник, «по-видимому, более интересуется игрою на корнет-a-pistons, нежели прежде»459. Притом шестнадцатилетний Александр Александрович продолжал «мучить» фортепиано. 4 сентября 1861 г. воспитатель записал: «После завтрака Александр Александрович отправился играть на фортепиано»460.
Второму царскому сыну было уже почти 17 лет. Несмотря на несколько лет регулярных занятий, его музыкальные «успехи» не продвинулись дальше примитивных гамм, поэтому родители в конце октября 1861 г. приняли «стратегическое» решение прекратить обучение Александра Александровича игре на фортепиано. Как это ни удивительно, молодой человек воспринял это достаточно болезненно, по крайней мере, он жаловался своему воспитателю, что его не будут больше учить играть на фортепиано. На эти жалобы воспитатель резонно заметил: «В этом он сам виноват, что тот. кто в течение нескольких лет сидит на экзерсисах и еще не умеет разбирать нот, тот не может подавать надежды на успехи. Что нужно требовать строго, либо совсем оставить музыку»461. В результате на фортепиано безрезультатно потратили целых четыре года.